Эми пожала плечами.

— Джек обычно достает что-нибудь из морозильника в маломсарае.

— Где это?

— Надо пройти через кабинет.

Шесть пар глаз уставились на дверь кабинета.

— Давайте-ка лучше посмотрим, что у нас под рукой, —сказала Молли. Она открыла холодильник и вынула сыр, яйца, молоко,маргарин, ветчину — не просрочена! — и несколькопомидоров. — Может, сделаем квиче [1]? — предложила она.

Все закивали, Касси сообщила:

— Мама делает очень вкусные квиче.

— Наша мама тоже делала очень вкусные квиче, — тихосказала Эми.

— Не знаю, получится ли у меня так же хорошо, как у нее, новот о чем я попрошу вас, ребята: вы будете мне помогать. Мальчики,найдите миску, будем делать в ней тесто. Девочки, мне нужна мука,скалка и терка для сыра.

— Я тоже помогать, — сказала Ника, протягивая к нейручки, и Молли подняла ее и посадила на стол. Туфли шлепнулись напол; Ника выжидательно смотрела на нее.

— Ты будешь крошить ветчину на мелкие кусочки, —сказала Молли и отдала ей пакет на растерзание. — Эми, а что унас с духовкой?

— Джек отключил газовую плиту, он пользуется вотэтой, — Эми указала на электропечь.

Молли включила, с облегчением отметила, что печь почти такая же,как у нее, и повернулась к своему войску.

— Ну что, ребята, нашли миску?

Миска появилась, все помыли руки, и Молли с улыбкой сказала:

— Мы с вами сделаем лучшие в Суффолке квиче.

Они выложили маргарин, насыпали муку, замесили тесто; потомраскатали его, нарезали на куски, приготовили начинку. НаконецМолли задвинула противень в духовку.

Только стал по кухне растекаться дразнящий запах, как хлопнуладверь кабинета, потом кухонная дверь. Тихо вошел Себ — бледный,ошеломленный, еле сдерживающий слезы.

— Том, Филип, извините, я не хотел вас пугать, — сиплосказал он. — Я забыл, что связал вас. — Он обратился кМолли: — Вы тоже извините. Обещаю, что это не повторится.

Она увидела в его глазах искреннее раскаяние.

— Я знаю, — ласково сказала она. — Все в порядке,Себ, никто не пострадал.

Он сглотнул, кивнул ей и, пройдя через комнату, взбежал полестнице и скрылся в ванной, заперев за собой дверь. Моллипосмотрела на стоящего в дверях Джека.

— Ты в порядке?

Он кивнул.

— У вас все о'кей?

— Все здорово! Молли помогает нам сделать на ужин квиче,потому что мы проголодались, — похвастался Том с присущейдетям способностью быстро забывать о дурном.

Джек перевел взгляд на Молли, она пожала плечами.

— Нужно было чем-то заняться, а они хотели есть. Я надеюсь,все нормально?

На его измученном лице появилась улыбка.

— Все прекрасно. Спасибо. Я надеюсь, вы останетесь с намипоужинать?

— Нет, мы… — начала она, но ее заглушили воплипротеста со стороны детей.

— Пожалуйста, — тихо попросил Джек.

Молли сдалась:

— Ну ладно. Спасибо, это будет чудесно, особенно если утебя есть микроволновка, чтобы испечь картошку.

— Конечно, есть. Эми, вы с Касси сделайте салат,пожалуйста, а Ника… Господи, что это с Никой?

У него был такой комичный вид, что все расхохотались —напряженности как не бывало.

— Не смешно! — заплакала Ника.

Джек подхватил ее на руки, рискуя перемазаться.

— Ну что ты, детка, совсем не смешно, я извиняюсь. Ты оченькрасивая. — Он подержал ее на вытянутых руках иусмехнулся. — Просто шикарно! Ну, толпа, навались на работу, яумираю с голоду, давайте скорее ваш экспресс-ужин.

— Спасибо за ужин и за то, что осталась с нами. Этосмягчило обстановку.

Молли кивнула.

— Ты уж не будь с ним слишком суров, ладно?

— Ну, нет. Он до конца экзаменов будет занят толькозубрежкой, ему поручены дополнительные дела по дому и запрещено втечение месяца звонить по телефону. Он еще легко отделался, юныйнегодяй заслуживал большего.

