Рой положил перед Моратой кусок вяленого мяса и пошел бродить по лагерю в поисках командира Прадаты. Он заметил Стентора, помогающего молодому парню упаковываться, и направился к нему.

– Вы не видели Митру? – спросил Рой.

– Нет. А что, ее нигде нет? – в голосе Стентора чувствовалась озабоченность.

– Нигде. Этим утром я ее еще не ви shy;дел. Возможно, она где-то впереди инструктирует разведчиков. – Рой надеялся, что его голос звучит уверенно, но глубокое беспокойство щемило ему грудь. Он отвернулся от тучного бармена и пошел в конец лагеря, стараясь шагать неторопливо и спокойно, чтобы не вызвать у него подозрений. Хватит уже того, что он сам был обеспокоен.

Когда он шел по узкой тропинке, бегущей на восток, то сбоку из жидких кустов послышался шум. Рой поднял посох, прошептал Слово Власти, и соколиный глаз вспыхнул ярким светом. Держа посох на уровне глаз, он приготовился поразить шоковым ударом молнии любое зло, прячущееся в кустах. Потом он ослабил яркость свечения до слабого мерцания и раздвинул кусты.

Там Рой увидел стоящую на коленях Митру; ее худенькое тело сотрясала сухая рвота. Лицо ее было бледнее обычного, и руки, которыми она опиралась о землю, дрожали. Слабость Митры, свидетелем которой он стал, озадачила Роя, так как она всегда казалась ему бастионом силы и выносливости. Они молча смотрели друг на друга, пока это молчание не было нарушено знакомым звуком машущих крыльев.

– Рата, – сказал сокол с вопросительной интонацией.

– Митра больна, – ответил Рой, помогая ей встать на ноги. Он обратил внимание на то, что в блестящих глазах его друга промелькнул оттенок недоверия. Профессор недоуменно посмотрел на него.

– Я не больна, – ответила Митра. Она слабо улыбнулась в ответ на озабоченный вид Роя. – По крайней мере, больше не больна. Наверное, завтрак не пошел впрок. Со мной все будет в порядке.

– Вы уверены? – спросил Рой.

– Уверена, – ответила Митра.

– Наверное, надо предупредить осталь shy;ных. Нельзя есть испорченную пищу.

Решительность, с которой Митра запротестовала, поразила Роя.

– Нет! Это… это была моя собственная еда, которую я захватила с собой. По-видимому я недостаточно тщательно приготовила ее. Не надо никому ничего говорить.

– Но…

– Я сказала нет. – Митра еще раз слабо улыбнулась, и когда заговорила снова, ее голос звучал мягко и успокаивающе. – Я в полном порядке. Благодарю вас за заботу обо мне, но людям ни к чему видеть своего руководителя стоящим на коленях и выбрасывающим изо рта за shy;втрак. – Ее щеки постепенно приобрели естественный цвет, и Рой успокоился. Но вдруг ему в голову пришла другая мысль, он резко повернулся к соколу и нахмурился.

– А почему, собственно, ты прилетел сюда? – спросил он птицу.

– Рата, – ответила та.

– Мой посох? Выброс энергии разбудил тебя? Мората, ты, конечно, сама тайна, но я рад. что ты прилетел. Это придает мне уверенность в будущем. – Рой слабо улыбнулся, все еще смущенный тем, что увидел Митру такой беспомощной и уязвимой, а также тем, что без нужды сорвал с места сокола. Он снова повернулся к лидеру Прадаты: – Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Если бы это было не так, я сказала бы вам. Нам лучше пойти в лагерь.

– Стентор, вероятно, сейчас организует группу для ваших поисков. Когда я сказал ему утром, что вас нигде нет, он очень обеспокоился. – Рой подвигал плечами, как будто пытаясь скинуть какое-то неприятное ощущение. Он хотел еще раз осведомиться о самочувствии Митры, но почувствовал, что она решительно не хочет больше ни о чем разговаривать. Они молча проследовали в лагерь.

Стентор волновался, но поисковую группу еще не организовал. Вместо этого он был занят приготовлениями к походу, а поиски Митры оставил Рою, будучи уверенным, что посланец Верховного Мага может решить все проблемы. При всем при том он старался непрерывно следить за Креозотом, кружившим вдали. На его лице проявилось огромное облегчение, когда он увидел возвращающихся в лагерь Роя, Митру и Морату.

