– А как насчет Мораты? – спросил Влита. – Он для бунтовщиков словно символ победы. Благодаря ему они верят, что сокол поднялся из Преисподней. Они идут за ним, как солдаты за зна shy;менем.

– Креозот послан за остальными драконами. Повелитель Соколов не соперник для дракона. А если Креозот задержится, то у меня есть кое-что в запасе. – Мордет довольно ухмыльнулся, еще сильнее надавливая костяшками пальцев на твердую поверхность стола.

– Каким образом вы хотите выманить самозванца из Хагсфейса? – спросил Де-лута.

– Это уж моя забота, капитан. – В голосе Мордета зазвучали угрожающие нотки, и капитаны сочли за благо дальнейших вопросов не задавать.

– Крота, у нас есть еще пленники? спросил Мордет, снимая напряженность, установившуюся в палатке.

– Да, Мордет.

– Отлично. Сегодня вечером мы повторим ритуал подготовки. Ты вместе со своими шпионами должен выйти уже днем. Через три дня мы выходим на Хагсфейс.

Блита молча кивнул, довольный тем, что час битвы приближается.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Прошло уже три дня с тех пор, как Фланкс сбежал от Мордета. Его организм был сильно обезвожен, и сильный жар вызывал в мозгу какие-то кошмарные видения, приводящие к бессвязному бреду. Лекари тщательно следили за его состоянием, поскольку Митра проявляла к этому особый интерес, но они ничего не могли предложить для облегчения страданий его измученного мозга, кроме как поить Фланкса соленой водой и ждать. Он часто выходил из состояния забытья и с широко открытыми глазами что-то кричал. Митра вела себя так, словно чувствовала за собой какую-то вину. Рой ощущал ее нарастающую депрессию и решил сделать все возможное, чтобы облегчить хоть малую часть ее переживаний.

Яркое солнце нагрело песок вокруг Хагсфейса. Мягкие волны Спокойного моря ласково пошлепывали берег. Рой нашел Митру у постели Фланка и, взяв за руку, вывел ее наружу на широкую площадь.

– Вы не возражаете против небольшой прогулки? – спросил он.

У нее от удивления расширились глаза:

– Мне казалось, что вы предпочитаете держаться в некотором отдалении от меня. – Митре было интересно, чего он хочет от нее.

– Да, мне так казалось. Но сейчас мне кажется, что вам нужен друг. – Он посмотрел на ее очень красивое лицо и впервые заметил сеть тоненьких морщинок, появившихся в уголках ее глаз. Странно, но это делало ее еще более привлекательной. Он постарался вспомнить лицо Гвен, но оно словно стерлось из его памяти.

– Значит, я могу довериться вашей чести? – спросила она шутливым тоном. В какой-то момент, глядя на Роя, Митре представилось, что она разговаривает с самим Ратой, настолько была схожа их внешность. Впрочем, она не противилась этому ощущению.

– Несомненно, миледи, – засмеялся Рой. Он тоже поймал себя на мысли, что ее компания ему приятна. Красота и энергия Митры были заразительны.

– И куда мы направимся? – спросила она.

– Предлагаю пройти вдоль побережья, – ответил он и, заметив ее нерешительность, добавил: – Поблизости пока еще никаких армий нет. В случае опасности часовые заблаговременно поднимут тревогу. Кроме того, у меня с собой посох. – Улыбка на лице Митры потускнела при упоминании о неизбежной войне, но она проследовала за Роем через восточные, ворота крепости.

На шелковом побережье Спокойного моря четко вырисовывались их следы, как бы ведущие к далекому горизонту; под ногами уютно рассыпался мокрый теплый песок. Митра звонко смеялась, когда Рой, скинув свои помятые ботинки, шлепал босиком по лазурной воде, и ее смех, в свою очередь, лучше любого лекарства способствовал поднятию его духа. Они шли вперед до тех пор, пока крепость не превратилась в маленькую зазубренную башенку, затем неохотно повернули и пошли назад.

