Интересно, они со Стэнли любовники? — думала Кэтрин. Этот вопрос она не могла задать ни ему, ни ей, но желание спросить распирало ее.

— Как поживаете, мисс Шервуд? — поинтересовалась доктор Доул.

— Спасибо, хорошо, — пробормотала Кэтрин. — Доктор Пиккеринг мне рассказывал о вас, так что приятно познакомиться.

— Может быть, вы хотите что-нибудь съесть? Выбор здесь невелик, мы едим то, что приготовит наш повар. Может, хотите кофе, чай, сок, минеральной воды?

— Сок, пожалуйста.

— Хорошо, я скоро вернусь, — сказала Нэнси и исчезла за дверью.

Волна мыслей и предположений захватила сознание Кэтрин.

Если у Стэнли и Нэнси Доул существуют близкие отношения, тогда это все объясняет. Да, скорее всего, так и есть. Он и не думал о новой встрече. И когда говорил «прощай», то действительно расставался навсегда. Неужели он ведет себя так из-за Нэнси? Этого не может быть. Кэтрин не хотела в это верить.

Ну а что, если это правда? Как тогда быть? А сцена ревности, это что? Всего лишь спектакль? А если нет, то почему тогда Стэнли выглядел таким безразличным?

Пока Кэтрин обуревали все эти мысли, вернулась Нэнси с тарелкой и стаканом сока. Кэтрин поблагодарила ее за участие и собралась приступить к трапезе. Все выглядело очень аппетитно: цыпленок, приправленный соусом, и жареный картофель. Однако вот уже несколько недель, как Кэтрин не переносила такую пищу. Она почему-то казалась ей омерзительной и тошнотворной.

Кэтрин попыталась было съесть кусочек курицы, но от одного запаха у нее закружилась голова.

Где же Стэнли? — думала она. Почему я должна быть наедине с этой женщиной? А если они и правда любовники? Что тогда? Ловко же он придумал, если, конечно, это так. Отвести вину от себя, оставив меня наедине со своей новой пассией! Боже, как это унизительно!

Не в силах больше смотреть на еду, Кэтрин отвела взгляд и осмотрела комнату. В ней находился один большой обеденный стол, за которым она сейчас сидела, столик поменьше с журналами и газетами, а также стояла тумба с телевизором и магнитофоном. В комнате не было ни одного лишнего предмета, все говорило о том, что это комната отдыха, где можно спокойно и приятно провести время.

Но больше всего Кэтрин поразило оформление интерьеров больницы. При всей унылости и серости стен, здание казалось уютным и домашним. В этом она видела заслугу Стэнли.

Нэнси уже закончила свой обед и обратила свой взгляд на Кэтрин.

— Вам не нравится еда?

— Нет, все очень вкусно. Просто перед отлетом из Европы я почувствовала простудное недомогание и стала принимать легкий антибиотик. Мой желудок, похоже, от него расстроился. Доктор мне сказал, что такое часто бывает и что должно пройти какое-то время, прежде чем все нормализуется.

— Если возникнут осложнения, обязательно сообщите об этом Стэнли. Тогда он пропишет вам другое лекарство.

Кэтрин согласно кивнула.

— Ну, я думаю, что все само собой наладится, так что не придется беспокоить доктора Пиккеринга.

Доктор Доул встала из-за стола и убрала за собой посуду.

— Прошу меня извинить, но мне пора. Надеюсь, увидимся завтра. Когда доедите, посуду оставьте на столе. Всего доброго, мисс Шервуд.

— Всего доброго.

Нэнси ушла, и Кэтрин вновь погрузилась в свои мысли.

Эта женщина теперь казалась ей злейшим врагом. Все ее поведение было наигранным и заранее срежиссированным. Кэтрин никогда прежде не испытывала такой ненависти ни к одному человеку. Но сейчас она видела перед собой соперницу, и это объясняло все.

Наверное, как только он вернулся из Англии, она стала делить с ним постель. Хотя это могло произойти и раньше. Ведь я толком ничего не знала о нем, думала Кэтрин. А вдруг доктор Хиллс специально привел меня прежде к себе в дом, чтобы не расстраивать меня? Черт знает, что такое! Наверняка Нэнси так быстро ушла, чтобы встретиться со Стэнли и обсудить дальнейший план действий. Нет, этого не может быть. Я не хочу в это верить. Он не такой. А почему он поселил меня в домике для гостей, а не у себя? Неужели это все-таки правда и у Стэнли роман с этой женщиной? Господи, а на что я надеялась?! Человек прилетел на несколько дней, познакомился с красивой девушкой, провел с ней ночь. Вот и все. Да, конечно, он мог влюбиться, но за время нашего расставания чувства притупились и он нашел для себя другие женские руки и губы, которые теперь ласкают его ночами.

