— Не надо воспринимать все слова буквально, сынок, — сжалилась Изольда Ильинична. — В данном случае следует не получать удовольствие, а искать положительные моменты в неизбежном зле, в том, что ты не можешь исправить.

Дидковский не сдержался, заорал:

— Мама, ты сама соображаешь, что говоришь?!! Какие могут быть положительные моменты в том, что какая-то гнида будет трахать мою Ларочку трое суток подряд?! Мою Ларочку?!!

— Успокойся, — ледяным тоном оборвала сыновни стенания мать. — Не смей мне хамить, даже если находишься в состоянии крайнего возбуждения! Между прочим, не я твою Ларочку толкаю в постель Горожанкина! Тебе нужен был мой совет — я тебе его дала. Не нравится — придумай сам что-нибудь получше. Да только вряд ли придумаешь. Даже если нам с тобой и удастся помешать им сейчас, это уже ничего не даст, пойми. Они найдут выход, придумают, где и когда. Дурное дело не хитрое. Главное, что она уже мысленно распрощалась с невинностью, она ему уже миллион раз отдалась в мечтах. Понял?! И вот этого нам с тобой уже не изменить. Вот из этой аксиомы и нужно исходить, дабы прийти к какому-то решению. Ты ведь не хочешь пустить это дело на самотек, правда? Вот поэтому я и говорю, что у тебя в данной ситуации только два варианта: или забыть навсегда, или жить с этим, даже в этом найти положительную сторону. И если ты выберешь этот вариант, запомни: ты никогда и ни при каких обстоятельствах не должен упрекать ее в том, что у нее было, вернее, только еще будет с Генкой. А это нелегко, поверь мне, это очень нелегко. Вот поэтому-то я и предупреждаю тебя, что этот вариант много хуже первого. Но выбор за тобой.

Валерка еще немного помолчал, пытаясь успокоиться и привести мысли и чувства в порядок. Мать ему в этом не мешала, спокойно выжидала, пока он примет решение. Однако принять его было ой, как не просто!

— А ты? Что бы ты выбрала на моем месте?

Изольда Ильинична ответила совершенно, кажется, спокойно и твердо:

— Я не могу принимать за тебя решения, Валерик. Я могу давать тебе советы, но решения, тем более столь важные, можно сказать, судьбоносные, ты обязан принимать лично. Я не хочу, чтобы спустя какое-то время ты стал обвинять меня в том, что принял решение под моим давлением, и что тем самым я испоганила твою жизнь.

— Хорошо, — легко согласился Дидковский. — Я перефразирую вопрос: что бы ты мне посоветовала в данной ситуации? Какой из вариантов тебе самой больше нравится?

Изольда Ильинична легко вздохнула:

— Ну что ж, совет — это другое дело. Только не смей руководствоваться моими советами, учись принимать решения самостоятельно, как взрослый мужчина. Итак, что бы выбрала я? Честно сказать, для меня это тоже очень сложный вопрос. Я ужасно зла на Ларочку, ужасно! Ах, знал бы ты, как мне хотелось отхлестать ее по щекам! Слава Богу, что мы с ней говорили по телефону, иначе я едва ли сдержалась бы. Впрочем, абстрагируемся от эмоций. Что мы имеем в активе? А в активе мы с тобой, сынок, имеем наши порченые гены, от которых жаждем избавить своих наследников. И в противовес негативу, также в активе мы имеем весьма недурственное материальное положение, равно как и положение в обществе. А что мы имеем в пассиве? Ларочку, которую много лет хотели перевести в актив, но пока что нам это не удалось. Так же в пассиве мы имеем перспективу в ближайшие дни потерять Ларочкину невинность. Мы можем с тобой остаться при своих интересах, то есть при своих деньгах и генах. А можем попытаться перевести имеющиеся пассивы в актив. Это все еще возможно, но задача крайне усложнена. Да, безумно обидно, что Ларочка не достанется нам чистенькой девочкой, как мы с тобой планировали. Но смертельно ли это? Плохо, что ей будет с кем тебя сравнивать. Но хорошо, что ее положительные гены в итоге таки достанутся нам. Это, естественно, при жестком условии, что в дальнейшем ты не будешь ловить мух, а будешь действовать настойчиво и жестко, при необходимости даже жестоко. Ведь практика показала, что хорошего языка она не понимает. То есть, несмотря на скорую потерю девственности, к сожалению, неотвратимую, Ларочка все еще имеет шанс войти в нашу дружную семью. Но если ты не сумеешь сдерживать свои эмоции в будущем, будешь упрекать ее за постыдную внебрачную связь, она как войдет в нашу семью, так и выйдет из нее, не принеся нам ожидаемых дивидендов. Так что твоя сдержанность от упреков — это самое важное условие для перевода Ларочки из пассива в актив.