Митра наслаждалась солнечным светом, падающим на ее плечи; мягкое тепло, исходящее с неба, согревало ее снаружи, а беседа с Роем – внутри. Она еще раз внимательно посмотрела на своего попутчика, человека из совершенно иного мира, но так похожего на ее потерянного возлюбленного. Она надеялась заметить какой-нибудь дефект, недостаток в его внешности, который подтвердил бы, что это не Рата, но сходство было полным. Его голос, осанка, походка были как у Раты; даже его воспоминания звучали, как будто их рассказывал сам Верховный Маг, хотя Рой клялся, что пересказывает видения, которые вызвал в его мозгу Мората. Митра в какой-то момент даже усомнилась в этом, хотя умом она понимала, что никто, кроме Роя, не мог смотреть глазами сокола.

– Прекрасный день, – сказала она, избегая называть его по имени. – Спасибо за приглашение.

– С моим удовольствием. Прекрасные, желанные женщины заслуживают того, чтобы каждый получил шанс посмотреть на них. – Рой шутливо поклонился, сделав рыцарский жест рукой.

Его слова, к несчастью, напомнили ей о другом человеке, желавшем ее, о том черном часе, когда она оказалась в руках Мордета. Она зябко повела плечами, несмотря на жару.

– Вы когда-нибудь думали о… – Морской бриз унес эти слова.

– Думал о чем? Можете сказать мне Митра. Вы знаете, что у меня есть способы вызвать вас на разговор, – он шутливо обхватил ее руками.

– Прекратите! Я серьезно. – Она оттолкнула Роя, и он увидел, что ее глаза подернулись дымкой, отражающей какие-то черные и тяжелые мысли.

– Простите, – ответил он. Она стояла к нему спиной, и Рой поймал себя на мысли о том, что очень хочет видеть ее прекрасное лицо. – Пожалуйста, простите меня. Что случилось, Митра?

– Вы когда-нибудь думали о… детях? Я имею в виду, о вашем собственном ребенке?

Лицо Роя покрылось краской. Когда он заговорил, его голос был словно шепот, еле слышимый в шуме волн.

– Иногда мне хотелось бы иметь детей. Я думаю о Гвен, оставшейся там, дома. Я бы хотел создать с ней семью. Но… – в глазах Роя появилось отчаяние, так часто сопровождавшее его мысли о старом мире, – но в последние дни я даже не могу вспомнить ее лицо. Мой собственный мир убегает от меня. Все проведенные в нем дни потеряны. – Но, даже сказав эти слова, Рой не был уверен, что дело обстоит именно таким образом.

Она вновь посмотрела ему в лицо блестящими, не скрывающими надежды глазами. У Роя все сжалось в груди при виде этих глаз. Еще до того, как она начала говорить, он знал, какие слова услышит.

– А вы бы согласились принять моего ребенка, как своего собственного? – Она погладила свой живот открытой ладонью.

Сердце Роя упало вниз. Принять ее предложение означало бы оставить все надежды вернуться к Гвен, в его мир. Да и вопрос о настоящем отце ребенка был ему небезразличен. Кто же это такой, когда Митра столь решительно его отвергает? Или он умер? Почему Митра не хочет сказать ему? Это тем более странно, что она так доверилась Рою.

– Митра…

– Подумайте об этом, пожалуйста. Это лучший выход. Я знаю.

Рой никак не мог найти нужные слова, чтобы объяснить:

– Мы не можем, Митра. Вы замужем за Ратой. Вы не можете сказать наверняка, что он не вернется. Вы же знаете это. – Рой тут же пожалел, что использовал столь болезненный путь, чтобы отклонить ее предложение.

Митра медленно кивнула головой, затем слабо улыбнулась.

– Это была только идея, – сказала она. – В скором времени люди уже узнают, что я жду ребенка. Естественно, они подумают, что отец вы. Они ведь думают, что вы Рата, независимо от того, как обстоит дело в действительности. – Митра произнесла последние слова очень выразительно, и Рою показалось, что она все еще верит в то, что он и есть ее вернувшийся муж, страдающий странной амнезией, если не хуже. Но Митра все прекрасно понимала. Каждый раз, когда она закрывала глаза, ей представлялось прижавшееся к ней ледяное лицо Мордета. Сказать эту правду Рою у Митры не было сил.

– Мы еще все обсудим, Митра, когда подойдет время.

Она поняла, что он не очень хочет продолжать разговор на эту тему, но про себя она была полна решимости возобновить его, когда появится подходящая возможность.