Существует предположение о том, где искать несметные сокровища скифского царя. Один из персонажей, изображенных на верхнем ярусе знаменитой золотой пекторали из кургана Толстая Могила, указывает правой рукой на треугольный лоскут овечьей шкуры. При определенной доле фантазии в этом куске шкуры можно увидеть Крым, правда, так, как его должны были видеть скифы – вверх ногами. Так вот перст правого скифа, как полагают некоторые исследователи, указывает на место, где спрятаны сокровища Атея. Дело за малым – осталось только их найти.
Об Атее сохранилось сравнительно много сведений, но все они относятся к позднему времени. Приведенные в них факты и рассказы, как и монеты с его именем, породили в науке целый ряд гипотез и концепций, разногласий и сомнений. Имеются ли в действительности какие-то определенные источники, указывающие, что Атей царствовал над всеми скифами от Волги до Дуная, как считает современная наука? Опираясь в основном на краткую справку Страбона: «Атей, воевавший с Филиппом, сыном Аминты, кажется, господствовал над большинством тамошних варваров», ученые по-разному определяют границы его царства.
В настоящее время можно выделить три альтернативные точки зрения относительно того, каким именно скифским царством управлял Атей: объединенной, так называемой Великой Скифией; племенным объединением скифов на территории от Борисфена до Дуная или небольшим военно-политическим формированием в Добрудже. Кроме того, весьма важно вводное слово, «кажется», которое Страбон поставил не случайно, а явно потому, что у него не было точных сведений о том, какими именно племенами управлял Атей и так ли это было в действительности. В целом же не сохранилось ни одного свидетельства в письменных источниках, которое можно было бы связать с Атеем как царем Великой Скифии.
В такой же мере вряд ли правомерно считать, что он, как один из величайших царей, был похоронен в кургане Чер-томлык, а его сын с женой – дочерью боспорского царя – в кургане Огуз. Одним из аргументов для доказательства определения погребенного царя приводится граффито на донышке серебряного кубка (ААТАА), которое читается, как имя Атей. Однако на дне этого сосуда прочерчен целый ряд других буквенных знаков и рисунок, что в совокупности следует трактовать как магические знаки, возможную связь с богиней забвения Атой, но уж никак не с Атеем.
В античной литературной традиции Атей именуется царем, но только в сочинении Юстина упомянуто о Скифском царстве. Как ни странно, ни один из авторов не указывает его точное географическое расположение, хотя все, за исключением Страбона, размещали его в Нижнем Подунавье. Из письменных источников ясно, что у скифов существовала определенная государственная организация, во главе которой находился царь. Если во время войны с персидским царем Дарием у скифов еще сохранялся какой-то совет, по крайней мере «базилевсов», то царь Атей во всех дошедших до нас документах действует единолично. Ни о каких его соправителях в трудах древних авторов не упоминается.
Как сообщает Лукиан Самосатский, Атей погиб в сражении с Филиппом Македонским у реки Истр в возрасте более 90 лет. Дата битвы установлена благодаря упоминанию Юстина об осаде Византия (339 г. до н. э.) и не вызывает разногласий у современных исследователей. Исходя из этих сведений, можно считать, что Атей родился в 30-е годы V в. до н. э. Однако долгая жизнь и царствование Атея не особенно интересовали греческих авторов до тех пор, пока он не столкнулся с Филиппом Македонским. Несмотря на свой преклонный возраст, Атей не только значился царем, но и участвовал в военных походах и сражениях, что свидетельствует о его необычайной физической выносливости и крепком здоровье, а также стремлении продемонстрировать эти качества как перед собственным племенем, так и перед врагом. Несомненно, что в своем царстве он пользовался популярностью и уважением, если все еще находился у власти в возрасте 90 лет и мог водить своих воинов в битвы.
В такой ситуации можно было удержаться у власти в том случае, если в его окружении существовала значительная группа старейшин, поддерживавших его политику. Насколько в варварских объединениях было развито соперничество за власть между братьями и сыновьями, хорошо известно из новелл Геродота об Анахарсисе и Скиле, убитых соплеменниками. Видимо, такого отношения к власти не было в царстве Атея, что можно объяснить отсутствием сильных претендентов на престол; силой его влияния, активностью действий, огромной популярностью и авторитетом среди всех подданных; решениями во внутренней и внешней политической деятельности; сохранением исконных обычаев предков. Литературные свидетельства лишь до некоторой степени позволяют раскрыть характерные черты его деятельности.
Так, в «Нравственных изречениях» Плутарха, где были записаны изречения царей, привлекают внимание высказывания Атея. Даже если они не в полной мере отражают реалии из жизни этого правителя, они интересны тем, что именно таким его представляли эллины, любившие размышлять над разными сентенциями. В одной из них, якобы взятой из письма Филиппу II, Атей писал: «Ты властвуешь над македонцами, обученными воевать с людьми, а я – над скифами, которые могут бороться и с голодом, и с жаждой». Здесь чувствуется явное противопоставление захватнической политики Филиппа и мирного сосуществования скифов со своими соседями (если те не предпринимали против них враждебных действий), и это на самом деле отвечает исторической правде. Согласуется с археологическими источниками и относительная бедность того скифского племени, которое базировалось в Подунавье, вытекающая из их умения бороться с голодом и жаждой. В таком же смысле можно понять и другие изречения Атея, например, свидетельствующие о его любви к лошадям. Так, пришедших к нему послов он спросил, чистя коня, занимается ли этим Филипп.
Древние авторы отмечали также особую хитрость Атея в проведении сражений с соседними племенами. Так, во время боя с трибаллами он приказал женщинам, детям и всем остальным, кто не входил в число его воинов-всадников, подогнать к тылу врага ослов и быков, неся при этом поднятые копья. Одновременно пустил слух, что к нему на помощь идет отдаленные скифские племена. Три-баллы испугались и отступили.
Но если Атей был так могуществен, как об этом говорят многие современные историки, если он имел сильное и многочисленное войско, то почему он не разгромил богатейшего в то время боспорского царя? Почему он только создавал видимость множества войска в борьбе с трибаллами и опирался преимущественно на свою природную хитрость и мудрость? И почему он искал помощи, когда на него хотел идти войной истрианский правитель, который вряд ли имел более сильное войско, чем так называемая объединенная Великая Скифия?
Атей во время войны с истрианами обратился за помощью к Филиппу II Македонскому, пообещав тому за это усыновить его и сделать, как ни странно, наследником Скифского царства. Но поскольку истрианский царь внезапно умер, то Атей тут же передумал и отверг помощь Филиппа, передав ему, что вовсе не просил его помочь и не предлагал усыновления, так как наследник при жизни собственного сына ему вовсе не нужен. Возникает закономерный вопрос: почему Атей сделал такое предложение, а Филипп поверил ему, послав на помощь отряд своих воинов. Не могло быть, чтобы македонский правитель не знал, что на самом деле представляет собой царство Атея, его семейство и окружение, а также лично сам царь, если воспользовался столь заманчивым предложением и решил оказать военную помощь. Филиппу II в то время исполнилось сорок два года и по своему возрасту он вполне мог быть не только сыном, но и внуком Атея. В борьбе за создание великой Македонии Филипп II использовал разнообразные методы, в том числе и достаточно хитроумные, как в случае с Атеем. Без всякой борьбы, лишь оказав подмогу, путем усыновления он надеялся присоединить к своей державе и скифские земли в Добрудже, что в итоге открыло бы для него прямой путь дальше на северо-запад Балкан. Обращение же Атея к македонцу было вызвано, вероятно, какими-то экстраординарными событиями в жизни царя и подвластного ему племени, может быть, страхом престарелого вождя на склоне жизни лишиться власти и стать подданным более молодого правителя.