— Немножко найдется, — сказала она с бессмысленнойулыбкой.

— В таком случае спасибо, с удовольствием выпью.

Джек прошел за Молли в общую комнату, ведя Нику за руку. Моллинаклонилась к ней.

— Ника, что будешь пить?

— Сок, позааста, — сказала девчушка с такой улыбкой,что и без того мягкое сердце Молли стало таять.

— У меня и печенье есть. Пойдем поищем. — Молли взяламалышку за ручку и повела на кухню. Джек шел, оглядываясь посторонам; все было чисто и аккуратно, но Молли-то прекраснопонимала, что почти все вещи давно изжили себя.

Обивка мебели старая, изношенная, обеденный стол куплен набарахолке, ковры протерты; ну и что? По крайней мере, дети сыты,обуты, одеты и имеют дом.

— У тебя очень мило. По-домашнему уютно. Чувствуется, чтоэто твой дом.

Она засмеялась.

— Он был бы еще более моим домом, если бы я могла позволитьсебе покупать то, что хочу.

— Но ты не можешь и обходишься тем, что есть, а это гораздотруднее.

Кухня была крохотная: когда Джек вошел, он словно заполнил еесобой. Молли поставила чайник, нашла для Ники сок и вдругперехватила его озадаченный взгляд.

— Что, поменьше твоей? — Она предвидела егореакцию.

— Я такого не ожидал. Как ты ухитряешься делатьсандвичи? — Он был ошеломлен и смущен. — Здесь нет дажерабочего стола!

Она засмеялась.

— Я работаю не здесь. Мне бы и лицензию не дали. Для этогоу меня есть особое помещение. — Молли провела его в кухню дляизготовления продукции. — Все происходит вот здесь.

Он оглядел разнообразное оборудование.

— У тебя в самом деле серьезный бизнес!

Она засмеялась и покачала головой.

— Да уж. Регулярно приходят инспектора, берут пробы, чтобыубедиться, что я не развожу тут какую-нибудь заразу.

Она склонила голову набок и спросила:

— Не возьмешь ли ты сандвичи для детей? Мне приходитсязабирать то, что не распродано, иногда случается несколько штук. Ясую их в морозильник, но эти, свежие, еще не клала, а те, что ссалатом, вообще нельзя замораживать. Они вчерашние, но вполнегодятся. Возьмешь?

Он кивнул.

— Отличная идея. Дети обрадуются, я их не балуюразнообразием блюд. Я тебе, конечно, заплачу.

— Нет, что ты! Их не разрешается продавать. Я должна их иливыбросить, или съесть сама, но столько мне не съесть! Ты толькосделаешь мне одолжение.

Он обольстительно улыбнулся.

— О'кей. Спасибо. Звони, когда будут еще, и я заберу.

— Или я сама к тебе подвезу. Так будет проще, потому что яне знаю заранее, останется ли что-нибудь.

Щелкнул выключатель чайника. Молли выгнала Джека из своеймаленькой фабрики и сделала кофе. Ника ушла искать остальных,забрав печенье, и они вдруг оказались одни в маленькой кухне.

Между ними запульсировала, забилась тревога, у Молли порозовелищеки и ослабли ноги.

— Как там Себ? — сказала она, избрав нейтральнуютему.

— О, я на днях проделал один трюк. Себ все жаловался, чтомладшие ему надоедают, что Том все время пристает, и я сказал:пойми, Том связывает тебя с отцом, неудивительно, что он относитсяк тебе с особым уважением. Кажется, такое не приходило Себу вголову.

— Как он это воспринял?

Джек усмехнулся.

— Прекрасно. Конечно, они ему надоедают. Себу тяжело бытьнаказанным, ведь он привык к независимости, но урок он усвоил.Сегодня будет нянькой при Нике.

Молли вытаращила глаза.

— Разве он справится?

— Не бойся, — засмеялся Джек. — Перед тем какоставить их вдвоем, я его обыщу — нет ли веревки, и выдерну шнуркииз ботинок.

Молли тоже засмеялась, их глаза встретились, и смех вдруг угас,его сменила щемящая тоска.

Джек застыл, не сводя глаз с Молли, потом с глухим проклятиемпоставил кофейную кружку на стол и сделал шаг к молодой женщине, нов этот момент с криком вбежали Том и Филип.

— Мама, остались бисквиты? Так есть хочется!

Джек криво улыбнулся. Молли с вымученной улыбкой отступила нашаг и повернулась к детям.

— Вот, только не ешьте все, поделитесь с девочками.

