— Чем вы будете заниматься теперь, когда война закончилась?

Санчес откинулся на спинку стула и смущенно пробормотал:

— Ничем… пока.

Заметив, что его слова вызвали у хозяйки саркастическую усмешку, Санчес решил пояснить:

— Видите ли, когда-то наша семья принимала непосредственное участие в строительстве железных дорог. Но не уверен, что смогу вернуться к этому занятию.

— А-а, — протянула Лора. — Так вы… как это… управляете… паровозом?

— Я не управляю паровозом, — Санчес отрицательно покачал головой. — Мой отец сотрудничал с Камилло Кавуром и ввел меня в свое дело. Я участвовал в разработке планов строительства железных дорог, составлял карты, занимался поиском трассы, ну, и тому подобное.

Чарльз как-то упоминал это имя — Кавур… Их отец тоже, кажется, был знаком с этим человеком. Да, конечно же! Именно по его приглашению он и приехал в Италию. Вроде бы для того, чтобы организовать в поместье Кавура конезавод. Кто знает, быть может, их отцы были между собой знакомы?.. Но Лора не спешила поделиться этим открытием с гостем. Самое главное она для себя так и не выяснила.

— Почему вы не хотите вернуться к своей прежней жизни? Что вам мешает?.. Ваши родные, наверно, ждут не дождутся вашего возвращения… У вас большая семья?

Санчес невесело усмехнулся и покачал головой. Эх, если бы он только мог ей все рассказать… Меньше всего ему сейчас хотелось говорить о своих родных. Пора переменить тему. Хватит вспоминать довоенное время — слишком многое изменилось с тех пор.

Пауза затянулась, и Мари не преминула этим воспользоваться.

— Дядя Санто, — требовательно сказала она, — хочу на ручки.

И не успел он опомниться, как малышка уже сползла со стула и пришлепала к нему. Делать нечего, пришлось посадить неугомонную девчушку на колени. Но очень скоро Санчес встал и передал девочку матери:

— Уже поздно. Мне надо идти… мой конь… — не закончив фразы, он выскочил за дверь.

Но, покинув дом, Санчес вовсе и не подумал спешить в конюшню. Он остановился во дворе и, взглянув на усыпанное звездами небо, вдохнул ночной свежий воздух полной грудью. Облаков не было, но явственно ощущалось приближение дождя. Вдали то и дело мелькали вспышки молний, и воздух был насыщен озоном. Дождь, несущий полям, садам и цветникам жизнь и радость. Только есть ли они в его душе…

Целых четыре года он избегал разговоров о своей семье, и вот сегодня тягостные воспоминания вернулись вновь. Сердце Санчеса болезненно сжалось. Проклятая война отняла у него все: семью, дом, работу… Он давно не был на родине. Быть может, там тоже произошли страшные изменения, подобные тем, что он наблюдал в районах сражений, и знакомые роскошные дома Алессандрии находятся в таком же запустении, что и вилла Санта-Виола. Всюду, где проходил его путь, он видел одно и то же — от прежних цветущих усадеб остались лишь руины да пепел, плодородные земли изрыты окопами и следами пушечных канонад, а несчастные люди ютятся в чудом уцелевших домах…

Сердито взбивая пыль, Санчес побрел в сарай. На чистых сапогах осел песок, но он даже не подумал стряхнуть его. Нащупав на полке склянку с мазью, гарибальдиец подошел к своему четвероногому другу. Конь почуял хозяина и тихонько заржал. Ласково потрепав его по холке, Санчес улыбнулся и пробормотал:

— Один ты у меня остался, дружище. Один ты…

Следующий день прошел точно так же, как предыдущий. Синьора Джекилл объезжала норовистую кобылу, а Санчес вместе с Пабло и Серхио чинил загоны для скота. Работники сами предложили ему помощь, и дело спорилось гораздо быстрее. Правда, крестьяне почему-то старательно избегали разговора о хозяйке виллы и ее странных гостях.

Цыган сегодня пока что не наблюдалось. Зато поведение Лоры странным образом изменилось. Она то и дело внимательно осматривала окрестности. Мария, обычно игравшая во дворе, сегодня почему-то сидела дома, и это тоже выглядело настораживающе.

В конце концов Санчес не выдержал и, бросив молоток, решительно подошел к хозяйке.

— Что-то случилось? — требовательно спросил он.

