Тот согласно покивал. Ну и дела! Я пообещала. В конце концов, я тоже принимала участие в игре, хоть зачинщиком был он.

Вслед за Мириэлем в очередь встал Лориэль и начал примерно так же:

— Алёна, ты прости меня, пожалуйста.

— За инстинкты? — уточнила я.

— Какие инстинкты? Нет, понимаешь… — он замялся. — Мы — эльфы, человеческих женщин не очень уважаем.

— Это почему же? — нахмурилась я.

— Так они сами на шею вешаются, — поделился наболевшим музыкант. — Бери — не хочу. А у тебя же не написано было на лбу, что ты — другая. Вот я и…

— За „Вот и…“ тебе уже попало, — картинка павшего у рояля эльфа встала перед моими глазами.

— А ты всё равно меня прости.

— Прощаю, — иначе не отвертеться от зануды.

Не успела я дух перевести, как рядом начал отираться Пиус в надежде на танец.

— Алёна, ты меня извини…

Я не дослушала.

— Пиус, забудь, Моррину я ничего не расскажу, и всё тебе прощаю. Забота о сыне и всё такое, я же понимаю, — меня разбирал истерический хохот.

Орк облегчённо выдохнул, а тут внезапно рядом возник Зариэль и плавно увёл меня из рыжих лап.

— Вот ещё ты не начинай извиняться, — предупредила я.

— За что? — не понял остроухий. — Я потанцевать с тобой хотел.

Теперь облегчённо выдохнула я.

— Ты не видела Мару? — Моррин как всегда появился бесшумно.

— Последний раз минут десять назад, — пожала я плечами, решив не упоминать, что именно тогда Мара, прикрываясь светской улыбкой, как следует, отдавила Зариэлю ногу и, пока тот, с такой же улыбкой, беззвучно шипел от боли, испарилась в неизвестном направлении. — Ну и презент ты мне сделал. Народ, как подменили.

— Очередь видел, — улыбнулся он. — Прочувствовала принадлежность к правящему семейству?

— Да они тебя, как огня, боятся, — заметила я. — А теперь, почему-то, и меня.

Оборотень безразлично махнул рукой.

— Вот ты какой, — укоризненно протянула я. — Ни себе, ни людям. Лишил девушку личной жизни.

Деликатное покашливание за спиной отвлекло нас от пикантной темы.

Давешний „генерал-майор“, похоже служивший Ориэлю посыльным, доложил, что алхимик „видеть желают“. Кого именно, не уточнил, а потому пошли мы оба.

Глава 10

— Ты случайно не знаешь, что ему понадобились? — недоумевающе спросил Моррин, пока мы следовали за нашим проводником по извилистым коридорам.

— Могу только предположить. Но тебе всё равно не понравится, — пробормотала я, прикидывая, как он на мою самодеятельность отреагирует. Ох! Опять подручными предметами кидаться придётся.

— Это для меня не новость, — заметил он. — От каждой твоей выходки у меня седых волос прибавляется, а нервов — наоборот.

— Тогда от этой — окончательно поседеешь, — перед дверью лаборатории пришлось остановиться и объяснить. — Я Ориэля попросила мне с твоим проклятьем помочь.

— И он прямо сразу взял и согласился, — вопреки ожиданиям, оборотень не стал хвататься ни за сердце ни за ремень.

— Ну, — замялась я. — Не сразу. Но, раз зовёт, значит что-то накопал. Ничего другого в голову не приходит.

Мара уже сидела в глубоком кресле, придвинутом к столу, на котором обличающим ворохом возвышались мои записи. При виде нас она вскочила на ноги.

— Мор, ты в курсе?

— Только что. — Моррин в упор взглянул на алхимика. — Надеюсь, о молчании напоминать не требуется?

— Я что, враг себе? — пожал тот плечами. — Ты лучше присядь… А ты что тут делаешь?

Это он меня наконец углядел.

— А никто не говорил, что меня не зовут, — обиделась я. — Могу и уйти.

— Да, ладно, — неожиданно вступился Мор. — Алёна и так со всех сторон в это влезла дальше некуда.

— Вот тут ты прав, — эльф дёрнул ухом, потом взглянул на меня повторно и едва не подпрыгнул. — А ну-ка ручку покажи!

Я попятилась. Он что, заболел?

Остроухий одним шагом оказался рядом и вцепился в моё запястье, разглядывая кольцо.

