— Я в порядке, — нетерпеливо проговорила она. — Пожалуйста, выключи свет и уходи.

Стэнли даже не шелохнулся.

— Если ты заметила, климат здесь не такой, как в Британии, да и делать здесь нечего. Пойми, тут тебе будет трудно и скучно, — продолжал он гнуть свою линию.

Да, климат здесь действительно был другой, только Стэнли не понимал, что ей это безразлично, с ним она смогла бы жить даже в пустыне. Но, разумеется, Кэтрин не сказала ему этого и притворно согласилась с ним, надеясь, что тогда он побыстрей уйдет.

— Да, это Богом забытое место. Ты абсолютно прав. А теперь, пожалуйста, уйди. Я очень устала.

Она снова легла в постель и отвернулась к стене, моля Бога, чтобы Стэнли ушел и не увидел ее слез. Но тот и не думал уходить.

— Доктор Хиллс согласился меня подменить, так что я могу побыть с тобой, пока ты не заснешь. Очень сложно приспособиться к нашему климату.

Сколько же можно о климате?! Кэтрин не сдержалась, и тонкие струйки слез полились из ее глаз.

— Делай, что хочешь. Спокойной ночи! — с вызовом произнесла она.

Ей необходимо было выплакаться, но Стэнли этого не понимал и проявлял чрезмерную заботу, раня ее еще больше.

Через какое-то время дверь приоткрылась, а затем закрылась. Замок щелкнул. Стэнли ушел. Кэтрин достала из сумки пузырек с таблетками и выпила одну.

Сейчас она желала только одного — поселиться в Манчестере и давать частные уроки музыки. Она не хотела больше выступать на сцене, не хотела покорять Европу и весь мир. Что-то умерло в ней. У нее созрело намерение немедленно сообщить отцу о своем желании. Конечно, это могло испортить их отношения, ведь папа так жаждал видеть свою дочь знаменитой. Но сейчас это ее уже не могло остановить. Ей были необходимы лишь тишина и покой.

Кэтрин пыталась заснуть, но сон все не приходил. Мысли теснились в ее бедной, измученной голове. Она иногда засыпала, но только на несколько минут, а затем вновь терзала себя размышлениями о своем будущем.

Как только стало светать, она встала, приняла душ и оделась.

Вещи были уже собраны. Кэтрин аккуратно застелила кровать, взяла в руки чемодан и вышла наружу.

3

Солнце еще не взошло, и его краешек едва виднелся за горизонтом. Она села на чемодан, с удовольствием любуясь незнакомой природой. Вокруг слышались голоса невиданных птиц. И вдруг ей стало ужасно грустно, что она так мало знает об этих местах.

Тем временем город стал медленно оживать, послышались голоса, пение птиц постепенно стихло. Грусть и тоска снова поглотили Кэтрин. Через несколько часов она покинет эти края, и улетит в мир, в котором не будет больше Стэнли, не будет и прежней ее самой.

Она еще раз огляделась вокруг, взяла чемодан и направилась к коттеджу Стэнли.

Не желая встретить кого-нибудь из сотрудников больницы, Кэтрин решила обойти ее. Все ближе и ближе подходя к заветному дому, она увидела фигуры двух мужчин, укладывающих какие-то вещи в машину. Затем из соседнего с доктором Хиллсом жилища показалась высокая фигура Стэнли.

Сердце Кэтрин забилось сильнее, ей показалось, что еще чуть-чуть — и она упадет в обморок.

Таким он навсегда останется в ее памяти: его бронзовое от загара тело окутывали лучи солнца, темные волосы блестели, переливаясь, как показалось ей, всеми цветами радуги.

Кэтрин улыбнулась Стэнли и ревниво подумала, что ее не удивляет его сонный вид. Еще бы, когда рядом такая женщина, как Нэнси! Ничего, скоро я буду далеко-далеко — и они смогут делать что захотят.

— Доброе утро, Стэнли. Я готова.

— Я вижу, — мрачно пробормотал он. — Но ты еще не позавтракала.

— Ничего. Я выпила бутылку воды. Мне пока больше ничего не хочется. Я поем в Йоханнесбурге.

— Машина тебя ждет. Я договорился с водителем. Он доставит тебя к аэропорту и проследит, чтобы все было в порядке.

— Ты не проводишь меня? — совсем упавшим голосом проговорила Кэтрин.

— В больницу только что привезли тяжелого больного, которому требуется срочная операция. Я обязательно должен участвовать. Мне очень жаль, поверь. Так ужасно все получилось...

