Уго все рассчитал правильно. Тонкий солнечный луч блеснул из-за горизонта точно в тот момент, когда две стрелки сомкнулись совсем рядом с цифрой «5» на громадных часах. Розовая полоска раннего света озарила три напряженных лица с открытыми ртами. Мариус во все глаза всматривался в циферблат, но никаких слов он там не увидал. Обескураженный, он повернулся к Уго.
— Ничего? — спросил тот. Мариус растерянно кивнул головой.
— Я подозревал, — промолвил Уго с интонациями профессионального вещуна. — Уж слишком ясно сформулировано. Орден Пик не мог себе позволить такого прямого намека. Ну что ж, дело осложняется. Надо срочно искать другой вариант.
Задерживаться у Ричо не имело смысла. Часовщик проводил их до развилки, от которой исходили три дороги. Правая вела к городу Метрио. Вторая — к старой ворсовальне. Средняя — к озеру Шиаччи.
В жизни всегда есть три дороги.
Глава 23 Остров Тинторетто
На западном берегу озера Шиаччи издревле жило маленькое, но очень свободолюбивое племя охотников и рыболовов. Эти люди назывались джитсу. Их бойцовские качества после нескольких стычек все соседи признали выдающимися, причем признали без разговоров. Тем не менее, когда с востока нагрянуло полчище лакеров, джитсу потерпели жестокое поражение. Вернее, им пришлось уступить. Это не одно и тоже. Лакеры взяли числом, отнюдь не умением. Позволив завоевателям хозяйничать на своих исконных землях, джитсу потеснились, заняли уголок своей страны, замкнулись в себе, сузили контакты с инородцами до крайнего минимума. И выжили, попав под колесо истории, что случается нечасто. Выжили, не покидая насиженного ареала, который завоеватели стали негласно считать этаким кондоминиумом.
Потерпев фиаско у часовой башни, наши герои остались без ориентиров. Даже Уго слегка растерялся. Как решать седьмую задачу головоломки? Какие все-таки гигантские стрелки сойдутся на цифре, завидя солнце? В поиске любых чем-нибудь выдающихся часов Озерного Края Уго провел почти неделю. Нельзя сказать, что эти старания пропали зря. Сначала они с Мариусом осмотрели куранты в Бигноти, потом — карикатурно циклопический будильник на особняке графа Альтобелли в курортном местечке Чахчио (Румяный Перец на здешнем наречии). Но вот результат… Результат оставлял желать много, много лучшего. Ни куранты, ни будильник не содержали в себе ничего таинственного. Никаких тебе слов, вспыхивающих красным, когда стрелки смыкаются на рассвете. И лишь на седьмой день скитаний по Озерному Краю, мыкаясь вдоль южного побережья Шиаччи, Уго напал на след. Ему удалось установить контакт с рыбаком из лакеров. Этот рыбак, в складках лица которого пряталась история, упомянул о загадочном природном устройстве для определения времени, которое много столетий исправно служит народцу джитсу. Конечно, это не часы. Но что это такое, знают лишь сами джитсу.
Чутье подсказало Уго: разгадка близка. Чем бы ни оказались часы племени джитсу, но это вполне в стиле Ордена Пик — назвать стрелками то, что, скорее всего, нормальный человек никогда за стрелки не примет. Метафоричны эти ребята без меры. Родную мать в метафору вставят.
Пришлось вернуться на западное побережье. Здесь, чуть севернее города Урско, и окопались законсервированные во времени джитсу. Влажный лес, максимально приближенный к первозданному состоянию, исправно хранил покой племени.
Надвигался вечер 12 августа. До окончания действия седьмой загадки оставалось три дня. Часы джитсу при любом исходе оставались последней ставкой Уго и Мариуса. Никогда еще с начала экспедиции крах не подступал так близко. Если и здесь, во влажных лесах, не найдется ответа на седьмую загадку — значит, игра проиграна, потому что времени на поиск другого варианта просто не останется.
Разведка осложнялась туземными особенностями. Самые робкие расспросы вызывали злобную подозрительность местного населения. На любопытствующих чужестранцев смотрели как на прелюбодеев, забравшихся в гарем. Героические усилия и отчаянная дипломатия позволили Уго выяснить, что часы джитсу упрятаны в гуще леса, на круглой поляне. От берега озера туда ведет тропа, которая начинается у громадного шаровидного валуна.
