Оженился Янко [536]
Оженился Янко, взял свою он любу,
Взял свою он любу за правую ручку,
Привел свою любу к матери-старухе.
«Поглядите, мамо, это ваша дочка.
Дорогая люба, должен я уехать
К королю на службу.
Коль меня не будет
Один, два, три года, будешь ты свободна
С другим сговориться, за другого выйти».
Ночью темной Янку вещий сон приснился
«Ой ты, госпожа ты, моя королева!
Мне сегодня ночью вещий сон приснился:
Моя мила люба с другим сговорена,
С другим сговорена, за другого вышла».
«Ой ты, храбрый Янко, садись на коня ты,
Что в моей конюшне изо всех резвейший!»
Приезжает Янко к матери-старухе:
«Бог вам в помощь будет, моя стара мати!»
«И тебе бог в помощь, незнакомый путник!»
«Прошу у вас, мамо, путнику ночлега,
Путнику ночлега, у огня согреться».
«Нет, нельзя, не можем, незнакомый путник,
Полон дом сегодня, собралися гости».
«Одно слово молвить вы позвольте, мамо,
Моя стара мамо, молодой невесте,
Вы ее пошлите, пускай сюда выйдет,
Я скажу: «бог в помощь, молода невеста!»»
«И тебе бог в помощь, незнакомый путник!
Войди, войди в избу, незнакомый путник.
Дайте человеку почетную чару!»
«Благодать почиет пусть на этом доме.
Можно ль незнакомцу выпить эту чару?»
«Можно, пей во здравье, незнакомый путник!»
«Будь благословенным, дом ты мой родимый,
Дом ты мой родимый, мать моя родная,
Моя верна люба с другим сговорена,
С другим сговорена, за другого вышла».
Взяла люба чару, чару пригубила,
Чару пригубила, от стола вскочила,
От стола вскочила, Янко усадила.
«Ой ты, милый Янко, суженый мой первый,
Суженый мой первый, сердечно любимый!»
Гости тут вскочили и все разбежались.
Девушка оплакивает суженого [537]
Сон недобрый девушке приснился,
Никому его не рассказала
До рассвета, до восхода солнца.
На рассвете, на восходе солнца
Суженому девушка сказала:
«Ах, мой милый, ах, мой светлый месяц,
Нынче ночью страшный сон мне снился:
Речка Вербас берег затопила,
Твой скакун был приведен на площадь,
«Твоя сабля пополам сломалась,
Твоя шапка покатилась к речке,
Мостовую мой усыпал бисер».
Милая умолкла, молвил милый:
«Солнце жаркое, моя подруга,
Хочешь, сон твой мигом разгадаю?
Речка Вербас берег затопила,
Моя сабля — на две половины,
Покатилась шапка прямо к речке,
Это значит — скоро будет битва,
Это значит — я в поход поеду,
Это значит — голову сложу я.
Покатился по дороге бисер,
Значит — будем лить с тобою слезы».
Миновало только две недели,
И юнаков на войну призвали,
Как явились в цесарское войско,
Полетела каурская пуля,
Угодила в Челебича Меху,
Сразу Меху с конем разлучила,
И лежит Мехмед в траве зеленой,
Говорит своей дружине верной:
«Моего коня вы изловите,
У седельца — доломан зеленый,
В доломане — яблоко и перстень,
Отнесите их моей невесте.
Коль невеста высокого рода,
Будет плакать ровно год по милом,
Коли роду невеста простого,
Погорюет двадцать дней, не больше».
Весть услышала краса-девица,
Девять лет проплакала по Мехе,
А когда же год пошел десятый,
Отправлялась в верхние покои,
Наряжалась в праздничное платье,
Наряжалась, как перед Мехмедом.
Зеркало брала невеста в руки,
Поглядела и проговорила:
«Боже милый, я лицом красива,
Но Мехмед мой был еще красивей!»
Подходила к светлому оружью,
Выбирала кинжал поострее,
И вонзила его прямо в сердце,
И упала мертвая на землю.
Голова Янкулы [538]
Ворона два черных пролетали,
Оба черные, кровь на обоих,
Пролетали близ Брника-града,
Их над городом никто не видел,
Видела одна жена Янкулы,
Так она их хорошо спросила:
«Вы летели близ Брника-града,
Цело ли под Брником войско,
Вьются ли шелковые знамена,
Пляшут ли там девушки и парни
И гремят ли бубны и свирели?»
Вороны ей оба отвечали:
«Ты поверь-ка нам, жена Янкулы,
Нет под Брником-городом войска,
Там врага оно не одолело,
Как вчера на землю ночь упала —
Янко твой с душою распростился,
Если нам, молодка, ты не веришь,
Вот тебе шелковая рубашка,
Вот тебе — гляди — рука юнака,
Вот на ней два перстня золотые,
Каждый в десять городов ценою,
Если ты нам все еще не веришь,
Вот тебе и голова юнака».
Как увидела жена Янкулы,
Закричала, залилась слезами,
Увидала ее мать Янкулы,
Спрашивает у жены старуха:
«Ты чего кричишь, жена Стояна?
Молви, что кричать тебя неволит?»
Отвечает ей жена Янкулы:
«Как мне, бедной, не кричать — не плакать,
Матушка, вот голова Янкулы,
Мертвая она, будь ей неладно!»
Тут увидела и мать Янкулы,
Голову в уста она целует,
И в уста и в мертвые очи.
Слезы потекли из глаз от горя,
А сердечко ее разорвалось,
Пала рядом с мертвой головою.
вернуться
536
Переведено по тексту сб.: Штрекел, № 218. Записано среди словенцев в северо-западной Хорватии, вблизи границы со Словенией. В песне отражена местная версия сюжета: «Муж на свадьбе своей жены».
вернуться
537
Переведено по тексту сб. ХНП, кн. 5, № 88. Записано в г. Сараеве (Босния). «Это песня сараевская, — отметил собиратель, — и есть точно такая дословно, на камне высеченная, на Беговой мечети, и стоит до сих пор. Событие было истинное». Тем не менее вещий сон девушки является традиционным общеславянским мотивом.
вернуться
538
Переведено по тексту сб. ХНП, кн. 5, № 68. Записано в Далмации (Хорватия). Мотив воронов-вестников, приносящих руку или голову погибшего героя, широко распространен в фольклоре славянских народов.