спорить — займемся лучше делом — не то ведь опять до ночи дотянем и разойдемся ни с чем, кроме протокола спора.

Решили разделиться: Фархад с Андреем идут сколачивать формовку для выпечки кирпичей, а мы станем готовить глину.

—Кетмень или лопата есть?— деловито осведомился я у Ханифы-апы.

—В кладовке... Сейчас вынесу,— заспешила она.

У самого дувала мы стали рыть широкую яму, рыхлить землю и легонько заливать ее водой. Яма наша, как ненасытная, шустро выпивала всю воду.

—Больше лейте,— распорядился Сервер, и мы с Костей заспешили с ведрами от колодца к яме.

—Кажется, хватит,— сказал наконец Сервер и, закатав выше колена штанины джинсов, полез в самое пекло. Ноги его, всхлипывая, сразу же глубоко провалились в мокрую вязкую глину и он, с трудом извлекая их из цепкого плена, принялся неистово топтать кашу.

— Чего уставились!— не вытерпел наконец он.— Скидывайте шузы и сигайте ко мне — глину надо месить, чтобы поспела.

Мы с удовольствием принялись топтать глину. Словно цепкий пластилин, она податливо мялась под нашими ногами и, честно говоря, было ужасно приятно ногам вот так давить ее. Рафаэлька, внук Ханифы-апы с восхищением наблюдал за работой, явно завидуя нам. Сервер задорно подмигнул ему, не переставая поднимать смачно чавкающие ноги:

—Ну, как тесто готовим? Нравится?

Несмышленыш Рафаэлька растерянно захлопал глазами и спросил:

—Это тесто, да? Значит, вы будете печь?

—Как же — конечно будем! — серьезно подтвердил Сервер.— Дувал новый будем печь. Гляди, какое тесто — как на дрожжах подходит!

Рафаэлька при этих словах встрепенулся и вдруг что есть духу помчался в дом, бросив на бегу:

— Я сейчас...

Он скоро снова подбежал к нам, держа в руке какой-то бумажный сверток. Его глаза сияли.

—Вот!— выпалил Рафаэлька.— Я в холодильнике взял. Держите! Это дрожжи, вы же сами сейчас говорили про них. Бабуля, я знаю, всегда их кладет в муку.

—В тесто,— поправил я.

—И тогда...— увлеченно продолжал Рафаэлька, явно не внимая моему замечанию,— вся мука горой поднимается. Это волшебный порошок, я знаю...

Рафаэлька на секунду умолк, чтобы перевести дыхание, потом довершил:

— Вы его тоже насыпьте в ваше тесто — его сразу много станет.

Костя захохотал, да и мы с Сервером с трудом сдерживались. Но черные Рафаэлькины глаза излучали такую радость, что мы оба, закусывая до боли губы, утерпели, не рассмеялись. А Сервер, не глядя на Костю, сердито сказал:

— Зря смеешься. Рафаэлька дело говорит.

Мы взяли у Рафаэльки пачку дрожжей и незаметно спрятали ее, чтобы потом потихоньку вернуть Ханифе-апе.

Тут подошел Юрка Воронов с мешками за плечом. Он нес наломанный в овраге сухой камыш. Его мы мелко нарезали садовыми ножницами и, высыпав в готовую глину, хорошенько все перемешали. Это нам Фархад наказал сделать так — чтобы кирпичи наши прочнее были. Скоро глина поспела, и мы стали ждать Фархада с Андреем. Наконец они появились, торжественно неся две формовки по два отделения в каждой и с держалками. Мы принялись осматривать диковинное рукоделие наших товарищей.

—Как сколачивали?— спросил я.— Размеры точные, не ошиблись?

Фархад не скрывал довольной улыбки:

—Все точно, можешь не сомневаться.

Его перебил Андрей:

—Слушайте, что Фархад придумал!— горячо рассказывал он.— Поставили мы два кирпича, подогнали под их размеры со всех сторон по досточке — и сколотили их. Проще пареной репы.

—Техника на грани фантастики!— кивнул я.— Сказка, ставшая былью!

Я потянулся к формовке, которую держал Андрей:

—Давай сюда эту штуковину — испытаем в деле.

Я зачерпнул кетменем глину и хотел было наполнить ею формовку, как вдруг Фархад, дернувшись, выхватил формовку прямо из-под занесенного над ней кетменя — глина гулко шмякнулась на землю.

—Ты что?— рассердился я.— Шутишь?