— М-да. Этот вариант оставим. Тем хуже.

Он взглянул на нахмурившегося оборотня, потом махнул рукой и отошёл.

— Что-нибудь получилось? — я взяла предложенный бокал вина и плюхнулась в кресло: ноги в противоестественно сконструированных босоножках практически отваливались. Это надо Вики Бекхэм быть, чтобы в них всю дорогу разгуливать, как в комнатных тапочках. Сделать, что ли вид, что лодыжку подвернула, и пусть оборотень несёт потом меня через весь замок прямиком в комнату, все эльфы свидетелями будут, что я пала жертвой неравной борьбы с туфлями…

Нет, это уже какая-то навязчивая идея. Мы сюда зачем вообще пришли?

— Получилось, — сумрачно протянул эльф. Интересно, что же такое выплыло наружу, что его так перекосило?

— Как это так, — поинтересовался Мор. — У нас триста лет не получалось, а ты за пару дней догадался?

Алхимик вздохнул и сел за стол.

— Вот знал же, что это не лучшая идея. Теперь всю душу вынут. Тайна это, — тут он посмотрел на лица присутствующих и махнул рукой. — Ну да ладно. Если в вкратце, то одна из наших… помесей при жизни Саурону прислуживала, прежде чем на сторону Арагона переметнулась. А у Саурона такое собрание книг о тёмных искусствах было — не вашему чета. Переметнувшись, она несколько самых редких экземпляров выкрала. Так они у нас оказались. Там я ответ и нашёл. Ума не приложу, откуда твоей ведьме об этом проклятии вообще узнать удалось.

— Не тяни же, — я нетерпеливо подпрыгнула в кресле.

Как ни смешно это прозвучит, смысл заклятия, наложенного старой ведьмой на главу оборотней был одновременно и прост, и извращённо сложен, а учитывая специфику местного менталитета и особенности кодекса чести оборотней, приравнивающего неблагодарность к опущению ниже уровня дворовой шавки, шансы его снятия стремились практически к нулю.

И время вспять повернётся, только забравшим силу, силу на время и восстановишь, что только пытку смертью продлит…

Надо ли упоминать, что девица, открывшая бочку с мёртвой водой и девица, подлежащая обесчещиванию, предполагалась одна и та же? Я, почему-то, и не особенно удивилась, хотя, пресловутый кодекс так и не почитала. И так было почти всё понятно.

— В чём отягчающие обстоятельства? — моему воспитанному порочным влиянием телевидения воображению тут же начали представляться всякие ужасы, хотя перспектива всё-таки заполучить Моррина в постель обнадёжила… Пить меньше надо!

— Косу отрезать, — убито сообщил эльф. Я чуть не расхохоталась. Но потом припомнила, что в некоторых этносах и вправду обесчещенным девицам резали косы, мазали дёгтем ворота, после чего жертва коварного растлителя навсегда лишалась шансов найти себе мужа не только в своей деревне, но и в близлежащих.

Коварно. Макиавелли бы обрыдался от зависти. Так жизнь помощнику испортить… Я лично бы не смогла, даже без кодекса. Разве что, на договорной основе, попробовать…

— А после всего, девицу убить следует, — светским тоном добавил Ориэль. — Коса и кровь — основные элементы ритуала. Вот так.

Мы, не сговариваясь, залпом опустошили бокалы.

Моррин пододвинул к себе невзрачный фолиант и пробежал глазами по строчкам.

— Я понимаю, Алёна уже член семьи, на роль жертвы не годится и убить просто так её теперь не получится — как ни в чём не бывало, продолжил алхимик, указывая на кольцо на моём пальце. — Придётся другую девицу искать…

По лицу Воррока-старшего промелькнуло выражение крайнего отвращения.

А это что ещё значит?

— Ну и напоследок самое неприятное, — эльф со странной смесью сочувствия и опаски уставился на оборотня. — Ты в каком возрасте сюда попал?

— Двести исполнилось, — пожал тот плечами. — А в чём дело?

— А в том, что искать придётся очень быстро. Вон, на следующей странице сам посмотри.

Моррин немедленно перевернул ветхий лист.

— Что там? — Мара молнией оказалась на ногах и тоже склонилась над фолиантом.

— Как мило, — Мор встал и несколько раз прошёлся по лаборатории. — Теперь буду знать, к чему лиловый появляется. К новостям, которые бы вообще лучше никогда и не слышать.