— Впрочем, одна вещица мне в вашем доме приглянулась, — выпалила я и ткнула пальцем в свободный от ламп центральный поставец размерами со среднюю тарелочку. — Подарите?

Странны причуды магов, никогда не знаешь, чего им взбредет на ум, вдруг чего-то страшное, а тут такая нелепая и легко выполнимая просьба. Конечно, баронесса обрадовалась, кабы не воспитание, думаю, она б завопила: "Да забирай на здоровье!"

Впрочем, сдержалась и выразила тоже самое изысканным набором слов. Те, кто знал меня лучше, удивились сильнее, у Лакса на физиономии буквально читался вопрос: "На хрена тебе эта хрень?", но владели мужчины собой в достаточной мере, чтобы не оценивать мое пожелание вслух. Решенный вопрос оплаты вконец умиротворил Ивельду, она даже прыснула в ладошку, когда Сарот рассказывал байку из простой жизни морианцких наемников. А когда ужин завершился, слуги убрали посуду и унесли скатерть, вор вскочил на стол и в поразительно ловком прыжке снял мой "приз" один взмахом руки. Трюк вышел столь красивым, что мы невольно зааплодировали. Лакс с истинно эльфийской грацией раскланялся и вручил мне деревянную "тарелочку" с замысловатой резьбой, где паутинный узор сочетался с листиками, ягодками и цветочками.

Симпатичная вещица! Можно с нее второе кушать, свечки ставить, или просто как картину на стенку повесить. Вот возьму и начну с нее коллекцию памятных сувениров! Так сказать, по этапам боевой славы! Когда состарюсь, буду сидеть в кресле-качалке, бережно перебирать их и до смерти надоедать всем тысячу раз сказанными пересказанными историями, в каждой из которых при очередном пересказе будет прибавляться чудовищных монстров, мускулистых красавцев и волшебства.

Похихикивая про себя, я удалилась в комнаты. Да-да! Мне, между прочим, предоставили целых две во временную собственность: спальню с кровать-сексодромом и небольшой кабинетик. Так сказать постарались учесть вкусы дамы, таскающей с собой тройку мужиков разом и магевы в придачу.

Пока не пришел Лакс, я задержалась в кабинете. Кресло у старинного с цельнокаменной, мраморной, небось, плитой стола выглядело симпатично, только мне больше понравился мохнатый пестрый ковер. Я плюхнулась прямо на него, пытаясь сообразить, куда засунуть сувенирную тарелку: в вещевой-мешок и использовать на первом же привале или в сундук-шкатулку для долговременного хранения. Заслышав стук в дверь, я ткнула сувенир в мешок и позвала:

— Открыто! Заходи, не стесняйся!

Створка тут же распахнулась, и в комнату просочился Сарот. А этому-то чего надо? Ведь вроде бы все оговорено. Завтра он со своей невестой и ее драгоценным в прямом смысле этого слова багажом отправляется назад в Котловищи и далее с отрядом на острова, а я и парни дальше, на поиски черного озера.

Вошел морианец решительно, а сразу за порогом замялся. И чего я этих ребят вообще опасалась? Люди как люди, ничего в них демонического нет, может даже зря в первый раз огнем их банду оприходовала, да только тогда некогда соображать было. Ладно, нечего о прошлом жалеть. Было, да сплыло, переиграть не получится, не за компьютером сижу.

— Чего как чужой на пороге топчешься? — улыбнулась я Сароту. — Проходи, рассказывай, зачем пришел!? Просто так поболтать или нужда какая накасалась?

— Научи меня хоть какой-нибудь толике магии, магева Оса! — выпалил разом, наверное, опасаясь в процессе долгой преамбулы утратить смелость, мужчина. — Если способен я к ней, научи! Будет, чего на островах показать, чем слово свое подтвердить! Завтра ведь в разные стороны дорожки наши разойдутся, некого просить будет.

Я замялась, не зная, как объяснить правдиво и не обидеть Сарота, а потом плюнула и сказала, как есть:

— Поверь, я бы с радостью тебе помогла, только магией, какая мне по силам, в здешних местах никто не владеет, да и, кажется, не сможет обучиться вовсе не из-за малого таланта или лени, а потому что другое волшебство в их плоть и кровь с молоком матерей вошло. А как положено вам колдовать, я не знаю, прости.

— А своей магии попробовать научить меня можешь? — снова попросил мужчина.

