Эвинна вздохнула. Она испытала огромное облегчение, когда поняла: Император выбрал войну. Думала, не придется идти под венец с человеком, которого не ненавидела даже - презирала с прошлого посещения столицы. Значит, они будут с Моррестом, в радости или горе, в жизни или смерти - уже неважно.

  И оказывается, что об этом задумывалась не она одна. Ей сдавались крепости, открывались ворота городов, а из деревень рекой текли припасы. Но в ответ она должна была скрепить две части Сколена, как цементом - браком с Императором. Для которого оный брак - поражение и непредставимое унижение. Мужчины-Харваниды никогда не женились по принуждению. Они предоставляли эту участь своим женам. И жен принуждали, еще как принуждали - ведь став, скажем, свекром Харванида, тем паче Императора, получаешь толику власти над огромной страной. Огромной даже теперь.

  Так, громя одних и принимая в войско других, и катились верхние сколенцы вдоль великой Эмбры на юг. Странная война, больше похожая на увеселительную прогулку, длилась уже четыре дня. К полудню пятого впереди показались стены Старого Энгольда, вознесенные в блеклое небо городскими холмами.

  - Арднар-катэ, - распорядилась Эвинна. - Займите Северные ворота, удержите их до нашего прихода.

  - Слушаюсь, моя императрица, - склонил голову рыцарь. Эвинну несуществующий титул покоробил.

  "Кажется, весь дворец провонял страхом!" - подумал Фимар. Посол короля Амори чувствовал: сейчас Кард готов на все, лишь бы спастись. Дипломат никоим образом не причислял себя к безоглядным храбрецам, но трусость еще недавно наводивших трепет одним именем владык вызывала брезгливость. Как можно так трястись над своей драгоценной задницей, пытаясь ее спасти и все глубже увязая в дерьме? И придворные тонко чувствуют слабость и гнилость нынешнего правителя: недавно людный дворец почти опустел. Сбежали даже заложники - гаранты верности последних провинций, оставшихся верными Империи - Балгрской, Алхаггской и Белхаггской земель. А ему хоть бы хны.

  Император Фимару ван Берггольму представлялся податливой глиной, из кторой любой, наделенный хоть зачатками воли, может лепить что угодно. Если бы посол Эвинны, Моррест, оказался более пронырливым и убедительным, Император, чего доброго, мог объявить о воссоединении двух Сколенов и походе на Алкию. И это было бы катастрофой: даже наемники бы подумали, поднимать ли меч на наместника Богов?

  Но не сварилось. Император упустил свой шанс в момент, когда принял решение "и нашим, и вашим". Он не решился поддержать Эвинну - но не встал и на сторону Амори и обрек страну на бойню. Он оказался между молотом и наковальней - или, точнее, между китом и медведем.

  Осознав, что натворил, Кард задергался, как муха в паутине - с каждым заполошным рывком увязая все глубже. Когда пришли вести о взятии Лакхни и наступлении на столицу, Фимару легко убедил Императора представить алков союзниками. Был издан манифест с просьбой о помощи алков, чтобы они отбили Лакхни у мятежников-сколенцев и защитили столицу. С этого момента Амори перестал быть агрессором и превратился в союзника, а его войска - как бы в защитников от мятежников из Верхнего Сколена.

   Одновременно Император должен был уничтожить Эвинну, заманив ее в ловушку под видом переговоров. И Кард покорно отдал приказ, даже понимая, что Эвинна - последний противовес для алков. Следующим шагом должен был стать манифест об отречении от императорского титула и упразднении Империи как таковой. Черновик был готов, Кард его даже подписал, оставалось только размножить и обнародовать по городам и весям съежившейся Империи...

  Но нижнесколенские свиньи оказались еще худшими вояками, чем верхнесколенские. Эвинна ушла. Зато большая часть посольства погибла, причем засада была на верхнесколенской стороне реки. После этого даже наивной девчонке стало ясно, что с переговорами пора завязывать. Теперь, наоборот, пришлось заставлять Императора порвать уже скрепленный печатью манифест об отречении. Если как вассал Амори Кард должен быть королем, то как враг Эвинны - Императором.

  Войско Эвинны перехлестнуло границу всесокрушающей лавиной, взяв приграничную крепостцу Нимас еще легче, чем Амори - Лакхни. И с каждым днем все ближе продвигалось к столице, частью перемалывая, частью вбирая в себя войска Империи.

