– А он и не дает. Он позволяет мне до себя дотронуться, но нарочно поднимает голову, когда я хочу погладить его морду, – сказал Крикс со всей серьезностью.

Димар едва не прыснул. Жалобы "дан-Энрикса" и правда были до нелепости смешны, если вовремя вспомнить руку Альверина Флаэна или багровые кровоподтеки на плече укушенного конюха.

– Если бы все дело было только в том, что Фэй… то есть Фуэро не признает подобных нежностей, то это было бы еще полбеды, – сказал Димар, качая головой. – Но он непредсказуем и опасен. От него все отказались, Рикс. Тут никто толком не знает, что с ним делать. Конюхи его боятся. Для Ордена он слишком своевольный и норовистый. Аристократам, разумеется, лестно было бы заполучить себе такого, но им с ним не совладать.

Крикс перекинул ногу через спину Фэйро, ловко соскользнул на землю и через минуту уже закрывал разболтанную деревянную дверцу его денника.

– А может, в этом все и дело? – спросил он, возясь с задвижкой. – Половина людей его до смерти боится…

– Больше половины!

– Ладно, больше. Я хотел сказать…

– Да почти все! – не унимался Дарл.

– Ну ладно! Я имел в виду, что _почти все_ боятся даже просто подойти к нему, не говоря уже о том, чтобы сесть на него верхом. А те, кто не боится, только и думает о том, как бы его объездить и похваляться потом перед всеми, что им это удалось. Я бы тоже взбеленился, если бы кто-нибудь считал себя моим хозяином с той минуты, как только взгромоздится на седло, и сразу же пытался мной командовать, нисколько не заботясь, нравится мне это или нет! Это же просто глупо. Сразу видно, что он гордый конь. Зачем они пытаются сломать его характер и заставить его подчиняться, если можно вместо этого попробовать завоевать его доверие?…

– А ты бы это смог? – в упор спросил Димар.

Крикс растерялся.

– Я не знаю. И потом – причем тут я? Я даже еще не очень хорошо держусь в седле!

Дарл пренебрежительно взмахнул рукой.

– Вот чушь какая. Ты прекрасно держишься. Спроси хоть у того же Лэра. Или мнение потомственного всадника и коневода ничего не значит только потому, что он твой друг?

– Не в этом дело. В прошлый раз, когда мы срезали дорогу через лес, я потерял стремена и должен был держаться за седло, чтобы не вылететь.

– И несмотря на это, ты не попросил нас придержать коней.

– Это потому, что я боялся рот открыть, чтобы не откусить себе язык, – возразил Крикс с самым серьезным видом.

Арклесс рассмеялся.

– Хорошо, пусть так, но ты же не упал. Время от времени – вот как сегодня, например – ты ведешь себя так, будто самонадеяннее тебя нет никого во всей столице. А послушать, что ты говоришь – выходит, что ты вообще ни на что не годен. К фэйрам такую скромность! Ты же будующий рыцарь, как-никак.

– А что говорит об этом Старый Кодекс?… – поднял брови Крикс, удачно пародируя тон Вардоса и его мимику, поскольку недруг Рикса чаще всего не произносил, а будто пережевывал слова, находя их при этом на редкость безвкусными.

– Хочешь сказать, со стороны наш ментор выглядит таким занудой?… – хмыкнул Дарл. – Ну что же, новичкам виднее, мы-то все к нему уже привыкли. Но я должен еще раз тебе сказать: на самом деле он совсем не плох, нужно только суметь приноровиться к его требованиям. Ладно, пошли, заберем Арниса и Шмеля, а то Юлиан, наверное, уже ломает голову, куда мы подевались.

VIII

– К вам ювелир с улицы Старой липы, господин. Впустить?

Лорд Аденор, лениво поглаживающий сидящую у его ног собаку, поднял голову и улыбнулся, чуть прищурив светлые глаза.

– Само собой. Веди его сюда.

Через несколько минут в проеме двери появился невысокий и дородный человечек, явно чувствующий себя неловко в этом светлом и просторном кабинете.

– Заходите, мэтр Дивед, заходите, – пригласил хозяин с напускным радушием. И шикнул на заворчавшего было волкодава. – Тихо, Лово! Господин Арно – наш гость… Что-то вы сегодня рано, мэтр. Вызывая вас, я не рассчитывал, что вы явитесь с самого утра. Наш разговор, конечно, важен, но едва ли стоило ради него отказывать себе в возможности позавтракать… Как бы там ни было, я рад вас видеть.

