Царь же повел знаменитого гостя со всеми другими

        В дом свой, и сели, пришедши, они на возвышенных креслах.

        Тут, обратяся к царице Арете, сказал благородный

        Царь: «Принеси нам, жена, драгоценнейший самый из многих

425 Наших ковчегов, в него положивши и верхнее платье

        С тонким хитоном. Поставьте котел на огонь, вскипятите

        Воду, чтоб гость наш омылся и, все осмотревши подарки,

        Им полученные здесь от людей феакийских, был весел,

        С нами сидя за вечерней трапезой и пенью внимая.

430 Я же ещё драгоценный кувшин золотой на прощанье

        Дам, чтоб, меня вспоминая, он мог из него ежедневно

        Дома творить возлиянье Зевсу и прочим бессмертным».

        Так он сказал, и царица Арета велела рабыням

        Яркий огонь разложить под огромным котлом троеножным.

435 Тотчас котел троеножный на ярком огне был поставлен.

        Налили воду в котел и усилили хворостом пламя;

        Чрево сосуда оно обхватило, вода закипела.

        Тою порою Арета прекрасный ковчег из покоев

        Внутренних вынесла гостю; в ковчег положила подарки,

440 Золото, ризы и все, что ему феакийские мужи

        Дали; сама ж к ним прибавила верхнее платье с хитоном.

        Кончив, она Одиссею крылатое бросила слово:

        «Кровлей накрыв и тесьмою опутав ковчег, завяжи ты

        Узел, чтоб кто на дороге чего не похитил, покуда

445 Будешь покоиться сном ты, плывя в корабле чернобоком».

        То Одиссей богоравный, в бедах постоянный, услышав,

        Кровлей накрыл и тесьмою опутал ковчег и искусный

        Узел (как был научен хитроумной Цирцеею) сделал.

        Тут пригласила его домовитая ключница в баню

450 Члены свои оживить омовеньем; и теплой купальне

        Рад был испытанный муж Одиссей, той услады лишенный

        С самых тех пор, как покинул жилище Калипсо, в котором

        Нимфы ему, как бессмертному богу, служили. Когда же

        Тело омыла ему и елеем натерла рабыня,

455 Легкий надевши хитон и богатой облекшись хламидой,

        Вышел он свежий из бани и к пьющим гостям в пировую

        Залу вступил. Навсикая царевна, богиня красою,

        Подле столба, потолок подпиравшего залы, стояла.

        Взор изумленный подняв на прекрасного гостя, царевна

460 Голос возвысила свой и крылатое бросила слово:

        «Радуйся, странник, но, в милую землю отцов возвратяся,

        Помни меня; ты спасением встрече со мною обязан».

        Юной царевне ответствовал так Одиссей многоумный:

        «О Навсикая, прекрасноцветущая дочь Алкиноя,

465 Если мне Геры супруг, громоносный Кронион, дозволит

        В доме отеческом сладостный день возвращенья увидеть,

        Буду там помнить тебя и тебе ежедневно, как богу,

        Сердцем молиться: спасением встрече с тобой я обязан».

        Так отвечав ей, на креслах он сел близ царя Алкиноя.

470 Было уж роздано мясо; уж чаши вином наполнялись.

        Тою порой возвратился глашатай с певцом Демодоком,

        Чтимым в народе. Певец посреди светлозданной палаты

        Сел пред гостями, спиной прислонившись к колонне высокой.

        Полную жира хребтовую часть острозубого вепря

475 Взявши с тарелки своей (для себя же оставя там боле),

        Царь Одиссей многославный сказал, обратись к Понтоною:

        «Эту почетную часть изготовленной вкусно веприны

        Дай Демодоку; его и печальный я чту несказанно.

        Всем на обильной земле обитающим людям любезны,

480 Всеми высоко честимы певцы; их сама научила

        Пению Муза; ей мило певцов благородное племя».

        Так он сказал, и проворно отнес от него Демодоку

        Мясо глашатай; певец благодарно даяние принял.

        Подняли руки они к приготовленной пище; когда же

485 Был удовольствован голод их сладким питьем и едою,

        Так, обратись к Демодоку, сказал Одиссей хитроумный:

        «Выше всех смертных людей я тебя, Демодок, поставляю;

        Музою, дочерью Дия, иль Фебом самим наученный,

        Все ты поешь по порядку, что было с ахейцами в Трое,

490 Что совершили они и какие беды претерпели;

        Можно подумать, что сам был участник всему иль от верных

        Все очевидцев узнал ты. Теперь о коне деревянном,

        Чудном Эпеоса с помощью девы Паллады созданье,

        Спой нам, как в город он был хитроумным введен Одиссеем,

495 Полный вождей, напоследок святой Илион сокрушивших.

        Если об этом по истине все нам, как было, споешь ты,

        Буду тогда перед всеми людьми повторять повсеместно

        Я, что божественным пением боги тебя одарили».

        Так он сказал, и запел Демодок, преисполненный бога:

500 Начал с того он, как все на своих кораблях крепкозданных

        В море отплыли данаи, предавши на жертву пожару

        Брошенный стан свой, как первые мужи из них с Одиссеем

        Были оставлены в Трое, замкнутые в конской утробе,

        Как напоследок коню Илион отворили трояне.

505 В граде стоял он; кругом, нерешимые в мыслях, сидели

        Люди троянские, было меж ними троякое мненье:

        Или губительной медью громаду пронзить и разрушить,

        Или, ее докативши до замка, с утеса низвергнуть,

        Или оставить среди Илиона мирительной жертвой

510 Вечным богам: на последнее все согласились, понеже

        Было судьбой решено, что падет Илион, отворивши

        Стены коню, где ахейцы избранные будут скрываться,

        Черную участь и смерть приготовив троянам враждебным.

        После воспел он, как мужи ахейские в град ворвалися,

515 Чрево коня отворив и из темного выбежав склепа;

        Как, разъяренные, каждый по-своему град разоряли,

        Как Одиссей к Деифобову дому, подобный Арею,

        Бросился вместе с божественно-грозным в бою Менелаем

        Там истребительный бой (продолжал песнопевец) возжегши,

520 Он наконец победил, подкрепленный великой Палладой.

        Так об ахеянах пел Демодок; несказанно растроган

        Был Одиссей, и ресницы его орошались слезами.

        Так сокрушенная плачет вдовица над телом супруга,

        Падшего в битве упорной у всех впереди перед градом,

525 Силясь от дня рокового спасти сограждан и семейство

        Видя, как он содрогается в смертной борьбе, и прижавшись

        Грудью к нему, злополучная стонет, враги же нещадно

        Древками копий ее по плечам и хребту поражая,

        Бедную в плен увлекают на рабство и долгое горе;

530 Там от печали и плача ланиты ее увядают

        Так от печали текли из очей Одиссеевых слезы

        Всеми другими они незалечены были; но мудрый

        Царь Алкиной их заметил и понял причину их, сидя

        Близ Одиссея и слыша скорбящего тяжкие вздохи

535 Он феакиянам веслолюбивым сказал «Приглашаю

        Выслушать слово мое вас, судей и владык феакийских

        Пусть Демодок звонкострунную лиру заставит умолкнуть;

        Здесь он не всех веселит нас ее сладкогласием дивным

        С тех пор, как пенье божественный начал певец на вечернем

540 Нашем пиру, непрестанно глубоко и тяжко вздыхает

        Странник; конечно, прискорбие сердцем его овладело.

        Должен умолкнуть певец, чтоб могли здесь равно веселиться

        Гость наш и все мы; конечно, для нас то приятнее будет