— Н-ничего, — растерянно пробормотала она.

— Ну, разумеется, ничего, черт побери! — взорвался парень. — Все прекрасно, и поэтому вы мечетесь туда-сюда, словно наседка, потерявшая цыплят.

Лора спрятала руки за спину, чтобы скрыть нервную дрожь, и прикусила губу. Нужно как-то усыпить его бдительность, пока он ничего не заподозрил и не натворил бед. Она с тревогой в очередной раз взглянула в сторону тополиной рощи и наконец проговорила:

— Вы должны быть довольны, синьор Корелли. Табор скоро уйдет из этих мест, и вашему спокойствию ничто не будет угрожать.

— Почему?

— Что почему? — не подняла его Лора.

— Почему в таком случае вы беспокоитесь? — продолжал давить Санчес. — Быть может, у ваших разлюбезных цыган какие-то проблемы? Возможно, солдаты силой выдворяют табор из страны?

— Я не желаю больше говорить с вами на эту тему, — отрезала Лора и, проскользнув мимо постояльца, вернулась к лошадям.

Парень озадаченно смотрел ей вслед. Он чувствовал, что происходит что-то неладное.

Весь следующий час Корелли и Лора старательно избегали смотреть друг на друга, и все же несколько раз их взгляды пересекались, и тогда Санчес поспешно отворачивался, а женщина грозно взмахивала хлыстом и прикрикивала на кобылу.

Ближе к вечеру, когда Пабло и Серхио вернулись к своим прямым обязанностям в конюшне, синьора Джекилл наконец спрыгнула с лошади и поспешила в дом. Санчес, забив последний гвоздь, с трудом разогнул усталую спину и вдруг увидел, что хозяйка уже стоит рядом с ним, с трудом сдерживая рыдания.

— Вы… давно не видели Мари? — всхлипнула она.

— С утра не видел.

Слезы ручьем полились из глаз матери, обреченно опустившейся на землю.

— Мариуки нигде нет…

— Вставайте! — встряхнул ее Санчес. — Где была девочка, когда вы видели ее в последний раз?

— В домике… Она так… сладко спала… я не стала ее будить…

— А когда это было?

— Больше часа тому назад… Потом я вернулась к лошадям и…

— Успокойтесь, мы ее обязательно найдем, — Корелли ободряюще похлопал женщину по плечу. — Наверное, малышка просто где-то заигралась и забыла, что пора домой.

— Да… да… так оно и есть… — Лора дрожащей рукой вытерла слезы.

Странно, но ее слова прозвучали как-то неубедительно. Похоже, она не верит, что девочка найдется. Почему?

Вместе они обыскали дом и заросли кустарника, который живой изгородью окружал виллу, но нигде не нашли даже следов Мари. Пабло и Серхио, взволнованные не меньше хозяйки, заявили, что тоже не видели ребенка с самого утра, и Корелли предложил работникам отправиться на поиски девочки верхом.

Когда они вернулись во двор, Санчес велел мужчинам оседлать коней, а сам широкими шагами направился к сараю, чтобы прихватить с собой еще один револьвер, но, заглянув туда, тут же отступил назад. В углу загона, свернувшись калачиком, спала малышка, прижимая к груди свою ненаглядную куклу.

— Лора… — он приложил палец к губам. — Взгляните-ка сюда…

Та птицей метнулась к нему. Увидев Мари, она чуть слышно охнула и стала медленно оседать. Санчес тут же подхватил ее и крепко прижал к себе.

— Спасибо… большое вам спасибо… — зарыдала она у него на плече.

А у Санчеса сердце готово было выскочить из груди! Боже, как же давно он не обнимал женщину! Красивую, нежную, соблазнительную женщину… Он еще сильнее сжал ее в своих объятиях, не подумав о том, что может причинить боль такой маленькой и хрупкой синьоре. Он ясно почувствовал, что нужен ей, и готов был защищать ее от всех бед и напастей. Пусть только кто-нибудь попробует причинить зло ей или малышке — живо узнает почем фунт лиха!

«Тогда начни с себя самого», — угодливо подсказала совесть. Санчес поморщился и тряхнул головой, отгоняя досадную мысль. Да, если так, то начинать надо с себя. Но разве он виноват в том, что ее Чарльза нет в живых? Это был несчастный случай, черт бы его побрал!