Валерка недовольно скривил толстые свои губы. Экая несправедливость: эта дрянь будет в открытую разбрасываться своей девственностью, а он даже не будет иметь возможности высказать ей претензии по этому поводу?!

— Хорошо, — проскрипел недовольно. — Допустим, я найду в себе силы не упрекать ее. А что же нам делать с Генкой? Он-то по-прежнему остается в пассиве. Он что же, всю жизнь будет сидеть там у меня за спиной? А я даже не буду иметь возможности отомстить ему?!

— Валерик, ты рассуждаешь, как маленький мальчишка! — возмутилась Изольда Ильинична. — Ты хоть сам-то мозгами пошевели, сколько можно выезжать на моей логике?! Если Ларочка окажется в наших активах — это ли не месть Генке?! Но кроме этого Генка, сам того не подозревая, окажет нам несказанную услугу. Знаешь, я где-то читала, что иностранные ученые открыли очень интересный факт. Оказывается, если собака одной породы имела контакт с кобелем другой породы, скажем конкретнее — вязку, то щенки не только от этой вязки, а даже от всех последующих уже с представителями собственной породы будут считаться бракованными, потому что будут нести в себе гены того, неправильного кобеля. Вернее, этот-то факт был открыт давным-давно, это всем собачникам известно. А вот что открыли те ученые, так это то, что люди в этом плане от собак далеко не убежали. То есть дети женщины будут иметь не только гены матери и отца, а еще и гены того, первого кобеля. Поэтому, как бы ни было нам с тобой обидно Ларочкино предательство, но по большому-то счету оно нам на руку. Генка, хоть и сволочь, но ведь красив, подлец, как Апполон! И не особо глуп. В смысле, не настолько разумен, конечно, как ты, но тоже далеко не идиот. А значит, нашим потомкам повезет вдвойне, даже втройне: у них будут наши материальные возможности с положением в обществе, у них будут замечательные Ларочкины гены, ну и — Генкины тоже. То есть порода наша от такого Ларочкиного разврата только вдвойне улучшится, понимаешь? Вот и выходит, что особого убытка от ее загула, кроме сугубо морального, фамилия Дидковских не понесет, а наоборот, только выиграет. Вот таким образом Генка у нас тоже перейдет в актив, сам того не подозревая. И единственным отрицательным моментом в этом деле является моральный. В смысле, сможешь ли ты безболезненно перенести Ларочкино вероломное предательство?

Валерка молчал. Ох, не проста мамочка, ох не проста! Такая вся из себя с виду простенькая и благожелательная, а внутри кипят такие страсти! Ей бы армиями командовать — великий стратег ведь пропадает! Кутузов с Наполеоном рядом с ней выглядят беспомощными котятками! Даже абсолютное поражение способна претворить в безоговорочную победу! Вот только как усмирить гордость, как обуздать обиду?! Сможет ли он смолчать, глядя в глаза предательнице?

— А если не смогу?

— А если не сможешь, — твердо обрезала Изольда Ильинична. — тогда лучше отказаться от этого плана сразу. Тогда остановись на первом варианте, он более легкий. Просто плюнь на все и разотри. Забудь, выбрось ее из головы. Помучаешься месяц-другой, а потом жизнь наладится, все пойдет своим чередом.

— И на ком же мне тогда жениться? На Кристине?

— Еще чего не хватало! — вспылила мать. — А это-то тут при чем? Нам только этой шалавы в доме не хватало! Прости — 'наложницы'! Никаких кристин, никаких тань, мань и прочих баб! Тогда на тебе закончится род Дидковских. Нет, ты, конечно, будешь жить в свое удовольствие, с какой это радости тебе жить монахом? На твою долю кристин хватит. Не одна, так другая — большая разница. Один в любом случае не останешься, еще менять их будешь, как перчатки. Но все они останутся для тебя только любовницами, понял? Я не потерплю в своей семье продажных девок! Ну а дети… Ничего страшного, и без детей люди живут, и довольно неплохо живут, между прочим…