— Он говорил серьезно, — тяжело вздохнув, произнесла Кэтрин. — Все кончилось еще в Йоханнесбурге.

— Но ведь вы были безумно влюблены друг в друга. У меня только один вопрос — почему?

— Ты ошибся насчет Стэнли. Я была объектом его любви и желания только на одну ночь, а не на всю жизнь.

Эрвин встал и стал медленно прохаживаться из угла в угол.

— Стэнли мне не кажется таким человеком. По-моему, он очень любит тебя. Я видел, как он переживал за тебя и ребенка. Он был искренен.

— Ты ошибаешься, папа. Когда я впервые прилетела сюда и он еще не знал, что я беременна, то готов был расстаться со мной. Не я удержала его возле себя, а ребенок.

— Это говорит о нем как о порядочном человеке, — утвердительно сказал отец.

— После свадьбы он хотел оставить меня в Йоханнесбурге, а сам собирался жить здесь, рядом со своей больницей.

— Но он опасался за твое здоровье и здоровье ребенка и, видимо, считал, что в большом городе, где есть высококлассные медицинские специалисты и любое оборудование, любые приборы, тебе в случае чего помогут лучше, чем в небольшой провинциальной больнице.

Кэтрин не понимала, почему ее отец так настойчиво защищает Стэнли. Ей даже показалось, что они были в сговоре.

— Когда человек тебя не любит, зачем удерживать его возле себя?

— В чем это проявляется?

— На следующий день после свадьбы он повез меня на свою квартиру, о существовании которой я вовсе не знала. Я думала, мы проведем там с ним ночь, а затем уедем сюда. Он даже не дотронулся до меня. За шесть месяцев нашей совместной жизни он всего несколько раз целовал меня, да и то это выглядело как-то по-дружески. Я хотела любви, а вместо этого получила заботливого доктора, который все решает за меня. Его даже не интересует мое мнение. Вот почему я собираюсь уехать. Я хочу, чтобы Стэнли вновь обрел свободу.

— О Господи, это я во всем виноват! — сказал отец, закрывая голову руками.

Кэтрин посмотрела на него удивленными глазами.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, встав с кровати.

— Сядь, дорогая, это займет много времени.

Он медленно расхаживал по комнате, засунув руки в карманы.

— Мне кажется, что это я виноват в вашем разрыве.

— Но ведь ты же нас благословил!

— И в то же время запугал твоего мужа, сам не желая этого.

— Как?

— Когда Стэнли встретил меня в аэропорту, мы поехали с ним в ресторан. Роберт с Грейс оставили нас, дав нам возможность поговорить наедине. Я сказал Стэнли, что очень рад вашей с ним свадьбе, но при этом попросил его приложить все усилия, чтобы после замужества ты ни в коем случае не бросала музыку. Он сказал мне, что ему показалось, будто ты хочешь порвать с концертной деятельностью. Но мне казалось, что вы просто ослеплены любовью и что, когда первая любовь пройдет, возникнет пустота, которую нечем будет заполнить, и тогда на помощь должна прийти музыка. В итоге я вытянул из него обещание, что он сделает все, чтобы ты продолжила концертную деятельность. А затем я признался ему в том, чего никогда никому не рассказывал.

— В чем?

— Когда я познакомился с твоей матерью, она была начинающей, но очень перспективной скрипачкой. Я попросил ее выйти за меня замуж, и она согласилась. Однако ей пришлось поставить крест на своей карьере. Я всю жизнь виню себя в этом, так как она это сделала ради меня. И я боялся, что ты повторишь ее путь, и поэтому рассказал обо всем Стэнли.

— Папа, как странно все это слышать от тебя сейчас, — сказала Кэтрин.

— Извини меня. Я постоянно требовал от тебя, чтобы ты занималась музыкой, не спрашивая твоего мнения. Сейчас я понимаю, что сила любви гораздо сильнее музыки. Я видел, как вы смотрели друг на друга, когда впервые встретились. Я сразу понял, что здесь вспыхнул огонек любви. Черт возьми, как же я ревновал в тот вечер!

— О, папа! — то ли смеясь, то ли плача, произнесла Кэтрин.

— Есть еще одна вещь, о которой ты должна знать.

— Что-то еще?

— У твоей матери были очень большие гинекологические проблемы. Я не говорил тебе, потому что не хотел тебя пугать. У нее было несколько выкидышей. Нам очень повезло, что в конце концов все же появилась ты.

