31 июля Александру сбивает «Мустанг», а его напарник в том вылете — Иоан Милу — «Лайтнинг», но в неравной схватке погибает Дину Пистол, школьный товарищ Шербэнеску. Следом вспыхивают ещё два «Мустанга», расстрелянные Душеску и Панаитом. Затем настаёт очередь Милу и Енчёю: их истребители один за другим загораются, и оба раненых лётчика покидают кабины своих машин с парашютами.

4 августа личный счёт Шербэнеску пополнил ещё один «Мустанг». В тот день румынские «Мессершмитты» без потерь пощипали прикрытие, в то время как немцы собрали свою «дань» побед с американских бомбардировщиков.

Запись в журнале боевых действий 9-й группы от 8 августа 1944 г.: «Наши ряды заметно поредели, мы располагаем всего 16 пилотами». Два дня спустя, 10 августа 1944 г. погиб в бою старший адъютант Панаите Иоан. На совещании 2-го Сектора Истребительной авиации обсуждаются неудачный вылет 10 августа и возможные варианты действий в сложившейся обстановке. На этом совещании, проходившем на авиабазе Мерь. В ходе совещания обсуждались причины неудач румынских истребителей при отражении налётов вражеских бомбардировщиков.

13 августа в госпитале от ран и ожогов умирает Чёкэнела, и капитан Шербэнеску принимает решение отдать своему однополчанину последние воинские почести. Семёрка истребителей, возглавляемая командиром группы, пронеслась на бреющем над траурной процессией и, стремительно уйдя в зенит крутым кабрированием, растворилась в синеве бездонного неба, там куда ушел Чёкэнела.

Непрерывно ведя боевые действия, лётный состав 9-й авиагруппы был невероятно измотан, вдобавок призрак неминуемого поражения подрывает их дух. В середине августа, предчувствуя неминуемое, командующий Королевскими румынскими ВВС приехал в Текучи и в частной беседе с капитаном Шербэнеску задал вопрос, не стоит ли, ввиду полного несоответствия сил, поберечь румынские истребители и отказаться от участия в самоубийственных атаках против американских ВВС и сосредоточится на противодействии русским, которые уже находятся на границе страны. Это был, без сомнения, голос здравого смысла, но такое бездействие было неприемлемо для сражающихся.

Ответ Шербэнеску был запечатлён с документальной точностью для истории: «Тот, кто проникает в мою страну для того, чтобы сбрасывать на неё бомбы, не может рассматриваться как друг. Даже если я завтра умру, я не хочу, чтобы наши дети объявили, что была здесь хотя бы одна деревня без единой сторожевой собаки. Поэтому, мой генерал, я благодарю Вас за Ваш совет, но я чувствую себя обязанным не подчиниться этому приказу.».

Во всей Румынии часто проводятся мероприятия, чтобы почтить память Александру Шербанеску. На фото слева запечатлено торжественное открытие бюста на военном аэродроме в Каракале (Caracal) в присутствии одного из трёх братьев пилота. На фото внизу могила Шербэнеску на военном кладбище Генча (в Бухаресте).

Рубикон был перейдён: Александру со своими пилотами будет сражаться до конца.

18 августа 1944 года в 09:10 у Брашова его Bf 109G-6 был атакован шестью «Мустангами» из состава 31-й истребительной группы, шедших в авангарде соединения из более чем 250 четырёхмоторных бомбардировщиков. Шербэнеску сделал отчаянную попытку уйти из-под огня, атаковавших фронтом американских «скакунов», но тщетно: шквал крупнокалиберных пуль буквально срезал одну из консолей на крутом развороте, и подбитый «Мессершмитт» начинает беспорядочно кувыркаться. «Я подбит!.. Я подбит!..» Это были последние слова Александру, прозвучавшие в эфире. Спустя мгновение командирский Bf109G врезается в землю вместе со своим пилотом. Следом был сбит и другой ас Василий Гаврилиу (Vasil Gavriliu), но ему повезло, и он остался в живых.

Поначалу никто не мог точно сказать, что именно произошло и по возвращении из боя Ион Добран (Ion Dobran), командир ведомой пары из состава звена Шербэнеску вылетел на «Физлере- Шторхе» на поиски своего командира, которого он всё ещё надеялся найти в живых. После двух часов полёта Ион обнаружил около местечка Русавату обломки «Мессершмитта» Шербанеску, среди которых лежало и мёртвое тело его пилота.