Фаль сочувственно зацокал языком, созерцая переживания человека, и тоже обратил на меня вопросительный взгляд. Ручаюсь, мотыльку хотелось еще и поглазеть на бесплатное представление. А уж каким оно получится: комедией или шоу со спецэффектами — не важно.

— Попробовать могу, только, чур, не огорчаться, коль ничего не выйдет, предупреждаю еще раз, не твоя в том вина будет, — сдалась я и прошла к подсвечнику с толстыми восковыми (еще медом пахли) свечами, пока не зажженными, хватало лампы на столе и закатного света из окна. Шепнув руну Кано, аккуратно затеплила свечи.

— Огонь вызывать будем? — с радостной опаской уточнил ротас.

— Нет уж, с огнем пока погодим, а вот тушить — другое дело, — поспешно объявила я. Не хватало только в благодарность за гостеприимство спалить милый особнячок баронессы Ивельды дотла. — Слушай, чтобы погасла свеча, я рисую мысленно знак. Вот такой, — я изобразила в воздухе руну Ансуз, желая, чтобы рисунок стал видимым для глаз Сарота. Проявляясь, будто переводная картинка, знак замерцал бледно-голубым цветом, мужчина благоговейно выдохнул. Этот — руна, именуется Ансуз, она символизирует ветер, дыхание, движение воздуха. Поэтому, желая воздействовать воздухом на огонь, я взываю к ней, и тушу свечку. Говоря проще, произношу название руны, черчу ее мысленно и одновременно помню о цели магического действия, о том, что я хочу погасить пламя, а не вызвать бурю. Понятно? — Я наглядно продемонстрировала ученику процесс.

— Д-да, — кивнул Сарот, шепча под нос название руны.

— Попробуй сам, — предложила я, — если так будет проще, можешь рисовать руну пальцем в воздухе.

Мужчина встал рядом с подсвечником, нахмурил брови, и, старательно выставив указательный палец, в точности выполнил все мои рекомендации. Пламя даже не шелохнулось! Ай-да руны, с норовом магические создания, чужакам помогать не желают. Фаль разочарованно вздохнул, вспотевший от ментальной натуги Сарот бросил на меня отчаянный взгляд.

— Не переживай, я же предупреждала, мой способ колдовства только для меня и годится, — попыталась я утешить Сарота. Внешне он старался не показать разочарования, однако ж, не слепая, видела, насколько мужик расстроен. А ведь предупреждала, чтоб не рассчитывал особенно! Вот азартный блеск в глазах потух, словно пеплом подернулся. Ну блин, наказание! Мужики иногда чище детей бывают! Вздохнув за себя и Сарота вместе взятых, я потрепала морианца по плечу, ухватила за рукав, пресекая попытку сбежать из комнаты, и деловито заявила: — Значит, будем пробовать другие методы!

— Какие? — приостановился ротас, прекращая попытки прорваться к двери. Впрочем, воскресшей надеждой в его голосе и не пахло, скорее твердым намерением перепробовать все, что я предложу, чтобы поглубже убедиться в тщетности своих глупых надежд на обнаружение магических талантов.

— А какие в голову взбредут, — нахально ответила я. — Для начала закрой глаза и попробуй представить, как твоя рука поднимается и двумя пальцами тушит фитилек свечки. Получается?

— Да, — пожал плечами мужчина, не понимая, чего именно я добиваюсь, впрочем, точно я бы и сама не смогла бы сформулировать, зато могла, как и обещала пробовать, чем и занялась.

— Отлично, а теперь усложним задачу, представь, что твое тело облекает тонкая оболочка в точности повторяющее контуры, как вокруг летнего солнца в небе колышущееся марево. И чтобы погасить свечку поднимается не рука, а эта самая оболочка, твое личное марево, — как иначе обозначить воину понятие ауры или внутренней энергии я не сообразила. Пришлось подбирать максимально наглядное сравнение. — Пусть оно потушит свечу. Давай!

Сарот напрягся, капельки влаги выступили на лбу, покраснели щеки, он зачем-то задержал дыхание. Фаль восторженно охнул мне в волосы. Огонек, бойко мерцающий на кончике правой свечи, неуверенно мигнул, будто сбитый с толку, и погас. Я сама едва не икнула от неожиданности и быстро, пока податливый на внушение морианец не успел очухаться от состояния близкого к трансу, приказала тоном опытного гипнотизера (не зря я сеансы Кашпировского в детстве по телеку смотрела):