Шарлотте не очень понравилось, что с ней разговаривают таким тоном, и, глядя, как парень присоединился к своим приятелям у стойки бара, она надеялась, что ему не придет в голову подбить их выместить на ней злобу за несправедливую политику расовой дискриминации. Однако она слишком сосредоточилась на мысли, где ей искать Брюса Карретту, чтобы думать об угрозе группового изнасилования. Судьба всего материала о «Дермитроне» зависела только от желания химика направить ее по верному следу. Если тот не сможет ей помочь, придется опять обращаться к сенатору Сэндалу, а ему доверять нельзя.

Еще раз обойдя весь бар, она неуверенно направилась к автостоянке, разместившейся позади здания. Через некоторое время глаза привыкли к темноте, и Шарлотта остановилась. До стоянки едва доходил свет с основной шестиполосной магистрали Монлорея. Более пустынного и отвратительного места нельзя было себе представить. Конечно же, высокооплачиваемому химику незачем здесь шататься.

Тут она увидела красную «люмину». Ее трудно было не заметить, потому что это была единственная новая машина среди сорока или около того ржавых жестянок, припаркованных на стоянке. Шарлотта медленно пошла, обходя выбоины, и, наконец, остановилась, разглядев за рулем чей-то силуэт. Один раз мигнули фары. Затем стоянка опять погрузилась во мрак, а когда глаза Шарлотты вновь привыкли к темноте, она услышала позади хруст гравия.

— Садитесь в машину! — приказала мадам Барберри. Она стояла в десяти футах от Шарлотты. На сей раз сумки у нее в руках не оказалось; на ней был плащ, такой мятый, что в нем ее не пустили бы даже на порог магазина «Барберри».

Шарлотта, точно гончая, которую выпустили из загона, рванула в тот угол стоянки, где оставила свою взятую напрокат машину. Женщину, очевидно, удивила такая прыть, но она не побежала следом. Добежав до машины, Шарлотта поняла, почему: шины были изрезаны ножом, лобовое стекло и окна разбиты. На земле, среди сверкающих осколков, валялся кирпич.

Шарлотта стояла, сжимая в руке бесполезные теперь ключи. Она поняла, что находится в самом дальнем углу автостоянки, и плечи ее затряслись от отчаяния. Услышав звук шагов, она обернулась, но опоздала, и сильный удар отбросил ее на капот. Навалившись на нее, Карретта сдавил руками ее шею. Она ткнула ключами ему в лицо, он отшатнулся, но хватки не ослабил.

Неожиданно кто-то оторвал его от Шарлотты, приподняв, точно черепаху за панцирь. Руки и ноги Карретты болтались в воздухе.

— С какими славными ребятами ты водишься! — заметил Гарет. — Со мной бы ты лучше провела время. — Он приподнял голову Карретты. — Этого типа ты ждала?

Шарлотта слезла с капота и опустилась на землю. Она посмотрела на своего спасителя: тот крепко прижимал к себе Карретту, не давая тому вырваться.

— Спасибо, — сказала она и потрясла головой. — Я не думала, что наша встреча пройдет таким образом. — Она уже собиралась выдавить благодарную улыбку, но тут шея Гарета превратилась в кровавое месиво, когда пуля прошла сквозь него и спину Карретты. Оба рухнули на машину. Широко раскрытыми от ужаса глазами Шарлотта смотрела, как они со стоном опускаются на землю. Она подняла голову и увидела мадам Барберри, стоявшую в пяти футах от них с пистолетом в руке.

Когда Барберри подошла еще ближе и вновь прицелилась, Шарлотта нащупала кирпич, валявшийся рядом. Сощурившись, Барберри целилась журналистке прямо в голову. Схватив кирпич, Шарлотта изо всех сил швырнула его в Барберри, та, потеряв равновесие, покачнулась, споткнулась обо что-то, и этого оказалось достаточно, чтобы Шарлотта успела броситься на нее и вырвать из ее руки пистолет. Она нагнулась, опять схватила кирпич и ударила Барберри по голове. Та ничком упала на землю.

Шарлотта посмотрела вниз; ужасаясь тому, что натворили за несколько секунд ее руки. Потом она увидела струйку крови, стекавшую по машине, и услышала последние стоны Гарета, из горла которого вылетали кровавые сгустки. Человек, лежавший под ним, молчал.

Хотя в ушах еще звучал грохот выстрела, в голове у нее неожиданно прояснилось. Она склонилась над женщиной, схватила ее за волосы и, не обращая внимания на ее невнятное бормотание, ткнула лицом в осколки стекла. Она еще раз воспользовалась кирпичом, нанеся удары Карретте и Барберри.