Пять дней спустя после смерти капитана Александру Шербанеску, Румыния сменила сторону, примкнув к СССР. Останки офицера тем временем были извлечены из обломков его самолёта, и ас был похоронен со всеми воинскими почестями на военном кладбище Генча в Бухаресте. «Ратные дела твои облагородили тебя и через высшую жертву возвысился ты в ранг принца румынских истребителей», — сказал над могилой героя его командир, командор авиации, Леу Романеску.

Большая часть однополчан Шербэнеску вскоре сменила кокарды на своих самолётах и радиочастоты, а затем была вновь брошена в бой, но на этот раз против своих недавних союзников: немцев и венгров. Их ждало небо Карпат и Трансильвании. Впереди была Венгрия и Чехословакия, за которыми в неясной дымке маячили шпили венских соборов столицы Австрии. В целом, из тех румынских лётчиков, кто начинал эту войну, уцелело не больше трети, да и те в массе своей к середине 45-го были списаны из-за ранений с лётной работы.

Александру Шербэнеску ушел на пике своей славы. Он имел 44 подтвержденные победы и много предположительных, одержанных в 700 боевых вылетах. Он стал вторым в табеле о рангах после принца Константина Кантакузино (60 побед) и потому он по праву занимает своё место в Пантеоне Воинской Славы.

Спустя короткое время после прихода к власти прокоммунистического правительства могила знаменитого аса была уничтожена, однако за несколько лет до падения режима Николая Чаушеску монумент на военном кладбище Генча был восстановлен. После этого ежегодно возле него 18 августа собирались румынские лётчики-ветераны. Наконец, в 1992 г., вследствие кампании, проводимой обществом лётчиков-ветеранов, часть живописной дороги, ведущей на аэродромы Бухареста Банеаса и Отопени была переименована в бульвар Александру Шербэнеску.

КРЫЛЬЯ НАД МОРЕМ

Торпедоносцы Ильюшина над Чёрным морем

канд. ист. наук подполковник Мирослав Морозов

Несмотря на то, что 2-й минно-торпедный полк ВВС ЧФ был официально сформирован более чем за год до начала войны, по состоянию на 22 июня 1941 г. он все ещё находился на этапе организационного периода. Полностью готовыми к действиям могли считаться из пяти эскадрилий полка только 1-я и 2- я. Хотя 3-я эскадрилья была укомплектована личным составом, имевшим хорошую лётную подготовку, но её экипажи не успели отработать групповую слётанность даже в составе звеньев, а о том, чтобы выполнять задание всем составом эскадрильи даже речи не шло. Два последних подразделения (4-я и 5-я эскадрильи) были укомплектованы исключительно «желторотиками» — лётчиками выпуска весны 1941 г., имевшими, незначительный налёт да и то в простых метеоусловиях.

Таким образом, из 62 экипажей авиаполка полностью боеготовыми считались всего лишь 12. Поскольку часть формировалась недавно, то для её вооружения использовали только новейшие бомбардировщики-торпедоносцы ДБ-ЗФ с моторами М-87, остаточный моторесурс которых, даже после довольно интенсивной почти годовой эксплуатации был ещё весьма значительным и составлял (в среднем по эскадрильям) 74 %. К 22 июня подразделения, выполнявшие различные задачи по курсу боевой подготовки, базировались в Сарабузе, а полностью боеготовые — в Карагозе. Именно этот крымский аэродром в первые месяцы войны и стал основным местом базирования 2-го минно-торпедного полка ВВС ЧФ.

Обстановка первых недель войны на Черном море серьезных опасений не внушала. Грозный вал немецкого наступления стал ощущаться здесь лишь в конце июля — начале августа, а до этого времени командование флота всецело посвятило себя реализации довоенных замыслов. Согласно директиве Наркома задачи флота на военное время заключались в обеспечении господства на Черном море, недопущении высадки десантов и действий кораблей противника по советскому побережью, блокаде побережья Румынии, уничтожении или захвате румынского флота, а также содействию сухопутным войскам. При этом стоит заметить, что наш Черноморский флот по всем статьям намного превосходил выделенные для действий на театре объединенные силы немцев и румын и фактически самого момента начала войны господствовал на море.