Мари сползла со стула и подошла к матери. Глаза ее были широко раскрыты:

— Этот чужак плохой?

— Нет, милая, с чего ты взяла? — мать покачала головой. — Он очень хороший человек.

Почему она так уверенно произнесла эти слова? Лора не смогла бы ответить на этот вопрос, но ей хотелось думать, что этому мужчине… синьору Корелли можно доверять. Ощущения ее еще никогда не обманывали. И все же ей очень хотелось узнать причину его беспокойства. Что его тревожит? Отчего он держится так напряженно?

Санчес тщательно вычистил коня щеткою со скребком, которые нашел на полке в углу сарая, затем заставил его приподнять правую переднюю ногу и в очередной раз осмотрел гвозди, удерживающие подкову. Камешков между копытом и подковой не было. Почему же конь хромает? Может быть, просто устал?.. На всякий случай парень решил прощупать колено своего друга. Но едва его пальцы коснулись сухожилия, конь вздрогнул и тихонько заржал. Проклятье! Наверняка воспаление, а с этим шутки плохи, можно запросто погубить животное. Ну, надо же как не вовремя! Если бы хоть копыто, а то сухожилие… На лечение уйдут дни, возможно, недели…

Санчес похлопал скакуна по светло-каурой шее.

— Да, дружище, не повезло тебе, — пробормотал он. — Но ты не бойся, приятель, я тебя не брошу. А нога заживет.

Еще раз наполнив кормушку друга овсом, Корелли наконец позволил себе опуститься на сено. Но стоило лишь закрыть глаза, как крики раненых товарищей, приглушенные гулким рокотом канонады, зазвучали, словно наяву. Сжав руки в кулаки, гарибальдиец заскрежетал зубами. Каждую ночь эти воспоминания терзают его душу. Но разве такое можно забыть? Сколько всего пережито за эти годы, сколько смертей и крови…

Но почему? Почему все так печально окончилось? Почему арестован их славный генерал?.. Ведь именно Гарибальди возвел короля на престол. Хороша благодарность его величества.

К мучающим его душу воспоминаниям теперь добавилось еще и сознание своей собственной вины. Он-то жив, а бедняга Чарльз?..

Понимая, что муки совести не дадут ему сегодня уснуть, гарибальдиец вышел из сарая, добрел до колодца и обжигающе ледяной водой ополоснул лицо. Затем, подставив лицо ночному ветру, Санчес долго смотрел на дорогу, залитую лунным светом. Тени от кипарисов казались размытыми силуэтами погибших людей… Вздохнув, парень решил вернуться в сарай и, бросив мимолетный взгляд на дом, заметил слабый мерцающий огонек в окне кухни.

Лора Джекилл… странная женщина. Маленькая и хрупкая, а характер по-мужски волевой. Пожалуй, ее даже можно назвать красивой — правильные черты лица, гладкая кожа с легким загаром медового оттенка, щеки, свежие, как лепестки утренней розы… Жаль только, что она собирает свои золотистые волосы в тугой пучок. Любая другая женщина была бы счастлива покрасоваться, имея этакое богатство, а эта… Странная — одно слово.

Санчес, не спеша, поплелся к сараю, но не успел сделать и двух шагов, как до него донесся леденящий душу вой. Мужчина поднял голову и прислушался. Звук тут же повторился, многократно отозвавшись эхом в тополиной роще. В доме было тихо. Очевидно, хозяев не обеспокоили жуткие завывания. Может, это обычное явление в здешних местах? Такой странный ночной ветер?..

Но лишь только он подошел к двери сарая, как звук усилился, словно его источник был где-то рядом. Корелли немедленно вытащил револьвер и скользнул под сень деревьев. По мере его продвижения стоны становились все более скорбными. Нервы мужчины были на пределе, но он упрямо шел вперед.

Обогнув толстый ствол старого тополя, Санчес осторожно раздвинул ветви кустарника и изумленно вытаращил глаза. Посреди небольшой поляны горел костер, а возле него на коленях стоял человек и, высоко подняв голову к темному небу, громко стонал. Лунный свет услужливо выхватил из темноты светлую прядь волос и лицо страдальца. Лора Джекилл…

— Не-е-ет! — неожиданно громко взвыла женщина.