— А я еще пить хочу. Том, хочешь пить?

Момент был упущен. Молли налила им попить, позвала девочек,вставила свое слово в дискуссию о том, сколько бисквитов каждыйможет взять, и поверх их голов посмотрела на Джека.

В его глазах читалось желание, огорчение и покорность судьбе.Она понимала, что в ее глазах он видит то же самое, и через силуулыбнулась.

— Я привезу их, — сказала Молли. Джек кивнул и ушел,забрав Нику.

Когда с тихим щелчком, еле слышным за детским гамом, дверь заним захлопнулась, дом вдруг странным образом опустел.

Глава шестая

Забавно, подумала Молли, что она стала побольше делать сандвичейс курицей, яйцами и кресс-салатом, узнав, что их любит Джек!

Два-три раза в неделю она завозит ему непроданные сандвичи ииногда остается на ланч. Из-за этого у нее сбивается график, наследующий день порой приходится вторично выбегать в магазин закакими-то ингредиентами.

Ника очень привязалась к ней. Молли всегда обожала малышей ихотела завести еще детей, но Дэвид быстро заставил ее проститься сэтой мыслью, так что она была счастлива возиться с малышкой. Джекпри этом сидел, забившись в угол дивана, и вид имел совершенноизмученный.

— Поджигаешь свечу с двух концов? — как-то сказалаона, приглядевшись к нему повнимательнее.

— Пытаюсь объять необъятное. Редактор выходит из себя,потому что я не сдвинулся с мертвой точки.

— А ты? Тоже выходишь из себя?

Он невесело засмеялся и закрыл глаза.

— О Господи, еще как! Но дело не идет.

Она ободряюще улыбнулась.

— Ты справишься. Если я могу чем-то помочь, скажи.

— Скажу.

— Я пойду, а ты еще поработай. Ника уже совсем сонная.

Джек фыркнул.

— Она проспит недолго, так у нее повелось в последнеевремя. День — это кошмар, правда, дорогая?

— День кашмай, — сказала Ника, забираясь к нему наколени.

Он засмеялся и обнял ее.

— Но все равно я тебя люблю.

— Я тебя люблю, — прощебетала Ника и поцеловала его вгубы. Он взлохматил ей волосы.

Молли проглотила ком в горле и встала. Чего бы она только недала, чтобы быть частью этой семьи, но мысль о шестерых детях быласлишком пугающей. Да он ее и не просил!

— Нужно идти. Скоро увидимся, — пообещала она,торопливо выскочила из дома и уехала, не оглядываясь.

Так и не оглянулась. Джек стоял с Никой у двери, подняв руку впрощальном приветствии.

Пропади все пропадом.

Джек понимал, что это глупо. Глупее и не придумаешь, но онтосковал по Молли. Уже больше недели она не приезжала ссандвичами.

— Нужно позвонить, — бормотал он, понимая, что это невыход. Он знал, в какой магазин она ходит, знал ее расписание.Наконец, оставив Нику подольше в яслях, он заранее подъехал кмагазину и устроился в кофейне у окна, ястребом следя за въездом настоянку.

Она приехала вовремя, усталая и разбитая, и вошла в магазин.Джек выждал пять минут, взял корзину и стал прохаживаться вдольприлавков, затем бросил в корзину что-то совсем ненужное, на всякийслучай.

Через контроль он прошел в тот момент, когда она катила мимосвою тележку.

— Молли!

Она дернулась и резко остановилась, отчего в нее врезалсяследующий покупатель. Возникшая неразбериха дала Джеку возможностьподойти к ней поближе.

Молли не смогла сдержать улыбку.

— Все о'кей? — ласково спросил он.

— Да, все отлично! — откликнулась она, продолжаяулыбаться. — Что ты здесь делаешь?

— Вот, купил, — храбро солгал он, приподнимаясумку.

— А-а. Ну, здравствуй! — Она опять улыбнулась своейудивительной, озаряющей все лицо улыбкой.

— Ты уже закончила? — спросил он, зная ответ.

Она кивнула.

— А ты?

— Да, я только докупил то, что забыл раньше, совсемнемного. — Он покраснел. — Мм… может, выпьем чаю?

Она с сомнением посмотрела на свою тележку.

— Не могу, тут есть замороженные продукты. — И вдругпросияла. — Хочешь, пойдем ко мне? У детей сегодня после школызанятия в клубе, и я должна забрать их только в четыре тридцать. Аты поможешь мне занести покупки, — поддразнила она.