После того, как Атей отправил обратно военный отряд, присланный Филиппом для борьбы с истрианами, разгневанный македонец направил к нему своих послов с требованием покрыть хотя бы часть издержек по осаде Византия, который ему никак не удавалось завоевать. «Атей, указав на суровый климат и скудость земли, которая не только не обогащает скифов наследственными имениями, но едва дает нужное для пропитания, ответил, что у него нет таких сокровищ, которыми можно было бы удовлетворить столь богатого царя; что, по его мнению, постыднее отделаться малым, чем отказать во всем, и что скифы ценятся не по богатствам, а по душевной доблести и телесной выносливости».

В ответ Филипп, сняв осаду Византия, отправился на войну со скифами. Посланные им послы уведомили Атея, что македонское войско движется к Истру, чтобы согласно обету установить статую Геракла, и Филипп просит свободного пропуска через его земли. Поняв хитрость Македонца, скифский царь передал ему, что будет лучше, если привезут статую без сопровождения воинов, он сам ее поставит, и она будет находиться здесь в целости и сохранности. В противном случае он не позволит македонскому войску нарушить границы его владений, а если Филипп посмеет поставить статую героя, то она будет переплавлена на наконечники стрел, как только он уйдет.

Угроза Атея не изменила планов Филиппа, явно хорошо осведомленного о том, какими на самом деле военными силами обладает гордый скиф. В состоявшемся сражении скифы были побеждены. Македонцы разорили скифское царство, захватили в плен 20 000 женщин и детей, большое количество скота, а также 20 000 великолепных лошадей.

Очевидно, все скифские воины были перебиты. Обычно Филипп очень жестоко расправлялся с противниками: так, после победы в кровавой битве на Крокусовом поле в Фессалии в 352 г. до н. э. он повелел всех захваченных в плен фокидских воинов (около 3000) утопить в море, а труп их правителя Ономарха распять.

В бою против Филиппа Атей погиб. Как поступил с его телом Македонец, никто из авторов не сообщает. Но самого главного, за чем пришел сюда Филипп, на скифской земле не оказалось. Он не смог увезти отсюда ни золота, ни серебра. Тем самым подтвердились слова Атея о бедности скифов в том значении, как понимал богатство македонский царь, для которого оно выражалось во владении драгоценными металлами. Главной же гордостью скифского правителя были прекрасные лошади и земля, на которой обитали его соплеменники.

Тайны царской гробницы

История археологии знает немало удивительных открытий. Но только в редких случаях, вопреки устоявшемуся мнению, такие открытия являются результатом везения. За любой археологической находкой стоит тяжелый труд, большие знания и точный расчет, а иногда и фанатичная вера в свою правоту. История Генриха Шлимана, рассказанная выше, тому подтверждение.

Позже Шлиман так же упорно искал могилу Агамемнона, руководствуясь «Описанием Эллады» Павсания. И снова добился своего, нашел прекрасную гробницу в Микенском акрополе. Конечно, гробница принадлежала не Агамемнону, но, во всяком случае, это было богатейшее и несомненно царское погребение с массой золотых вещей. Кроме того, было найдено еще пять могил, также весьма богатых.

Имена царей, похороненных в микенских царских могилах, неизвестны. Мы не знаем, где покоятся останки многих великих мужей древности. Но иногда гробницы приоткрывают свои тайны…

…Когда греческий археолог Манолис Андроникос открыл золотой ящик, ему пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы сохранить видимость профессионально-холодного отношения к происходящему, – в ящике находились кремированные останки. Но чьи? «У нас чуть глаза не вылезли из орбит, – признавался потом Андроникос, вспоминая охватившие его в тот момент чувства. – Я отошел немного в сторону от коллег – участников раскопок, от зрителей и полицейских и постоял в одиночестве, чтобы пережить это невероятное ощущение. По всем признакам, мы нашли царское погребение; и если мы верно датировали найденные предметы – а оснований сомневаться, по-видимому, не было, – то я не решался даже подумать о значении находки. Впервые по позвоночнику прошла дрожь, словно меня ударило током. Неужели я держал в руках кости Филиппа? Такая мысль представлялась настолько ошеломляющей, что мозг отказывался ее воспринимать».

Филипп II – одна из самых ярких фигур античности. Взойдя на македонский престол в возрасте 23 лет, Филипп всего за четыре года поднял свое царство до уровня самых сильных греческих государств, а спустя еще 17 лет стал владыкой всей Эллады, включая и прежде могущественные Афины. Но наиболее значительное достижение царя, обеспечившее ему место в истории, – его отцовство: сын Филиппа Александр Великий создал самую прославленную в древнем мире империю.

Найденное Андроникосом погребение – холм 110 м в диаметре, известный как Великий курган, – расположено в неровной местности у македонской деревни Вергина, примерно в 48 км к северу от горы Олимп. На буквально испещренной следами античного величия территории находится около 300 могильных насыпей, а также руины дворца, театра, храмов, прославивших царскую столицу. Впервые эта площадка привлекла внимание археологов в 1855 г., когда в случайном разговоре с местным священником о ее существовании узнал путешествовавший по здешней округе молодой французский ученый Леон Юзи.

Юзи сам начал раскопки, но их вскоре прервала эпидемия малярии среди рабочих. Тем не менее француз предсказал, что в один прекрасный день Вергина поведает замечательные тайны. «В этих македонских памятниках, как и в подземных могильниках Египта и Этрурии, – писал он, – нам предстоит найти не просто некий набор древних предметов, здесь в ожидании открытия лежат жизнь и история целого народа».

Андроникос с коллегами начали копать Великий курган в конце августа 1977 г. За несколько недель раскопок им удалось обнаружить три важных объекта: фундамент здания – предположительно геройона, то есть святилища для отправления культа покойного; гробницу, в которой уже побывали воры, с прекрасным настенным изображением похищения Аидом божественной девицы Персефоны, и самый интригующий – вторую гробницу, превосходящую первую размерами. Последний памятник имел две закрытые и неповрежденные мраморные двери – единственную пару дверей, сохранившуюся в целости.

Над входом на фасаде усыпальницы был живописный фриз, исполненный с величайшим мастерством и представляющий охотников, которые преследуют льва, оленя, пернатую дичь и других животных. «Размер погребения, – писал Манолис Андроникос, – редчайшая настенная роспись, а также найденная поблизости «малая» могила и фундамент геройона заставляли предположить, что в этой гробнице должна покоиться какая-то необычайно важная персона».

В ноябре археологи проникли в погребальное помещение. Чтобы не повредить двери, ученые прибегли к испытанному способу древних грабителей могил: они вынули последнюю деталь, крепившую сооружение усыпальницы – так называемый замковый камень на оси сводчатого потолка. Андроникос знал, что камень лежит у дальней стены склепа и его можно извлечь, не разрушая всю конструкцию. Заглянув в отверстие, археолог увидел комнату, заполненную грудами драгоценных погребальных предметов. Прежде всего его поразили краски: темно-зеленая патина окислившейся бронзы, красно-черное ржавое железо, блеск старого серебра, куски дерева, почерневшего от огня и истлевшего, но мерцающего крошечными золотыми листочками.

Вскоре стала различима и форма предметов: прекрасной работы сосуды для омовений и для еды; большая круглая накладка для щита; полдюжины наконечников от копий; меч; комплект защитного снаряжения с соответствующей царскому достоинству отделкой и включающий украшенный золотом сборный панцирь, а также высокий гребенчатый шлем – его форма отличала македонских воинов в эпоху Филиппа и Александра. Рядом лежала позолоченная серебряная корона, подобная той, что присутствует на древних изображениях Александра и его преемников.