—Это я шучу?! — закричал Фархад.— Ты пойди и сам сколоти формовку — вот потом и порть ее сколько угодно.

—Порчу?— удивился я.— Может, ты ее в музей отослать хочешь? Это другое дело. А я хотел слепить первый кирпич.

—Кто ж так лепит!— усмехнулся Фархад.— Сначала формовку надо песочком посыпать — иначе ведь глину потом и клещами не отдерешь — отмывать придется.

Я тут же позабыл о своей вспышке и примиряюще сказал:

— Так бы сразу и объяснил, откуда ж я знаю, что еще и песок нужен.

Скоро вдоль всего дувала на солнышке жарились красавцы-кирпичи, присыпанные песочком, словно сахаром. Мы не могли на них налюбоваться. Эти кирпичики казались нам сейчас лучшим в мире лакомством — так бы и попробовали на вкус. С сожалением вываливали мы из формовки последние два кирпича — дело это нам пришлось по душе.

—Ну все!— вздохнул Фархад.— Теперь дня три сохнуть будут. Пусть лежат — главное, чтобы никто не подавил.

—Ничего,— успокоил я его.— Здесь слоны не ходят.

—Есть народ и пострашнее слонов,— со значением сказал Сервер.

—Ты о Кулаке?— догадался я.— Так мы его заранее предупредим. Кстати, и за вчерашнюю ложную тревогу мы с ним еще не рассчитались...

Ваську Кулакова мы нашли не дома, а все на тех же бревнах, что были свалены у ворот Дворянского. Кулак с Ариком играли в карты. Увидя нас, они поспешно сгребли карты с крутобокого бревна и встали.

—Ну, как дела?— спросил Кулак.

—Как в овраге!— ответил я.— Думаешь, мы не знаем, кто нас туда спровадил? Твоя работа!

Кулак криво улыбнулся:

—Ладно, чего уж там.

—Слушай внимательно, Кулак,— сказал я.— Советуем запомнить следующее...

И тут я стал загибать пальцы и перечислять:

—Первое — мы сделали кирпичи... Второе — они сохнут около дувала Ханифы-апы. И наконец, третье — если хоть один из них окажется сломанным...

Сервер не дал мне окончить, спешно выступил вперед и выпалил:

—...то мы, Кулак, тебя самого заместо кирпича используем, тобой дырку в заборе залепим. В живой барельеф превратим!

—Было бы отлично!— усмехнулся я.— Глядите, какой жирный — его на всю дыру хватит.

Васька сжал кулаки:

— Потише... Сами, небось, до смерти рады, что у Академии дело появилось, а на меня же еще и тянете.

—Мы предупредили, а ты слышал!— поставил точку Сервер.

Как мучительно долго тянулись дни! Мы трижды в день бегали к кирпичам и проверяли — высохли ли. Нам даже начало казаться, что в последнее время солнышко совсем ослабло. Но наконец, в очередной раз простукав кирпичи, Фархад торжественно объявил:

—Готово! Звенят!.. Хрусталь! Хоть в сервант ставь!

Мы в мгновение ока замесили ямку поменьше первой и быстро залатали дыру в дувале, а затем аккуратно обмазали все глиной. Я поднял с земли острую палочку и вывел на податливой глине — «Объект сдан заказчику с оценкой...». Тут я замялся и велел Рафаэльке бежать за Ханифой-апой.

—Отлично!— всплеснула она руками, любуясь нашей работой, и я спокойно довершил: «...с оценкой отлично». И чуть ниже подписал — «АДУ»

Все дышало скорыми каникулами. Лето стремительно наступало на Катта-Караван. Словно чьи-то гигантские легкие обдували поселок опаляющим жаром. В классе мы настежь распахивали окна и в них тугой волной вползала духота. Тяжелее всех переживал жару Грызун — он отдувался, как вскипевший чайник, усердно вытирал лицо платком, и разве что не выкипал и не гремел крышкой... И все равно было радостно сознавать, что наступает лето, а с ним — долгожданные каникулы...

Верная примета наступающих каникул — всегдашняя в эту пору тревога школьной библиотекарши Тани Абдуллаевой. Книги для нее — как цыплята для наседки. Все боится, как бы не остались, бедняжки, без глазу, спешит поскорей назад возвратить. Вот и на этот раз, совершая обход классов, появилась она и у нас:

—Завтра же сдайте все книги в библиотеку.

Она поворошила листочки, которые веером держала в руке, и передала один Стелле Хван: