- Это музей спорта, - сказал Эн-Ферро.

   Что такое спорт, объяснять не стал - Сэллер понял это уже в первом зале. На многочисленных стендах размещались картины и фотографии, под толстыми стеклами хранились награды, переданные сюда заслуженными мастерами или их потомками, легендарные биты, клюшки, мячи и перчатки. У каждого экспоната была своя история, у каждой истории - свой герой.

   - Я могу вам помочь? - стройная высокая шатенка в синем форменном платьице экскурсовода, грациозно продефилировав через зал, остановилась перед ними.

   - Спасибо, но я уже бывал у вас, не заблужусь, - покачал головой Лайс.

   Сэл с сожалением вздохнул, и карду стало немного стыдно. Действительно, мальчишке-то это зачем? Пусть гуляет, развлекается.

   - А вот мой друг тут впервые, - остановил он готовую уйти девушку. - Может, покажете ему стрелковый отдел?

   - В другой раз, - неожиданно отказался Буревестник. - Мы ведь хотели посмотреть... э-э...

   - Зал автоспорта. Это на третьем уровне.

   Если у Селлера и были вопросы, их он оставил при себе.

   Людей в музее было не много, а в зале автоспорта они и вовсе оказались одни. За последние десять лет тут многое поменялось: появились новые герои, их истории рассказывали теперь центральные экспозиции из красочных панорам, портретов и мелькающих на стереоэкранах кадров, а стенды с кумирами былых времен разбросали по углам, оставив несколько фотографий и вырезки газетных статей. Пришлось сделать круг, вглядываясь в незнакомые и малознакомые лица, прежде чем найти нужный. Узкая полоска стекла - фотография, хронология заездов, репортах какого-то журнала об аварии на трассе в Вернее и номенклатурные номера ячеек в архиве, где можно найти все остальное.

   Сэл споткнулся от удивления, а после молча застыл за спиной. Просто смотрел - кристалл на серебряной цепочке, позволявший ему понимать устную речь, не давал способностей прочесть символы чужого языка.

   - Иоллар Т'арэ, гость Фиана, гость Навгаса, - то ли для него, то ли для себя начал читать кард. - Участвовал более чем в сорока призовых заездах с пятьсот сорок первого по пятьсот семьдесят пятый год. Призер гонок на Кубок Наций, четырежды побеждал на Фестивальных Кругах, дважды выигрывал заезды на спонсорские призы ассоциации Фиа-кар. Трехкратный чемпион континентального ралли - самого престижного соревнования среди кар-фаттеров...

   Снимок сделали, видимо, прямо перед стартом. Окликнули, поймали в объектив дерзкую мальчишескую улыбку и задорный блеск глаз и нажали на кнопку. Удачный кадр.

   - А у Галлы и фотографии его нет, - прошептал пришедшую вдруг в голову мысль.

   Ни фотографии, ни могилы. А когда она решится однажды прийти сюда, то, может, не будет уже и этого стенда...

   - Он тоже был Идущим? - нарушил тишину Сэл.

   - Нет. Он был моим другом.

   Селлер - неплохой парень, и когда-нибудь, может, даже сегодня вечером, взяв бутылку белого апелейского, он расскажет ему эту историю. Но не сейчас. Сейчас нужно просто помолчать. Попробовать проститься и простить. Себя. За все.

   - Пошли, - в последний раз взглянув на портрет, Лайс развернулся и зашагал к выходу.

   Сэл, ненадолго задержавшийся у стенда, нагнал его уже в узком переходе между секциями. Плотно прилегающий к телу джемпер чуть оттопыривался на боку, но спросить об этом Эн-Ферро не успел - уши заложило от рева сирены.

   - Буревесник, мать твою, - вцепился кард в недавно заживленное плечо парня, - что ты уже учудил?

   - Ты же сам сказал, что у нее фотографии нет...

   - Ой, дурак, - Лайс схватился за голову, попутно затыкая уши, чтобы не слышать, как надрывается сигнализация. - Я хотел копию в архиве заказать.

   О фотокопиях на Таре не знали и парень совсем растерялся, а смыкающиеся одна за другой перегородки, превращавшие недавние выходы в гладкие стены, не вселяли уверенности.

   - И что теперь делать?

   - Бежать, - скомандовал кард, отвесив ему тяжелый подзатыльник.

   - Как?! - еще одна дверь захлопнулась прямо перед ними.

   - Быстро! - Эн-Ферро указал на узкий проем в одной из стен - видимо, автоматика дала сбой.

   Выскочив на лестничный пролет за секунду до того, как и эта дверь все же закрылась Лайс отдышался и ткнув пальцем в приоткрытое окно над потолком поинтересовался у перепуганного мальчишки:

   - У тебя с левитацией как?