– Мы отправляемся через десять ми shy;нут, – крикнул Стентор.

Митра молча подошла к своему заплечному мешку, закинула его за спину и надежно зацепила, обвязав ремнями плечи и тоненькую талию. Рой подошел к своей походной постели и увидел, что кто-то уже свернул ее и перевязал веревкой. Он поднял тюк и забросил его на плечо.

– Тебе придется помочь мне присмотреть за ней, Мората, – прошептал Рой своему другу. – Что-то с ней неладно, но она из чувства гордости не может сказать мне об этом. Понаблюдай за ней, птица Понаблюдай.

Профессор отправился в поход вместе с группой, возглавлявшей войско.

Мората, как и Рой, внимательно наблюдал за Митрой во время спуска с горы к Великой Пустыне. Ее лицо постепенно полностью восстановило здоровый румянец, и Рой в конце концов совершенно успокоился. Он даже начал обращать внимание на панораму, раскинувшуюся перед ним, словно на мольберте художника; пастельно-голубые тени пустыни смягчали аскетическую белизну песка. Пустыня все больше окружала их, и к полудню Рой чувствовал, как пульсирующие потоки тепла, исходящие от нее, выжимают холод из его тела.

В полдень Митра ела мало, из чего Рой сделал вывод, что ее желудок еще не оправился от утреннего отравления. Это не было столь уже необычным де shy;лом. Но он все продолжал наблюдать, как она долго рассматривает пищу, лежащую перед ней, осторожно выбирая кусочки и медленно, с видимым безразличием, разжевывая их.

Остаток дня прошел обычно; медленный спуск с возвышенности и однообразие, становившееся привычным для бойцов Прадаты. Далеко в небе можно было видеть черный силуэт парящего Креозота, описывающего круги, словно ожидающий смерти ястреб. Роя поразило, насколько легко присутствие дракона, пусть даже на расстоянии в целую милю, стало привычным для людей. Он снова посмотрел на зверя, вспомнив его мощь и злобность там, на побережье. На ум ему пришли несколько строк Теннисона, которые он произнес вслух, проводя параллель между теннисоновским Мерлином и собой:

Когда под карканье ворон невежды,

Глухие к музыке,

Слепые к красоте,

С проклятьями рычали на меня,

И Сатана уж было соблазнил,

Свет отступил, земля укрылась мраком,

И умерла мелодия, тогда

Господь мне прошептал:

– Иди туда, где Свет.

Митра уже давно подошла и внимательно слушала профессора.

– Слова эти неизвестны, но здесь они имеют силу и власть, – сказала она, показывая на свое сердце. Она протянула руку, и Рой взял ее в свою.

– Ну сейчас-то вы чувствуете себя лучше, Митра? – спросил Рой, возвращаясь к предмету разговора, которого они избегали весь день.

– Утром я была больна. Сильно тошнило. Это продолжается уже три дня. Я уверена, что это из-за приготовленной мной еды. Но нельзя, нельзя, чтобы Прадата видела своего командира, стоящим на ко shy;ленях. Это пройдет.

– Может быть, все же скажем Стентору и Тралаине. Мне беспокойно за вас.

– Нет, – настояла она, – поверьте мне. Лучше, если они не будут ничего знать. – Митра посмотрела прямо в золотистые глаза мага поневоле и сказала просто: – Я беременна.

Рой почувствовал, как кровь хлынула ему в лицо; уши и шея раздражающе горели. Он более внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину, безуспешно пытаясь представить ее с кем-либо из людей, идущих сейчас с ними.

– Кто?

– Не имеет значения, – ответила Митра хриплым голосом; лицо ее стало мертвенно-бледным. Она старалась не заплакать, не показать свою слабость этому человеку, которого ее муж прислал, чтобы помочь ее народу. Поэтому больше она ничего не сказала Рою.

– Но уж Тралаине-то, может быть, следует сказать.

– Нет. Я чувствую себя прекрасно. Я буду осторожна. Сейчас надо готовиться к войне. А позже у меня еще будет время. – Женщина была настолько непреклонна, что Рой уступил ее желанию, но про себя твердо решил внимательно наблюдать за ней на протяжении всего оставшегося до Хагсфейса пути.