15   Ты бы не стала теперь над моею печалью ругаться,

        Радостью ложной тревожа меня! И зачем прервала ты

        Сладкий мой сон, благодатно усталые мне затворивший

        Очи? Ни разу я так не спала с той поры, как супруг мой

        Морем пошел к роковым, к несказанным стенам Илиона.

20   Нет, Евриклея, поди, возвратися туда, где была ты.

        Если б не ты, а другая из наших домашних служанок

        С вестью такой сумасбродной пришла и меня разбудила, —

        Я бы не ласковым словом, а бранью насмешницу злую

        Встретила. Старости будь благодарна своей, Евриклея».

25   Так, возражая, старушка своей госпоже отвечала:

        «Нет, не смеяться пришла, государыня, я над тобою;

        Здесь Одиссей! Настоящую правду, не ложь я сказала.

        Тот чужеземец, тот нищий, которым все так здесь ругались, —

        Он Одиссей; Телемах о его уж давно возвращенье

30   Знал — но разумно молчал об отце он, который, скрываясь,

        Здесь женихам истребление верное в мыслях готовил».

        Так отвечала старушка. С постели вскочив, Пенелопа

        Радостно кинулась няне на шею в слезах несказанных.

        Голос возвысив, она ей крылатое бросила слово:

35   «Если ты правду сказала, сердечный мой друг, Евриклея,

        Если он подлинно в дом свой, как ты говоришь, возвратился,

        Как же один он с такой женихов многочисленной шайкой

        Сладил? Они всей толпою всегда собиралися в доме».

        Так, отвечая, разумной царице сказала старушка:

40   «Сведать о том не могла я; мне только там слышался тяжкий

        Вой убиваемых; в горнице нашей, забившися в угол,

        Все мы сидели, на ключ запершись и не смея промолвить

        Слова, покуда твой сын Телемах из столовой не вышел

        Кликнуть меня: он за мною самим Одиссеем был послан.

45   Там Одиссей мне явился, меж мертвыми страшно стоящий;

        Трупы их были один на другом на полу, обагренном

        Кровью, набросаны; радостно было его мне увидеть.

        Потом и кровью покрытый, он грозному льву был подобен.

        Трупы убитых теперь все лежат на дворе за дверями

50   Кучею. Он же, заботяся дом окурить благовонной

        Серой, огонь разложил; а меня за тобою отправил.

        Ждет он; пойдем; наконец вам обоим проникнет веселье

        Душу, которая столько жестоких тревог претерпела:

        Главное, долгое милого сердца желанье свершилось;

55   Жив он, домой невредим возвратился и дома супругу

        С сыном живыми нашел, а врагов, истребителей дома,

        В доме своем истребил; и обиды загладило мщенье».

        Доброй старушке разумная так Пенелопа сказала:

        «Друг Евриклея, не радуйся слишком до времени; всем нам

60   Было бы счастьем великим его возвращенье в отчизну —

        Мне ж особливо и милому, нами рожденному сыну;

        Все я, однако, тому, что о нем ты сказала, не верю;

        Это не он, а один из бессмертных богов, раздраженный

        Их беззаконным развратом и их наказавший злодейства.

65   Правда была им чужда; никого из людей земнородных —

        Знатный ли, низкий ли к ним приходил — уважать не хотели;

        Сами погибель они на себя навлекли; но супруг мой…

        Нам уж его не видать; в отдаленье плачевном погиб он».

        Ей Евриклея разумная так, возражая, сказала:

70   «Странное, дочь моя, слово из уст у тебя излетело.

        Он, я твержу, возвратился; а ты утверждаешь, что вечно

        Он не воротится; если же так ты упорна рассудком,

        Верный он признак покажет: рубец на колене; свирепым

        Вепрем, ты ведаешь, некогда был на охоте он ранен;

75   Ноги ему омывая, рубец я узнала; об этом

        Тотчас хотела сказать и тебе; но, зажав мне рукою

        Рот, он меня, осторожно-разумный, принудил к молчанью.

        Время, однако, идти; головой отвечаю за правду;

        Если теперь солгала я, меня ты казни беспощадно.

80   Доброй старушке разумная так Пенелопа сказала:

        «Трудно тебе, Евриклея, проникнуть, хотя и великий

        Ум ты имеешь, бессмертных богов сокровенные мысли.

        К сыну, однако, с тобою готова идти я; увидеть

        Мертвых хочу и того, кто один всю толпу истребил их».

85   С сими словами она по ступеням пошла, размышляя,

        Что ей приличнее: издали ль с ним говорить иль, приближась,

        Голову, руки и плечи его целовать? Перешедши

        Двери высокий порог и в палату вступив, Пенелопа

        Села там против супруга, в сиянье огня, у противной

90   Светлой стены; на другом он конце у колонны, потупив

        Очи, сидел, ожидая, какое разумная скажет

        Слово супруга, его там своими глазами увидя.

        Долго в молчанье сидела она; в ней тревожилось сердце;

        То, на него подымая глаза, убеждалась, что вправду

95   Он перед ней; то противное мыслила, в рубище жалком

        Видя его. Телемах напоследок воскликнул с досадой:

        «Милая мать, что с тобой? Ты в своем ли уме? Для чего же

        Так в отдаленье угрюмо сидишь, не подходишь, не хочешь

        Слово супругу сказать и его ни о чем не расспросишь?

100 В свете жены не найдется, способной с такою нелаской,

        Так недоверчиво встретить супруга, который, по многих

        Бедствиях, к ней через двадцать отсутствия лет возвратился.

        Ты же не видишь, не слышишь; ты сердцем бесчувственней камня».

        Сыну царица разумная так, отвечая, сказала:

105 «Сердце, дитя, у меня в несказанном волнении, слова

        Я произнесть не могу, никакой мне вопрос не приходит

        В ум, и в лицо поглядеть я не смею ему; но, когда он

        Подлинно царь Одиссей, возвратившийся в дом свой, мы способ

        Оба имеем надежный друг другу открыться: свои мы

110 Тайные, людям другим неизвестные, знаки имеем».

        Кончила. Царь Одиссей, постоянный в бедах, улыбнулся;

        К сыну потом обратяся, он бросил крылатое слово:

        «Друг, не тревожь понапрасну ты мать и свободную волю

        Дай ей меня расспросить. Не замедлит она убедиться

115 В истине; я же в изорванном рубище; трудно в таком ей

        Виде меня Одиссеем признать и почтить, как прилично.

        Нужно, однако, размыслив, решить нам: что сделать

        Если когда и один кто убит кем бывает и мало

        Близких друзей и родных за убитого мстить остается —

120 Всё, избегая беды, покидает отчизну убийца.

        Мы ж погубили защитников града, знатнейших и лучших

        Юношей в целой Итаке: об этом должны мы подумать».

        Так, отвечая, сказал рассудительный сын Одиссеев:

        «Все ты умнее, родитель, придумаешь сам; прославляют

125 Люди твою повсеместно премудрость; с тобою сравниться

        Разумом, все говорят, ни один земнородный не может;

        Что повелишь, то и будет исполнено; сколько найдется

        Силы во мне, я неробким твоим здесь помощником буду».

        Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:

130 «Слушай же; вот что мне кажется самым удобным и лучшим:

        Все вы, омывшись, оденьтесь богато, как будто на праздник;

        Так же одеться должны и рабыни домашние наши;

        С звонкою цитрой в руках песнопевец божественный должен

        Весть хоровод, управляя шумящею пляской, чтоб, слыша

135 Струны и пение в доме, соседи и всякий идущий