   - Х-хорошо. А у тебя?

   - А у меня - никак. Но будь уверен, я приземлюсь на лапы. Только если я хоть одну из них сломаю, кто-то горько об этом пожалеет!

   Нет, и почему ему так везет на абсолютно чокнутых юнцов?

Глава 15

   Давным-давно, а если точнее, около двух тысяч лет назад в небе над Каэтаром вспыхнуло алое пятно - блуждающая звезда, комета, как сказали бы сейчас. Событие это не было чем-то из ряда вон выходящим, а записи о подобных явлениях, случавшихся в прошлом, хранились в архивах. И сведущие люди знали уже, что принесет с собой это явление - в следующем году ожидали рождения большого количества одаренных детей, тех, кто по прошествии времени пополнит ряды магов. Но каково было удивление чародеев, когда в положенный срок учеников у них не прибавилось, как они ожидали, а стало еще меньше, чем в иные годы. Даже более того - оказалось, что никто из юношей и девушек, зачатых под блуждающей звездой, не обладал и толикою дара.

   Такого никогда не бывало прежде и никогда не случалось потом: вся сила, должная быть разделенной между сотнями, досталась тогда одному единственному ребенку - девочке, рожденной в безвестной деревеньке далеко от больших городов и магических башен. Уже в детстве Велерина помогала родным и соседям с помощью своего необыкновенного дара: лечила людей и животных, когда было нужно, вызывала дождь или усмиряла ветер, находила пропавшие вещи и отваживала от дома непрошенных гостей. Благословением богов считали ее в родной деревне и невероятно огорчились, когда в шестнадцатую свою осень, срезав в поле последний колос, засобиралась она в дорогу. Но и мешать не решились, видя, что не здесь ее место.

   Ушла она. Но не за девичьим счастьем ушла, не за любовью или богатствами - сила, жившая в ней, искала выхода, но не было рядом наставника, который указал бы правильный путь. На его поиски и отправилась. Только не было ей в этом удачи. Много магов было в Восточных Землях, но ни один не взялся учить безродную девчонку. То ли из гордости и из высокомерия, то ли из зависти, видя, насколько дар ее ярче, нежели их собственный, и боясь, чтобы в будущем такая ученица не затмила учителя, но все к кому обращалась она за разъяснениями и помощью, отказывались от нее. И ничего не осталось бедной девушке, как уйти от них, но не туда, откуда пришла, а уединиться в безлюдной глуши северных лесов и самой постигать трудную науку. Этому не было свидетелей, но все, что людям неведомо, они додумают, чтобы было, что другим рассказать. Вот и рассказывают теперь, как призывала Велерина силы первозданные, как пела с ветрами, огонь заговаривала, воду задабривала и у земли помощи просила. Так ли это было или не так, но доподлинно известно, что когда через три года вернулась она к людям, не было стихии, ей не послушной. Как и не было уже мага, достойного сравниться с ней. Вот тогда и засуетились чванливые старцы из каменных башен, только поздно. Не было у молодой чародейки к ним доверия. Да и среди людей жить ей стало тошно, ибо куда бы ни шла, с кем ни встречалась бы, все искали от этих встреч выгоды...

   Дальше мнения сказителей, из века в век, из уст в уста передававших эту историю, разделились: одни говорили, что повстречалась она с эльфийским лордом, в свое удовольствие путешествующим по миру, пленила его красотой своей, и увез он ее с собой за Синий Предел; другие - что не было никакого лорда, а сама девушка напросилась к мореходам, или даже тайно пробралась на корабль, чтобы только оказаться на Саатаре. Но как бы там ни было, остаток жизни Велерина провела в Западных Землях. Сначала в Лар'эллане, где, как говорят, близко сдружилась с самой королевой Аэрталь, после - на границах с пустошами тэвков. А слава о великой волшебнице, облетев мир, достигла и родных ее мест, и многие маги впоследствии пересекали океан, ища встречи с ней, с тем, чтобы уже она научила и наставила, а может быть, и силой своей поделилась. Ведь говорят, что сила ее была такова, что захоти Велерина, стала бы она владычицей мира, подчинив себе все племена и народы, как подчинила когда-то стихии. Но не желала она такой власти. И учеников не брала. А тем, кто за силой приходил, всегда одно говорила: "Моя сила - лишь моя, и в послежизнии моей останется, не верну ни миру, ни людям, в могилу с собой унесу. И лишь тому, кто кость мою возьмет, силой этой владеть, а с нею и миром". Неспроста говорила, такими словами просто так не бросаются.