И очень легко было понять, почему Верховный Маг влюбился в Митру. Ее го shy;лос, манеры, осанка – все излучало энергию. Она сама могла бы быть Верховным Магом. В этом Фланкс не сомневался ни секунды, настолько велики были ее чары. Нет, она не принуждала его делать что-либо для себя – этой великой женщины, носительницы жизненной энергии. Поэтому, когда она попросила его вступить в армию Мордета, чтобы помочь делу Прадаты, он быстро и охотно согласился.

Несмотря на то, что разведчик Прадаты более чем жаждал снабдить Митру необходимой информацией, он с трудом приспосабливался к суровой жизни в армии Мордета. За пять лет ему удалось прилично продвинуться по службе и стать сержантом, возглавляя небольшое подразделение солдат из его родного Шалета. Фланксу было поручено обслуживать дракона, когда этот злобный зверь прилетал для встречи с Регентом. Как же он ненавидел эту черную нечисть с клыками, окрашенными кровью убитых крестьян и с глазами, в которых не было ничего, кроме всепоглощающего зла.

Но самым удивительным было то, что за эти пять лет его не раскрыли и не убили. У Мордета повсюду были шпионы. При этой мысли он быстро огляделся и увидел двух идущих в его направлении солдат, о чем-то тихо разговаривающих друг с другом. Фланкс сразу узнал Симеона и Ринду, двоюродных братьев из северо-восточных пустынь Кеша.

– Ты уже слышал новость, Сарж? – заговорщическим голосом осведомился Симеон, когда они подошли ближе. Это был плотный, темноволосый человек лет двадцати. Соображал он туго, но обладал удивительными быстротой и ловкостью, благодаря которым ему не раз удавалось одолеть противников в бою.

– Что, наконец-то вода в Оазисе превратилась в бренди? – с полуусмешкой ответил Фланкс.

Симеон вполне серьезно обдумал этот ответ и с неторопливостью дебила отрицательно помотал головой. Стоящий рядом с ним Ринда широко улыбнулся, но ничего не сказал. Наконец, Симеон ответил:

– Нет. Я слышал, что Мордет собирается устроить какой-то молебен или что-то вроде этого, когда мы подойдем к Камню Смерти. Он приказал Плентатену арестовать крестьян, направлявшихся в Хагсфейс. Какой-то ритуал, что ли? По крайней мере, это то, что я слышал. Я имею в виду, слышал от Плентатена.

– От этого сплетника? Плентатену нужно служить в бабьем батальоне. Как вы думаете, дослужился бы он там до капрала?

Братья громко загоготали, и Фланкс для виду тоже фыркнул, но на самом деле эта новость обеспокоила его. Все жители Кешьи слышали истории о Камне Смерти. Именно в этом месте Мордет впервые призвал к себе силы ночи. Камень Смерти был, безусловно, недобрым местом, и никто не ходил туда по своей воле. Фланкс едва не содрогнулся и заставил себя искусственно рассмеяться.

– Как ты думаешь, это правда, Сарж? – спросил Ринда. Кроме цвета лица, он всем остальным отличался от своего брата. Он был худой и жилистый и разговаривал, растягивая слова, как и все жители западной окраины пустыни.

– Я сомневаюсь. Но если это действительно интересно, почему бы вам не пойти и не спросить самого Мордета? Я уверен, что он удовлетворит ваше любопытство. – Смех Фланкса перешел в вульгарную ухмылку, и Ринда содрогнулся, представив себе, что подошел к Мордету с этим вопросом.

– Лучше поспи немного. В такую жару куда бы ни повел нас его светлость, везде будешь чувствовать себя как у Камня Смерти. – Фланкс поднялся и ушел, оставив братьев одних обсуждать принесенную ими же новость.

Сержант спрятался от палящего солнца в маленькой палатке и улегся на шерстяное одеяло, разложенное прямо на земле. Его глаза невидяще смотрели на крошечную дырочку в ткани, сквозь которую проникал тоненький лучик света, падавший ему на грудь и как будто желавший проколоть его сердце. Митре позарез нужны были его сведения. Если Мордет собирался пойти на то место, где он обрел свою силу, если Черный Лорд собирался восстановить эту силу у подножия самого мрачного в Кешье алтаря, то Митра должна об этом знать. Он закрыл глаза и начал думать о том, как бы совершить побег или каким-либо еще образом сообщить ей эту важную информацию.