– Благодарю вас, лорд, – тоскливо отозвался ювелир.

Он был в особняке уже не в первый раз, так что не заблуждался относительно любезностей, щедро расточаемых Ральгердом Аденором.

В последнее время его вообще не покидало ощущение, что лорд все это время просто забавлялся с ним, как кошка с мышью. А итог таких забав всегда один, уж это Дивед понимал прекрасно.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил он.

Аденор в веселом изумлении приподнял бровь.

– А как вы полагаете?… Уж не считаете ли вы, что мне нужны услуги ювелира? Или, может, деньги в долг?… Нет, мэтр Дивед, я позвал вас, чтобы обсудить ваши сношения с контрабандистами.

– Но помилуйте, мессер! Я думал, мы уже уладили то небольшое… недоразумение.

– Недоразумение, что вы сейчас не в Адельстане, мэтр. А ввоз в столицу твисса и люцера – это преступление. Не беспокойтесь, я уважаю законы торговли. За одну услугу – одну плату, это только справедливо. Когда вы вернули мне мою расписку, я позволил вам спокойно забрать груз с "Альтарры". Сделка состоялась. Больше я с вас ничего не требовал, не так ли?… А вот вы, любезный мой Арно, и не подумали остановиться на достигнутом. Вы заключили новый договор – все с тем же капитаном Ратгаром… как видите, я в курсе ваших дел. Так вот. Вы понимаете, что, как лицо осведомленное, я уже не могу просто остаться в стороне?

Арно Дивед посмотрел на собеседника с плохо скрытой злостью, но покорно уточнил:

– Вы предлагаете… опять… купить ваше молчание?

– Да нет же, мэтр! Вовсе нет, – беспечно рассмеялся Аденор, отнюдь не питавший иллюзий относительно покладистости ювелира. Уж кто-то, а Аденор неплохо разбирался в людях и прекрасно знал, что Дивед мысленно перебирает способы избавиться от чересчур осведомленного аристократа. Лорд даже примерно представлял, какие меры может предпринять отчаявшийся ростовщик. Но Ральгерда это не тревожило. Он больше полагался на свою решительность и предприимчивость, чем на помощь собственных вассалов. – Видите ли, мэтр, вас, возможно, это удивит, но я хотел бы войти в долю.

– В долю?… – Дивед выпучил глаза.

– Да. А что вас удивляет, мэтр? Контрабанда – дело прибыльное, а с деньгами у меня не очень. Да вы сами знаете. Просил же я у вас пять тысяч под залог особняка. Так что я не прочь поправить свое положение. И поверьте, что так будет выгоднее нам обоим. Вам сейчас должно казаться, что я поступаю с вами, как разбойник с большой дороги и бессовестно пытаюсь обобрать. Ну, не скрою, в первый раз все так и было. Но потом я все обдумал и решил, что нам выгоднее быть друзьями. Уверяю вас, что выгода тут обоюдная. Немного поразмыслив, вы по ймете, что мое участие существенно поможет делу. Вместо того, чтобы тратиться на взятки эшевенам, а потом еще и разгружать корабль ночью, поминутно опасаясь появлению дозора, ваши люди теперь смогут прибывать в столицу хоть с утра, хоть в полночь, хоть средь бела дня. Ни один портовой чиновник не посмеет требовать досмотра корабля, на котором будет герб Ральгерда Аденора. Мое имя будет служить вам защитой от непрошеного любопытства городских властей, и вдобавок я охотно предоставлю вам своих людей и даже склады для хранения товара. Вместо того, чтобы посылать одну канторну, вы сможете снарядить две или даже три. В конце концов, я даже могу предоставить вам свой личный глейт, стоящий в Мирном, в двух-трех стае от Адели. Это еще новый и вместительный корабль, а команду вы, если угодно, подберете сами. Нет, конечно, если что-нибудь раскроется, то я тотчас же откажусь от всякого знакомства с вами и перед кем угодно присягну, что знать не знал о том, что вы творили, прикрываясь моим именем. Но в том-то все и дело, что, если устроить дело правильно, то правда никогда не выплывет наружу.