– И этот Этайн – отец нашего Марка?…

– Очевидно, да.

– Ничего себе! Ведь он же… в общем-то… герой?

– Да, разумеется. Герой почище тех, которые сражались на Иллирийском поле.

– Ну уж!…

Но глаза Дарла уже загорелись вдохновением, и от возражений спутника он просто отмахнулся.

– А ты сам представь – вражеский лагерь, куда каждую минуту может прискакать гонец от Сервелльда Дарнторна. И еще в любой момент какой-нибудь доглядчик может донести, как на самом деле вымотано войско Наина Воителя, и что провизию там выдают урезанными порциями, а всем раненным не хватает места в лазаретах. А ты, несмотря на это, все равно должен стоять перед дан-Хавенреймом и его придворными – один и без оружия – и хладнокровно врать ему в лицо. По-моему, скакать в атаку куда проще.

– Ладно, убедил… Но как же все-таки все странно оборачивается. Отец Этайна и Дарнторна были, вроде как, на разных сторонах, а Маркий с Льюбертом спокойно учатся в одном отряде.

– Потому что Маркий не такой дурак, чтобы показывать направо и налево, если ему кто-нибудь не нравится.

– А я, значит, именно такой? – Крикс посмотрел на Дарла, улыбаясь непередаваемой улыбкой.

Тот смутился.

– Ты – совсем другое дело… Я совсем не то хотел сказать. Я просто…

Энониец рассмеялся.

– Ох, да ладно, хватит извиняться. Неужели правда думаешь, что я обиделся?… Забудь. И кстати, мы почти пришли.

Мальчики свернули на двор Императорских конюшен. Дарл привычно подозвал слугу и властным тоном, вполне подобавшим знатному лаконцу – но никак не бывшему бродяге и воришке из Рыбного квартала – приказал подать им лошадей.

Когда Дарл назвал по именам Арниса и Шмеля, на обветренном лице конюха возникло озабоченное выражение.

– Арниса вам сейчас же поседлают, мейер Арклесс, а вот Шмель…

– Что Шмель? – с тревогой спросил Крикс.

Конюх слегка развел руками.

– Вы вчера, по-видимому, ездили не слишком осторожно. У Шмеля повреждено копыто. Он не может ехать.

Дарл негромко выругался. Видимо, идея сегодня же выехать в Эрхейм крепко засела в его голове, и каждое препятствие, мешавшее этому плану, воспринималось им с гораздо меньшим хладнокровием, чем обычно. Но Дарл все же быстро взял себя в руки.

– В соответствии с договором, заключенным моим другом, вы должны предоставлять ему коня, когда ему будет угодно. То, что его лошадь захромала, не меняет сути дела. Дайте нам другую, вот и все.

– Увы, у нас сегодня нет свободных лошадей.

– Что, ни одной? – сердито уточнил Димар.

– Нет, ни одной. Заняты все лошади, кроме одной кобылы, еще не успевшей разродиться, и… – конюх запнулся и после неловкой паузы закончил – В общем, у нас нет свободных лошадей.

Арклесс встрепенулся. Кажется, один возможный выход у них все же был…

– Тогда оседлайте моему товарищу Фуэро, – резко сказал он, боясь, что, если он сейчас же не заставит себя выговорить эту святотатственную фразу, то потом уж точно не решится предложить нечто подобное.

Конюх вытаращился сначала на Димара, а потом и на стоявшего с ним рядом Крикса, бывшего примерно на голову ниже своего товарища.

– Оседлать… Фуэро? Вы с ума сошли?!

– Да нисколько, – храбро возразил Димар. Начинавший в глубине души надеяться, что Крикс, до этого момента слушавший их перепалку молча, вмешается и сам откажется садиться на Фуэро. – Мы должны сегодня же уехать. Разумеется, моему другу нужен конь. Следовательно, мы берем того коня, которого вы можете нам дать.

Конюх снова перевел глаза на Крикса.

– Мейер Рикс, возможно, вы благоразумнее, чем ваш приятель… Бросьте эту глупую затею. Этот конь, Фуэро, необъезжен и опасен. Я не хочу весь остаток жизни упрекать себя за то, что вы сломали себе шею, а я мог это предотвратить, но ничего не сделал.

Мальчик поднял голову, и конюх встретился взглядом со странными, зеленовато-карими глазами. В которых, к удивлению мужчины, не было ни страха, ни запальчивого вызова. Скорее, взгляд казался изучающим.