  Собственно, с севера достоверных вестей почти не поступало. Какие города взяты Эвинной, какие только осаждены, а до каких она еще не дошла? Слухи ходили один хлеще другого, но ясно одно: в прежнем виде Империи и правда конец. А вот что будет вместо нее - вассальное алкам королевство или Империя же, но неизмеримо более опасная для Амори, зависело, в том числе, от Фимара.

  Когда пришла весть о падении Лакхни, Фимар сделал все, чтобы в столице не осталось войск. Нет, конечно, абсолютно надежных, и притом боеспособных частей в Империи давно не было. Но человек семьсот и девяносто рыцарей как-то собрали. Под командой Оле Мертвеца, а на самом деле его рабыни, которая, в свою очередь, давно на крючке алкской разведки, эта орда двинулась против Эвинны. Фимар не заблуждался: они ее даже не задержат дольше одного дня, это если решат сопротивляться. Зато теперь сколенцы даже теоретически ничего не смогут противопоставить Амори. Чтобы хоть как-то воевать на одном фронте в нынешней войне, Империя должна полностью капитулировать на другом.

  Армия канула, как топор в воду. То ли погибла в неравном бою, то ли в полном составе разбежалась или перешла на сторону врага. А может, учитывая полководческие способности танцовщицы, просто заблудилась. Ну, и невелика потеря. Была бы, если бы не вчерашнее письмо от Амори. Король жаловался на неожиданные трудности - и требовал отменить отречение Императора. А Кард вообще обезумел, теперь его общество стало вовсе невыносимым.

  И все-таки, во имя будущей Алкской Империи, придется встречаться с ним еще раз. Карда надо все-таки заставить отречься. Но не "вообще", от имени всех Харванидов, а только в пользу Амори. Ну, и пусть первое время столица Империи будет тут. Когда с Эвинной будет покончено, столица переместится в Алкриф. А вместо Сколенской империи окажется Алкская. Почему нет? Алки предпочитают это не вспоминать, но их король тоже Харванид. Сейчас, когда король дал добро, действовать надо стремительно. Такой шанс выпадает не каждое столетие.

  - Ваше величество, - глядя в выцветшие глаза Императора, произнес Фимар. Выглядел владыка неважно: похоже, пьянствовал всю ночь с куртизанками, решив урвать напоследок сладенького за счет казны. Мешки под красными, в алых росчерках лопнувших сосудов, глазами, нервно дрожащая, унизанная перстнями рука, бегающий, загнанный взгляд. И этот человек - наместник Богов?! Хы-хы... - Вчера я получил письмо от короля, в котором содержатся новые инструкции.

  - Значит, Амори, наконец, скажет нам, что делать?

  "Хорош Император, получающий приказы от короля!" - подумал посол. Но язык нужен дипломату, чтобы скрывать свои мысли.

  - Да, конечно. Верхний Сколен интересует Эвинну как место, где можно получить императорский титул. Сейчас, наступая на богоспасаемую Империю, она хочет стать императрицей сама. Но вы можете остановить ее наступление одним росчерком высочайшего пера: ее поход лишится смысла, если вы, ваше величество, откажетесь от титула Императора.

  - Но вы же сами сказали... Ситуация поменялась, и все такое...

  - Ваше величество, ситуация еще раз поменялась. Если вы просто отречетесь от титула, вы только проиграете, утратив имперский статус. Но если вы передадите престол другому Харваниду, а мой король действительно является Харванидом, вы сможете спокойно жить под защитой его величества Императора Амори. Поверьте, это будет наилучший выход для всех, кроме Эвинны. Если вы сейчас упретесь, вы потеряете и то, что могли бы сохранить.

  Это была неприкрытая угроза и оскорбление - из тех, что смываются только кровью, да не отдельных людей, а народов. В старину так бы и было, но Кард не из того теста. Алкский посол уставился на правителя испытующим взглядом из-под кустистых седых бровей, он был в одном шаге от величайшей за всю дипломатическую карьеру победы. Проглотит, нет? Деваться ему некуда. Да и стоит ли считаться с тем, кого бьют на всех фронтах и чью страну делят две могучие армии? Не лучше ли отбросить привычный дипломатический такт и сказать, например, так: