Виктору Ира налгала изрядно. Легче, наверное, было подсчитать, сколько раз она сказала ему правду, нежели соврала.
Все началось во время их первого свидания, когда парень спросил: кто это на белой «Волге» привез ее ко входу в парк. Она ответила: «Дядя».
Какой, к черту, дядя?! Ее тогда подбросил до места любовник Константин.
Константину, в свою очередь, Ира напела о встрече в парке с одной девочкой, которая учится вместе с ней в институте (к тому времени старый дальнобойщик уже не возражал против ее учебы и поездок в Москву, — смирился).
А дальше — пошло-поехало: вранье за враньем, одна чудовищная ложь круче другой!
Особенно пришлось навыдумывать про подругу — лесбиянку. Никогда у Иры не было лесбийской связи. Поступок Наташи лишившей ее девственности с помощью собственной руки — не в счет, девушка воспринимала тогда подругу скорее, не как любовницу, а как… врача… спасителя.
Корень зла скрывался в другом.
Ее старый хрен-любовник начал время от времени страдать импотенцией. Изо всех сил желая доказать Ире и, самое главное — себе, что есть еще порох в пороховницах, Константин снял где-то на трассе шлюху. Та заразила его венерическими болезнями, а он — Иру.
Действуя излюбленным способом, Ира не стала делать для Виктора исключение и преподнесла себя, как девственницу. Сыграла она профессионально, и все было бы — люкс, если б не существенная помарка — венерические заболевания. Вот и пришлось сочинить про лесбиянку.
Избежав, таким образом, одного неприятного момента, Ира тут же очутилась в другой мерзкой ситуации. И, все, как назло, опять крутилось вокруг импотенции Константина, будь она не ладна! Ситуация сложилась — простая: из-за вызванного этим недугом плохого настроения, мужчина стал угрожать ей выселением на улицу. Дескать, надоело ему платить просто так за квартиру, которую она занимает. Попутно он не раз обозвал ее дармоедкой. Дармоедкой? Естественно! Ведь, обслуживания в постели старому дальнобойщику уже почти не требовалось. Ира ему так и заявила в ответ на его угрозы, о чем в последствии очень сожалела. А вдруг и правда, выселит? Что тогда им с Наташей делать?
Константин, вроде, пытался идти на попятную, и даже выдумал задобрить Иру шикарным предложением, — поехать с ним отдохнуть в Турцию, но все равно оставался мрачным, как грозовая туча, раздражительным и недовольным.
Видимо, чувствуя свой близкий конец как мужчины, он впадал из-за этого в маразм, путая день с ночью и наоборот. Это было не очень хорошо, ибо девушка теперь не могла предугадать в какое время Константин придет к ней.
Ира тогда чуть не прокололась. Ведь, только она разыграла перед Виктором спектакль, изображая девочку, впервые в жизни столкнувшуюся с венерической болезнью (на самом деле это случилось уже раз в третий или четвертый), и едва он ушел, как к ней нагрянул дядя Костя.
Утром было тяжелее. Константин все еще оставался в ее постели, а Виктор поднимался к ней на этаж. Хорошо хоть телефон парня отозвался на сделанный ей вовремя (чрезвычайно вовремя!) звонок громкой трелью, слышимой, наверное, во всем подъезде. Она успела выбежать на лестничную площадку и остановить его прежде, чем парень смог постучать в дверь.
Разумеется, Ира поехала с Константином на курорт в Турцию, но, прежде, воплотила в жизнь две удачные мысли.
Первой мыслью было: проинструктировать Наташу, остающуюся заботиться о Чуше, какую историю преподнести Виктору насчет ее отсутствия, если тот позвонит. А тот обязательно позвонит! Было решено придумать сначала — гуляние на свадьбе подруги, потом — поездку к бабушке в Кострому, а напоследок пребывание… (ну не в Турции же говорить, так он сразу догадается, что его обманывают) в Анапе, у дальних родственников.
Вторая мысль заключалась в подключении нового номера мобильного. Старую же сим-карту девушка положила в потайной карманчик кошелька. Пусть Виктор звонит ей, сколько его душе угодно, все равно, пока не настанет удобного момента для разговора, то есть пока она сама не решит, что его звонок не будет услышан Константином, он дозвониться на её сотовый не сможет.
Турция. Ничего хорошего она там не увидела. Сухо, жарко, дорого. Разве что прическу ей классную сделали, да и то не турки, а наш же, русский эмигрант.
Еще суше, чем турецкий климат, становились их отношения с Константином. К окончанию отдыха, они почти каждый час ругались в номере отеля. Константин курил, кашлял, и обзывал ее своим излюбленным словом — дармоедка. Она его, в ответ, окрестила — старый развратник.
До конца, уразумев, что вскоре ей грозит потеря Костиной поддержки, Ира выбрала время, когда тот отлучился в бар, и позвонила Наталье, с просьбой подыскать им нового спонсора…
— Только, Наташенька, милая, не ищи тех, кому надо трахаться, — умоляющим тоном шептала Ира в трубку.
— Да где ж я другого-то найду? — опешила ее подруга.
— Не могу больше этим заниматься. Когда у нас с Костей что-то происходит, меня каждый раз тошнить начинает.
— На соленое не тянет?
— Я, конечно, еще никогда не была беременной, но думаю, интуиция меня не подводит — это другая тошнота. После каждого секса, я иду в туалет, и меня выворачивает наизнанку, до крови…
— Ничего себе! Ладно, подруга, сделаю, что смогу.
— Спасибо, — произнесла одними губами Ира в уже отключенный телефон.
По возвращении в родные края, Иру ждал сюрприз. Целых два сюрприза. Сначала был Виктор с его кольцом. Телячьи нежности, а как приятно! Потом — Наташа, предлагающая встретиться с одним мужчиной, которому обычный секс не требовался вообще.
До Иры сначала не доходило, что означает — ему не требуется обычный секс.
Наташа терпеливо дала объяснения:
— Нормальный мужчина. Я его раздобыла в казино, где работаю. Представляешь, он там по три тысячи зеленых проигрывает почти каждую ночь! Ему сорок пять лет. В Череповце недавно. Приехал с группой людей около пяти лет назад. Эти люди построили здесь мясоперерабатывающий завод или фабрику, теперь он его владелец, — богатейший человек в городе, а, может, и во всей округе. Единственный недостаток — постоянно носит бороду, которая очень его старит. Сексом в привычном смысле слова не занимается. Он — садист. Ему больше по душе устраивать девушкам всякие… мучения и издевательства…
Ира, с опаской, согласилась на встречу с этим мужчиной.
Так получилось, что встретились они 12 февраля.
Наташа, подцепившая себе какого-то парня из пригорода, ушла на время, погулять с ним.
Ира заперла Чуша в одной комнате, а сама нервно слонялась по другой. В квартире они доживали последние дни. Ничего не поделаешь. Константин обрубил концы.
Гость появился точно в назначенное время, представился Георгием (Герой), раздел ее, и провел с ней пробную экзекуцию с помощью собственного брючного ремня, конец которого венчала тяжелая латунная пряжка. На прощанье он осыпал ее, обессилевшую из-за перенесенной боли, зелеными купюрами.
Когда Ира, наконец, пришла в себя и, заламывая руку за спину, неаккуратно (какая уж тут аккуратность!) собрала купюры со своей попки и бедер, горящих от только что полученных ими ударов, то насчитала пятьсот долларов! Настроение ее сразу улучшилось. Пятьсот баксов за какую-то порку? Раньше отец лупил ее почти так же… бесплатно!
Гера хотел придти к ней и 14-ого февраля, в день святого Валентина. Она в аккурат ждала его, когда появился Виктор и, почти раскусив ее ложь, отобрал у нее кольцо.
После ухода парня, на сердце у Иры повеяло ледяным холодом, будто ее душа резко переместилась из… турецкой жары (опять воспоминания о Константине!) в антарктическую стужу, и теперь замерзала в снежной кутерьме.
Ире не хотелось замерзать. В тот миг она подумала: почему бы, не побежать за ним, попросить у него прощения, он любит ее, у него есть отдельная квартира, они проживут, как ни будь, без всяких Кость и Гер.
Но как ни будь — ее не устраивало. Надо было жить по полной программе, ни в чем себе не отказывая, а обеспечить такой образ жизни могли только деньги, БОЛЬШИЕ деньги.