— Если бы время продавалось, я бы истратил на него все до последнего гроша, — горько посетовал Уго.
Но время не желало продаваться. И компаньоны решили пожертвовать сном. Сон — дело наживное.
Джитсу считали свой лес заповедной зоной. Племя, укрывшееся от истории, не любило непрошеных гостей. Уго рассудил, что ходить в гости к таким убежденным анахоретам при свете дня — весьма нескромно. Покров ночи — вот маскировка, которую Уго избрал для этой операции.
При отвратительной видимости (луны то и дело исчезали за громадными тучами), Уго и Мариус подошли к шаровидному валуну. Покопавшись в кустах, обнаружили и тропу. Посмотрели в темное небо, глубоко вздохнули для храбрости и решительно нырнули в заросли.
Убийственная тишина подступала отовсюду. Промозглость создавала особый неуют. Время от времени луны прорывались сквозь тучи, и в их голубовато-серебристом свете Уго видел напряженное, почти испуганное лицо Мариуса. Тогда Уго ободряюще улыбался и сжимал товарищу руку. Мариус нервно улыбался в ответ и порывисто отзывался на пожатие. Ему было не по себе, как будто впереди, в ближайших кустах, его, лично его поджидала старая дама с большой косой. Внутри у Мариуса было обжигающе пусто. Голос молчал. Кот, трусливо поджав хвост, сидел в сторонке и, сверкая зелеными глазами, наблюдал, что же из всего этого получится.
К счастью, долго идти не пришлось. Джитсу не потрудились запрятать свою поляну слишком тщательно. Но кто сказал, что это — нужная поляна?
— Подождем — увидим, — прошептал Уго. Разборы откладывались до утра. Компаньоны забрались на дерево и приросли к толстым ветвям.
Утро принесло море разочарования, скупо разбавленное капелькой радости. Первый луч солнца прорвался на волю лишь часов в восемь. Рассветом это можно было назвать только из вежливости. Плотная пелена серых туч, моросящий дождик… А для эксперимента, как помним, требовался первый солнечный луч.
Зато поляна оказалась той самой. Уго понял это с первого взгляда — уж слишком необычно она была устроена. По ее периметру через равные промежутки размещались коричневые, до блеска отполированные камни со сложными изображениями (какие-то змеевидные, похотливо сплетающиеся жирные линии). Уго чувствовал, что камни с рисунками и есть те цифры, которые имеет в виду Орден Пик. Правда, с камнями тут явный перебор. Их аж восемнадцать. Ну так что ж? Чертовы джитсу вполне могли разбить свой день на восемнадцать часов. В этом им никто не мог помешать.
— Выдержим денек обезьянней жизни? — шепотом спросил Уго, похлопывая по своей ветке.
— Постараемся, — ответил Мариус.
Надо сказать, невозможное перестает быть невозможным, когда становится вопросом жизни или смерти. И ты сидишь, натирая на заднице мозоль, и меняешь позу на более удобную лишь тогда, когда проклятые джитсу перестают сновать внизу, в просветах ветвей. Суетливую муравьиную возню этих людей ограничивал лишь нудный дождик. Вообще-то, джитсу очень мало напоминали народ, клонящийся к вымиранию. Напротив, их активность не вписывалась ни в какие рамки. Казалось, кучка их, дай ей волю, перевернет мир. Уго спросил себя — почему же они влачат столь непритязательное существование? Наверное, здесь — тот самый случай, который имеют в виду сальвулы, когда говорят: "Спокойно сиди на пороге своего дома — и рано или поздно ты увидишь, как мимо пронесут труп твоего врага." Свобода племени джитсу — результат отрешения. Это свобода рака-отшельника в собственной норе. Бурлящий поток его никак не задевает. Но уж в своей норе рак — хозяин вдвойне. Величина владений чаще всего обратно пропорциональна свободолюбию. И горе тому, кто по недоразумению или злому умыслу проникнет в нору рака-отшельника!
Поэтому Мариус от греха подальше снял свою красною курточку, чересчур заметную в зелени листвы.