Санчес отшатнулся, опасаясь, что его заметят, а затем вновь осторожно выглянул. Лора тем временем принялась кормить огонь чем-то непонятным. С трудом Санчесу удалось разглядеть, что это было — мужская одежда, обувь и еще какие-то мелкие предметы. Изумлению Корелли не было предела. А та, дождавшись, когда окончательно растворятся в пламени вещи, быстро засыпала тлеющий огонь песком и вновь громко запричитала.

Да чем же это она тут занимается? Это напоминает какой-то языческий ритуал, возможно — цыганский, но ведь не похоже, чтобы она принадлежала к этому бродячему племени. Санчес задумался и вскоре нашел для себя более или менее приемлемое объяснение происходящего — женщина узнала о гибели мужа (если, конечно, Чарльз был ее мужем), и естественно, что вещи, напоминающие о нем, причиняют ей невыносимую боль. Вот она и решила вынести все из дома и сжечь.

В горле запершило от дотянувшегося к нему горького дымка, и Санчес прикрыл рот, боясь закашляться. Но его опасения были совершенно напрасны. Лора не замечала ничего вокруг, словно была в трансе. Несчастная женщина… Оказывается, эта синьора не такая уж и сильная. Она просто очень замкнута и потому предпочла скрыть свое горе от посторонних глаз.

— Почему?.. Почему? — стонала бедная женщина.

У Санчеса перехватило дыхание, и комок подступил к горлу. Тяжело видеть смерть, но еще тяжелее видеть тех, кто скорбит об умерших. Мужчина отступил на несколько шагов, вложил револьвер в кобуру и пошел обратно.

Он долго не мог заснуть. Щемящее чувство вины обручем сдавило грудь. Как выживут в этой глуши мать и ребенок? Сможет ли Лора противостоять местному населению, ведь ясно, как божий день, что ее малышка наполовину цыганка?.. Торговец, указавший путь к вилле, очень ясно выразил мнение здешних жителей о светловолосой синьоре с английским именем и цыганским ребенком. Кто позаботится о них?.. Проклятье! Санчес готов был отдать треть собственной жизни, только бы ее Чарльз воскрес.

Глава 3

Санчес проснулся с первыми лучами солнца. Он протер глаза, взъерошил волосы и улыбнулся. Даже не верится. Сон. Он действительно проспал целую ночь, и ничто не потревожило его. Боже, как же давно это было. Все эти годы спать приходилось урывками. Несколько часов отдыха — и снова в бой. Так было раньше, но теперь все иначе. Война окончилась.

Какой-то шорох заставил Санчеса насторожиться. Он посмотрел налево, и глаза его изумленно округлились. Цыган! Откуда, черт побери, он взялся? И какого дьявола ему понадобилось в сарае Лоры Джекилл? Неужели его жеребец?!

Сзади кто-то насмешливо хмыкнул. Корелли резко обернулся и замер. Еще один бродяга! Стиснув зубы, Санчес стал осторожно продвигать руку к кобуре, благо одеяло закрывало его до пояса.

Его остановило сдержанное покашливание теперь уже из правого угла. Обернувшись туда, Санчес тут же встретился с диким взглядом угольно-черных глаз. Корелли громко выругался, а стоящий рядом с ним цыган с усмешкой покачал головой и положил руку на рукоять торчавшего из-за высокого пояса изогнутого ножа, словно предупреждая о последствиях возможного сопротивления.

Санчес судорожно сглотнул. По дороге домой ему доводилось встречаться с бандитами, но с цыганами он столкнулся впервые.

— Синьор Корелли, вы проснулись? — донесся со двора голос Лоры.

Цыгане тут же бесшумно выскользнули через боковую дверь. Корелли вскочил на ноги и, прихватив револьвер, метнулся за ними, но бродяги словно испарились. За сараем виднелась разрушенная изгородь, а за ней простиралось поле, сплошь заросшее сорной травой, и больше ничего. Куда же они подевались?..

— Синьор Корелли?

Еще раз внимательно окинув взглядом окрестности, Санчес обошел сарай и вышел во внутренний дворик.

— Куда они убежали? — резко спросил он.

— Кто?

Лора невозмутимо посмотрела на него, будто и в самом деле не понимала, о чем он говорит.

— Бродяги, кто же еще!

— Я никаких бродяг не видела, — уверенно, заявила хозяйка.