Фланкса разбудил перед рассветом визгливый голос его лейтенанта, стоявшего перед палаткой. Он не собирался спать но усталость взяла свое и поборола его тело. Проснувшись, он сразу же вспомнил о своих терзаниях. Может быть, подумал он, нет нужды беспокоиться. Может быть, Митра уже все знает.

– Приготовиться к маршу. Пять ми shy;нут. – Голос лейтенанта удалился в темноту, и Фланкс начал механически засовывать вещи в походный вещмешок. Он слышал, что рядом его солдаты делали то же самое. Он посмотрел на Ринду, укладывавшего свернутое одеяло в мешок, и не удержался от комментария:

– Значит, ты все-таки поговорил с ним? В следующий раз спроси, не собирается ли он нам в виде компенсации предоставить двухмесячный отпуск.

Ринда удержался от дерзкого ответа и продолжал упаковываться. Через пять ми shy;нут взвод Фланкса был готов к маршу.

Они пошли через пустыню, и солнце, уже появившееся под плоским восточным горизонтом, начало раздувать исходящий от песка жар. Жара просочилась через толстые подошвы его ботинок, и ноги залились потом. Вот-вот угрожали появиться мозоли, если не будет остановки, но до Камня Смерти из Оазиса нужно идти походным маршем целый день, а то и два. Он вспомнил легенды и истории своего детства, рассказывающие о происхождении Камня смерти; истории, которые ему запрещалось слушать вот уже десять лет. От этих мыслей он содрогнулся, несмотря на жару.

Камнем Смерти называли обсидиановый камень черного цвета, лежащий в самом сердце знойной пустыни. Легенды рассказывали о его таинственном появлении перед тем, как Великая Пустыня распростерлась прямо посреди Кешьи. Он пролетел через все небо, окруженный невыносимо ярким пламенем, и упал с душераздирающим треском. Деревья и кусты около камня завяли, и во все стороны от него начал распространяться какой-то смертельный дух. Ничто живое не могло существовать вокруг камня, и за прошедшие с тех пор столетия вся внутренняя территория Кешьи увяла, словно яркие цвета в ночи. Остался только Оазис, красноватая вода которого приобрела соленый вкус под воздействием все оскверняющего камня. Горная цепь на западе остановила зло, исходящее от камня; на востоке это сделало Спокойное море, но в одной из легенд говорилось, что со временем камень лишит жизни всю Кешью, и многие в это верили.

Армия Мордета продолжала марш на юг к Камню Смерти; усталые солдаты уже начали задыхаться от пыли. Мордет ехал верхом на своем черном жеребце; время от времени он скакал от головы колонны к ее хвосту, браня отстающих и угрожая им всевозможными карами. Фланксу его вид показался таким мрачным, каким он не был никогда прежде, и сержант еще больше возненавидел Регента. В конце колонны вели человек двенадцать пленников со связанными позади руками и с кляпами из грязных тряпок во рту. С них сорвали всю одежду, и их кожа покраснела и начала покрываться волдырями. Среди пленников было много детей, и Фланкс тщетно старался подавить злость, от которой у него даже заболела грудь.

Через два часа после захода солнца армия, наконец, остановилась. Ночь была безлунной, и в слабом свете звезд невозможно было различить что-нибудь. Войска расположились кругом. Сперва Фланкс подумал было, что их кто-то собирается атаковать, и армия образует защитное кольцо, но всем было приказано повернуться внутрь круга. Они исполнили приказ, ожидая дальнейших указаний.

Появился морщинистый старый маг, держащий над головой факел. Солдаты широко расступились перед ним, пропуская в середину круга. Фланкс не узнавал этого человека и вообще не мог припомнить ни одного мага, пошедшего в услужение к Мордету. Все воины затихли, когда маг прошел к самому центру круга. В тусклом свете факела стал виден большой, плоский предмет площадью в несколько квадратных ярдов. Фланкс тоже стоял и смотрел на камень, который, казалось, поглощает свет, падающий на него.

Тишина стала абсолютной, когда через лабиринт солдат в круг вошел Мордет. Его одежда была черна, как первая ночь месяца, за исключением слабо светящейся карты Кешьи, вышитой на его груди серебряными нитками. На его руках были надеты перчатки из толстой черной кожи, а сапоги, достающие ему почти до колен были настолько черны, что, казалось, впитывали в себя свет от факела. Мордет подошел к черному камню и взошел на него.