– Мне кажется, что я могу попробовать, – негромко сказал мальчик.

Конюх только безнадежно махнул рукой и пошел прочь, на ходу отдавая приказания своим помощникам.

Дарл заметил то, что "дан-Энрикс" был бледнее, чем обычно, а застывшее лицо казалось слишком уж бесстрастным, чтобы можно было верить в натуральность этого спокойствия. Теперь, когда им оставалось только ждать, пока из денника сумеют вывести Фуэро, глаза Крикса лихорадочно сверкали. Он ни слова не сказал Димару относительно его идеи. Как если бы Арклесс вообще не имел никакого отношения к тому, что через несколько минут его приятель должен был сесть верхом на самого опасного и своенравного коня в Империи. Полагаясь при этом только на свою удачу и на то, что до сих пор Фуэро по каким-то непонятным для других причинам, был к нему несколько благосклоннее, чем к остальным.

Но ведь Крикс раньше не пытался на нем ездить…

Арклесс уже сожалел о том, что несколько минут назад ввязался в это дело. Если бы можно было каким-то чудом взять свои слова обратно, Дарл с радостью бы это сделал. Но сейчас, похоже, было уже поздно отступать.

Крикс не простит ему подобного вмешательства.

Дарл еще раз взглянул на энонийца, и его внезапно осенило. "Да ведь он же этого хотел! – ахнул он мысленно. – Ну да! Он только и мечтал о таком случае… Он же мне говорил, что это лучший конь в Империи… А теперь его от Фэйро и клещами не оттащишь. Потому что он – фанатик… Да, фанатик. Ну а я – просто разиня и дурак!… Только бы все обошлось благополучно! Высшие, только бы все…"

Но тут панические мысли Дарла были прерваны внезапным появлением Фуэро. То есть собственно Фуэро и трех конюхов, выводивших его из конюшни. Вычистить его, как чистили обычно лошадей перед парадным выездом, они, конечно, не успели, но черная шкура Фэйро все равно сверкала, как обсидиан. Арклесс даже на мгновение отвлекся и залюбовался жеребцом, обращавшим на трех взрослых мужчин, повисших на его уздечке, так же мало внимания, как если бы это были мухи, вьющиеся и жужжащие над его головой. Нельзя было понять, кто кого направляет в этой группе – жеребец ли конюхов или они – его. И только по тому, как напряженно двигались все трое конюхов, можно было догадаться, что они действительно с трудом справляются со своим подопечным. Когда один из них сделал движение, которое можно было истолковать как попытку сесть в седло, Фэйро покосился на него так бешено, что тот невольно отшатнулся в сторону.

Дарл понял, что, скорее всего, Фэйро на сей раз не даст "дан-Энриксу" даже поставить ногу в стремя. Казалось, что седло с уздечкой вызывают у коня такое раздражение, что превращают его в дикое, неуправляемое и опасное животное.

Впрочем, это было не совсем так.

Диким и неуправляемым Фэйро бывал не только под седлом, но и у себя в конюшне.

А опасным не переставал быть никогда.

– Отойдите! – резко сказал Крикс.

– Что вы… мейер Рикс… – с натугой отозвался главный конюх. – Походите осторожно, мы его подержим…

– Отойдите от него!

На этот раз никто не усомнился в том, что это был приказ. И хотя подчиняться своенравному мальчишке им хотелось даже меньше, чем вот так вот оставлять его один на один с Фуэро, конюх и его помощники все-таки послушались.

Почувствовав, что ничьи руки не вцепляются в уздечку, Фэйро понемногу успокоился. Тогда "дан-Энрикс" медленно направился к нему.

– Тише, Фэйро, это я… Все будет хорошо.

Крикс и сам не очень понимал, о чем он говорит. Ему просто нужно было заполнить хоть чем-то тишину, воцарившуюся во дворе конюшни, когда он пошел к Фуэро.

Он уже преодолел то расстояние, на котором Фэйро начинал воспринимать любого человека, как угрозу собственному спокойствию, и жеребец изогнул шею, прижимая уши.

"Высшие, что сейчас будет…" – только и успел подумать Дарл. "Если Рикс сейчас возьмется за уздечку, Фэйро точно озвереет"

Арклесс сам не заметил, когда начал называть Фуэро именем, которое нашел ему "дан-Энрикс". Очень уж оно казалось подходящим.