Кэтрин стало казаться, что для Стэнли та ночь страсти значила куда меньше, чем для нее, а она оказалась глупым ребенком, еще верящим в вечную любовь.

Она собрала посуду, поблагодарила за обед повара и покинула больницу.

Вернувшись в свое временное жилище, Кэтрин заперла дверь, разделась и легла в постель. Она твердо решила, что завтра с утра покинет эти места навсегда. Так будет лучше для них обоих.

В комнате стало даже слишком прохладно, но Кэтрин этого не замечала. Ее и так всю трясло. Душевная боль была столь велика, что она заплакала. А за окном тем временем шумели деревья и пели птицы. Ей казалось, что природа смеется над ней, ярко демонстрируя свое благополучие.

Она закрыла руками уши и уткнулась головой в подушки. Но звуки природы по-прежнему доносились до нее, и она наконец просто разревелась.

Через какое-то время послышался странный шум — то ли шаги, то ли хлопанье двери.

— Кэтрин! — Это был Стэнли.

— Да? — сказала она, вскочив с постели.

— Мне сообщили, что ты ушла домой. Нам нужно поговорить.

Эти слова он должен был сказать гораздо раньше, по крайней мере так считала Кэтрин. Но после того как Стэнли бросил ее одну, ей казалось, что им больше не о чем говорить.

— Открой, пожалуйста, дверь.

— Я легла спать. Разбуди меня с утра, за несколько часов до моего самолета. Ты довезешь меня до аэропорта?

— Открой дверь! — сердито сказал Стэнли.

— Нет, не открою. Извини меня за то, что я без стука ворвалась в твою жизнь. Я знаю, что сама виновата. Завтра утром я уеду, и мы забудем друг друга навсегда. Не знаю, веришь ты мне или нет, но я больше не хочу видеть тебя.

Она вновь легла в постель, но тут послышался звук открывающейся двери. Кэтрин не выдержала и истерично закричала:

— Почему ты входишь в чужой дом без спроса?! Я не хочу никого видеть! Я устала и хочу спать! Оставь меня!

— Почему ты не доела свой обед? Я видел твою тарелку, ты даже не притронулась. Что с тобой? — игнорируя ее крики, спросил Стэнли.

— Я не маленькая девочка и не обязана тебе обо всем докладывать.

— Я бы не волновался, если бы тебе было девяносто девять лет. Люди, которые впервые приезжают в наши края, всегда подвержены большей опасности, чем местные жители. Твой организм не приспособлен к нашим климатическим условиям. Ты можешь заболеть и...

— Ну и пусть.

— Вот возьми, я принес тебе сок. Я хочу удостовериться, что ты его выпила, прежде чем уйду в больницу.

Кэтрин вовсе не хотела пить и всячески отмахивалась.

— Если ты не выпьешь это, то можешь стать одной из моих пациенток, — грозно произнес Стэнли.

Она привстала и отвела глаза в сторону, словно боясь взглянуть на него. Затем взяла бутылку с соком и устало сказала:

— Извини, я доставляю тебе столько беспокойства. Я обещаю выпить. А теперь оставь меня, пожалуйста.

Но он сидел неподвижно.

Кэтрин залпом выпила весь сок, надеясь, что теперь-то он наконец уйдет, и протянула ему пустую бутылку.

— Вот, я выпила, видишь? Все до капли.

Она посмотрела на него. Стэнли был одет в легкую льняную рубашку, верхние пуговицы которой были расстегнуты, обнажая его мускулистую, бронзовую от загара грудь.

Такой красивый, сильный, только не мой, думала Кэтрин. Она вновь вспомнила о той ночи, о том, как они безудержно любили друг друга. И ей захотелось немедленно, сейчас же вернуть то время. Но ей трудно было решиться приблизиться к Стэнли. Ее страсть притуплялась гордостью, да и сам Стэнли казался безучастным, словно являлся всего лишь частью интерьера. Его взгляд скользил мимо Кэтрин.