Она прошла мимо него и направилась к стоявшему невдалеке автомобилю.

Стэнли рванулся за ней. Кэтрин словно ударило током, когда он схватил ее за руку.

— Постой, прости меня! Я... я не знаю... Тебе нужно обязательно что-нибудь съесть, Кэтрин... Черт, что я говорю!..

Она вырвала руку и не оборачиваясь пошла дальше.

— Зачем заставлять человека есть, если он не хочет? — Ее тон был почти груб.

Затем она обернулась и тихо, не вполне понимая, что говорит, произнесла:

— Не бойся, Стэнли, все будет хорошо. Уже скоро глупая маленькая английская девочка уедет и станет для тебя всего лишь воспоминанием об одной из твоих побед. Все, прощай.

С этими словами она почти побежала к машине. Незнакомый человек, водитель, открыл перед ней дверцу и, поддержав под локоть, помог сесть.

Подошел Стэнли.

— Я принес твой чемодан, — сказал он.

— Спасибо.

— Я попросил Тома, чтобы он доставил тебя в целости и сохранности.

— Это очень мило с твоей стороны.

— Кэтрин, посмотри на меня. — Его слова звучали почти как мольба.

— Я смотрю, — ответила она, стараясь не показывать никаких эмоций.

— Ты возвращаешься в Вену?

— Почему ты спрашиваешь?

Его глаза странно блеснули. Кэтрин впервые видела его таким.

— Когда я был вчера у тебя, я видел билет. Ты купила билет только в один конец, что это значит?

— Куда я еду и как буду жить, тебя не должно волновать. Такого ответа достаточно?

— Кэтрин! — взмолился Стэнли.

Он произнес ее имя так, словно из него вынули душу. Она отвернулась и устремила свой взгляд в противоположное окошко.

— Вас ждут пациенты, доктор, — тихо сказала Кэтрин.

Стэнли стоял неподвижно. Она с ужасом осознавала, что даже сейчас хочет его, хочет тепла его тела, и молила Бога, чтобы он скорее ушел, иначе она могла бы совершить очередную глупость.

— Поехали! — сказала она Тому, усевшемуся наконец на свое место за рулем.

Он захлопнул дверцу машины и завел двигатель. Стэнли выглядел как никогда жалко, на нем не было лица. Кэтрин даже показалось, что его губы и мускулы на скулах как-то неестественно дернулись. Он что, сдерживает слезы? Сердце ее разрывалось.

Машина тронулась и, вскоре выехав на шоссе, начала набирать скорость. Не успела Кэтрин поудобнее устроиться на сиденье, как с поперечной дороги невидимый из-за деревьев вдруг выскочил пикап. Том, чтоб избежать столкновения, резко крутанул руль, одновременно нажав на тормоз. Машина дернулась, по инерции пошла в сторону и, не успев остановиться, врезалась в придорожное дерево.

Кэтрин, кажется, теряла сознание. Перед ее глазами проплыл образ Стэнли. Он целовал ее, улыбался и громко смеялся. Она выкрикнула его имя, и через секунду все потемнело...

— Мисс Шервуд? Вы меня слышите?

Кэтрин не понимала, что происходит: было слышно, что вокруг все суетятся, многие голоса были ей знакомы. Наконец она пришла в себя и открыла глаза.

— Нэнси? — еле слышно прошептала Кэтрин, когда сознание полностью вернулось к ней.

— Вы узнаете меня? — улыбаясь, спросила доктор. — Это очень хороший симптом.

Не вижу ничего хорошего, подумала Кэтрин. Она не хотела никакой помощи от женщины, которая отняла у нее любимого. Она не хотела вообще больше видеть этих мест, но... вот не смогла вырваться отсюда и даже оказалась в здешней больнице.

От отчаяния у нее потекли слезы.

— Как водитель? Он пострадал сильно?

— У него, как и у вас, ушибы, ссадины, сломана рука и сотрясение мозга. К счастью, не слишком тяжелое. С ним все будет хорошо, не беспокойтесь.

Эта новость слегка оживила Кэтрин. Она попыталась встать, но сил не хватило. Ее левая рука была в гипсе.

— У меня серьезный перелом? — спросила она. Медсестра, помогающая доктору Доул, быстро успокоила ее:

— Ничего серьезного. В таких случаях даже необязательно накладывать гипс, но доктор Пиккеринг решил, что так будет лучше. Он хотел исключить все возможные последствия. Я не знала, что вы скрипачка. Мне очень жаль.