— Ты шутишь?

— Ничуть. Когда мама носила тебя, мы поняли, что это последний шанс завести ребенка, и решили сделать все возможное, чтобы ты родилась. Мы проконсультировались с одним очень известным специалистом, который сказал, что, возможно, одна из причин, почему дети рождаются мертвыми, это то, что мы занимаемся любовью во время беременности. Он советовал нам воздержаться. Это давало шанс. А потом появилась еще одна проблема — у твоей матери стало скакать давление.

— Что?

— Я все это рассказал Стэнли, чтобы ты не повторила судьбу своей матери.

Мир вокруг Кэтрин остановился. В один момент ей стало все понятно, каждое слово, каждый поступок Стэнли. Она готова была расплакаться от счастья. Как долго она ждала этой правды!

— Прежде чем я уеду, я хотел попросить у тебя прощения, Кэтрин.

— Мне не за что тебя прощать, папа.

— Нет, есть за что. Из-за моих страхов и комплексов тебе пришлось так страдать. Я обещаю больше так не поступать.

— Папа, не извиняйся. — Голос дочери звучал звонко. — Я тебе очень благодарна. Все самое хорошее в моей жизни случилось благодаря тебе. Благодаря тебе я выиграла конкурс. Среди зрителей оказался Стэнли. Если бы не этот концерт, я никогда бы не встретила его, а если бы ты не привил мне любовь к музыке, то я никогда бы не оказалась на этом концерте.

В то время как они молча смотрели и улыбались друг другу, в комнату вошел Стэнли. Выглядел он весьма агрессивно. Возникало ощущение, что за ним гнались, — таким тяжелым было его дыхание.

— Эрвин, — сразу же сказал он. — Не могли бы вы оставить нас одних. Нам нужно серьезно поговорить.

— Конечно, я как раз собирался уходить. Я возьму с собой Робина, чтобы он вам не мешал.

Эрвин поцеловал Кэтрин в лоб, взял на руки ребенка и исчез за дверью.

Стэнли выглядел весьма решительно. Глаза его горели. Он подумал, что Кэтрин договаривается с отцом, чтобы сегодня же улететь, забрав с собой ребенка. Этого он никак не мог ей позволить.

— Стэнли, что с тобой? — ласково спросила Кэтрин. — Ты выглядишь каким-то потерянным и сердитым.

— Мне все равно, что вы там решили с отцом, но ты никуда не поедешь и не улетишь.

— Я и не планировала никуда улетать.

— Ты моя жена и должна жить со мной.

— Я знаю, — сказала Кэтрин, все ближе и ближе подходя к мужу.

Он умерил свой пыл и посмотрел на нее.

Что-то изменилась. Она изменилась. Он видел перед собой новую, возрожденную Кэтрин.

— Иди ко мне, — тихо прошептала она, соблазнительно улыбаясь.

Они сблизились, и их губы слились в неистовом поцелуе.

— Ничего не опасайся. Отец мне только что все рассказал. Я знаю, почему ты хотел, чтобы я осталась в Йоханнесбурге, также знаю, почему ты не занимался со мной любовью. Теперь я знаю все. Нам больше нечего бояться и не от чего скрываться. Теперь все будет хорошо. Мы так долго шли друг к другу. Мы преодолели непонимание и гордыню, и теперь все встало на свои места. Мы наконец нашли с тобой тот рай, о котором мечтали. И в этом раю мы проведем не неделю и не месяц, а всю жизнь. Что ты на это скажешь, любимый?

Стэнли потрясенно молчал, не находя слов, способных выразить его любовь.

Руки Кэтрин скользнули по его телу. Она стала медленно расстегивать пуговицы на рубашке мужа. Очарованный, он не мог оторваться от ее сияющих сапфировых глаз. Его сердце гулко стучало в груди от желания и предвкушения страсти. Он поднял жену на руки и понес к постели.

Они целовали друг друга неистово, до исступления, так, словно это был их последний поцелуй. Рука любимой женщины скользнула вниз...

— Нет! — хрипло воскликнул Стэнли, резко садясь в постели.

— Что на этот раз? — дрожащим голосом спросила Кэтрин.

Ее грудь тяжело вздымалась, лицо раскраснелось. Сейчас она хотела Стэнли как никогда. Она так долго ждала этой минуты, но он снова отталкивал ее. Неужели ему не нужна ее любовь, ее страсть?!