Руки у нее тряслись, когда она отбросила кирпич в сторону и повернулась к своему спасителю. Гарет лежал неподвижно, и, судя по огромной блестящей луже крови, растекавшейся вокруг, вряд ли можно было надеяться, что он жив. Она потрогала его запястье — пульса не было. Раз этот негр мертв, не стоит вызывать «скорую» для Белых Людей из Преисподней.

Она поднялась, ноги у нее дрожали. Шарлотта, все еще не веря своим глазам, смотрела на то, что она натворила. На стоянке было безлюдно. По обеим сторонам возвышались какие-то промышленные здания, свет в окнах не горел. Очевидно, здесь так привыкли к звукам выстрелов, что никто не обратил на это внимания. Она была одна, не считая трупа и еще двух потенциальных покойников. Похоже, настало время запаниковать.

Она вытащила из багажника своей машины чемодан, потом подобрала свою сумочку, валявшуюся на земле возле «люмины» Карретты. Мысли ее путались, но она понимала, что едва ли сможет выбраться на главную магистраль и поймать попутную машину. Никто не прогуливается здесь после наступления темноты, и ее появление заметит и запомнит любой.

У нее так тряслись руки, что она с трудом повернула ключи зажигания «люмины». Когда она завела мотор, ей пришлось повозиться с различными кнопками и рычажками, чтобы понять, как включить фары. Что еще хуже, мотор взревел, словно голодный динозавр, когда она носком туфли нажала на педаль газа. Теперь наверняка десятки людей наблюдают за ней и уже тянут руки к телефону, чтобы позвонить в полицию. Нужно немедленно убираться отсюда. Она начала потихоньку выезжать со стоянки, продолжая нажимать разные кнопки и клавиши, но фары так и не загорались. К тому моменту, когда Шарлотта уже почти выехала со стоянки, она наконец обнаружила до смешного маленькую, но столь необходимую кнопку, и фары зажглись. Она чуть не взвыла от радости и вывела машину на главную автостраду.

Шарлотта медленно ехала мимо пиццерий и мебельных складов. Позади осталась ее разбитая арендованная машина, бар, где все парни видели, как она разговаривала с их приятелем Гаретом, прежде чем того убили. Бегство вряд ли можно считать самым разумным поступком, но что ей еще оставалось? Она ехала, стараясь соблюдать ограничения скорости, и размышляла, как на ее месте поступил бы Филипп Марлоу [19]. Вероятно, он просто вернулся бы в бар и заказал выпивку.

И все же Шарлотта поражалась, что действовала, будто герой комиксов. Какой потусторонний голос подсказал ей запустить кирпичом в мадам Барберри? Что за инстинкт сработал, заставив ее схватить этот кирпич до того, как пуля Барберри начнет свой полет? Какие тайные и неизвестные силы ее души управляли ею в тот момент? Совершенно неожиданно ее размеренная жизнь из правильной и реальной превратилась в нереальную, и эта смена декораций не очень ей нравилась.

Шарлотту все еще продолжала бить нервная дрожь, но вождение несколько успокоило ее. Впереди на перекрестке появился указатель на Филадельфию, и Шарлотта без всякой причины свернула, следуя указателю. «И что дальше», — спросила она себя. Отправиться в полицию на краденой машине? Рассказать невероятную историю, которая начинается с «Дермитрона», продолжается в сельской Англии, где находится неизвестная фирма, и заканчивается тремя бездыханными телами на автостоянке в Нью-Джерси? Билет в один конец до станции Смерть ей обеспечен.

Или стоит вернуться в Нью-Йорк, в студию Эй-би-си, и обо всем им рассказать, хотя у нее нет никаких доказательств? Никто не захочет связываться с таким карточным домиком. Прав был Боб, когда говорил, что эта история неправдоподобна. Шарлотта почувствовала, что снова закипает от ярости.

Скотт Бернс мог бы предоставить ей какое-нибудь убежище, неожиданно подумала она. Он мог бы поговорить с Эй-би-си, убедить полицию пересмотреть дело о самоубийстве химика. Сенатор Сэндал поддержал бы ее, и у Дэвида появилась бы возможность объяснить, какое важное значение имеет его новый материал. Она собиралась ехать в Филадельфию, но потом резко свернула в сторону Вашингтона. Приняв такое неожиданное решение, она почувствовала некоторое облегчение и включила радио, чтобы отвлечься от негативных мыслей.