Молли улыбнулась. Они пили кофе на кухне, сидя на потертомдиване; рыжая кошка свернулась клубочком на коленях у Джека, детисмотрели телевизор в гостиной. Себ все еще был в своей комнате,Джек отнес ему ужин на подносе после того, как все закончили. Никууложили спать, тщательно смыв всю косметику.

— Мир и покой, — пробормотала Молли, с довольнымвздохом откидываясь на спинку дивана.

— Счастье, что ты догадалась про подвал.

— Я просто вспомнила себя в детстве. Мне нравилось залезатьво всякие ветхие, разрушенные, малоприятные места, чтобы немногосебя попугать, но сомневаюсь, что мне захотелось бы играть в такомподвале.

Он поежился.

— Я ненавижу замкнутые пространства. Предпочитаю поднятьсяпо лестнице, чем сесть в лифт.

Было что-то тревожное в том, как он это сказал. Она тихоспросила:

— С тобой что-то случалось?

Он ответил не сразу.

— Однажды я слишком близко подошел к разгадке дела. Кто-торешил, что меня нужно убрать с пути, и меня засунули в сейф.

— В сейф?

— Ну да, в обычный большой сейф. Я в нем почти мог сидеть.Воздуха было мало.

Он перевел дыхание, выпрямился, будто хотел отогнать жуткуюкартину. Голос его был тих и ровен, но было понятно, что в памятиона еще слишком свежа.

— И что произошло?

— Ник меня спас; он выяснил, где я, подобрал код иосвободил меня в последний момент. Ему помог в этом подленькийнегодяй, но еще никому в жизни я так не радовался!

— А что было с тем, кто тебя запер?

— Улизнул, уже несколько лет о нем ничего не слышно;наверное, готовит очередное ограбление.

Джек посмотрел на часы.

— Полдесятого, пора укладывать этих двоих.

Молли вскочила.

— Ой, извини, я не знала, что так поздно. Злоупотребляютвоим гостеприимством.

— Не злоупотребляешь, — тихо сказал он, накрыл ее щекибольшими, теплыми, нежными руками, наклонился и потерся губами огубы. — Спасибо, что побыла с нами, что сделала ужин. Яизвиняюсь за Себа.

— Ты не очень на него дави, Джек, — взмолиласьона. — Ведь никто не пострадал, все чему-то научились. Он непричинил зла.

— Только отнял у меня десять лет жизни, — проворчалДжек, но она уже видела, что буря прошла. Себу ничто не угрожает,он свое получил, и Джек проследит, чтобы он усвоил урок.

Молли попрощалась, загнала детей в машину, убедилась, что онипристегнулись, и поехала, провожаемая маханием рук иприветственными криками.

Дети без сил рухнули в постель — особенно был измученФилип, — а вскоре легла и Молли. Было уже почти десять, азавтра рано вставать.

Сказалось пережитое волнение: она заснула, как только головакоснулась подушки, но сон ее был тревожный. Снились подвалы итюрьмы, и один раз она пробудилась вся в поту, уверенная в том, чтоее заперли в сейфе.

Она повернулась на спину, стала смотреть в потолок и глубоко иразмеренно дышать, чтобы прийти в себя. Однако это не помогло, иМолли в который раз подивилась, что за человек такой Джек, как онмог выжить после этого ужаса?

Она думала о том, как он обошелся с Себом, что говорил заужином, потом вспомнила прощальный поцелуй, нежный инетребовательный — всего лишь легкое прикосновение губ.

Она хотела большего! Ей хотелось обнять его, утешить, дать емуто, что он дает другим, — доброту, поддержку, любовь.

Особенно любовь…

Джек проснулся внезапно; гулко билось сердце, тело взмокло отпота. Мгновенно, не раздумывая, он раскинул руки, коснувшись стен;паника железным обручем сжимала грудную клетку.

— О Боже, — простонал он с огромным облегчением;отбросив одеяло, вскочил, подошел к окну, распахнул его и полнойгрудью вдохнул холодный чистый воздух.

Он думал, что с этим покончено, что не будет больше страшныхснов. Наверное, они вернулись из-за разговора с Молли и из-за того,что мальчики были заперты в темном, страшном месте.

Не станут ли детей мучить такие же страхи? — подумал он.Навряд ли. Все же в темном и мрачном подвале есть оконце, естьприток свежего воздуха через вентиляцию. К тому же дети знали, чтоСеб рано или поздно придет и освободит их.