Такого я даже от Шлепкова не ожидал! Выходит, вся наша воспитательная работа насмарку! Люди просто не поймут – наказывают их или просто обворовывают! Бардак начнется! И снова одолели сомнения. А что, если те, кто охраняет, тащат больше, чем те, кто просто тащит, без принципов? А это уже вопрос рентабельности содержания охраны – вот что меня беспокоит. Будем сильно тащить – разгонят! Полина на мои опасения лишь улыбнулась.

– Не волнуйся! Нам до настоящих несунов далеко, – и вполне серьезно добавила – Вообще, я тебе скажу, наш караул самый честный! И команда у нас хорошая. А Шлепкина давно гнать пора, чтоб не позорил охрану!

В одно из дежурств открытым оказался кабинет первого замминистра. Первый раз такое. Интересно! Зашли слегка робея. Просторно. Ковры. Порядок. Чистота. И посмотреть есть чего. Хоромы целые: приемная, кабинет, комната отдыха, туалет. Большой человек этот Перов. А кабинет все же надо запирать.

– Ну что, Полина Григорьевна, – говорю, вольготно устраиваясь в удобном кресле первого замминистра, – как мы его накажем? По всей строгости или со скидкой на высокий пост и большую ответственность?

– Ой, Борь, я что-то боюсь, – говорит Полина, инспектируя ящики большого и красивого стола, – все-таки замминистра! Ну, забыл человек, с кем не бывает, заработался. Может, не надо его наказывать? Он, вроде, мужик ничего.

– Все они ничего, а в стране бардак.

– Может, это не он виноват?

– А что это ты его защищаешь?

– Да я что, я не защищаю, – смутилась Полина и скромно взяла три карандаша со стерками на торцах.

А я уже давно положил глаз на финскую бумагу. Четыре пачки у него там лежит. Отличная бумага в прекрасной упаковке. У рядовых сотрудников такой не водится. Я достал из шкафа пакет с изображенным на нем трактором, положил в него пачку финской бумаги, карандашей... Подумал-подумал и взял еще одну пачку. Великолепная бумага!

– Ой, Борь, я боюсь! – Полина говорит. – Может, не надо? Ты как хочешь. Я положу карандаши назад.

Я подумал, вздохнул и вернул одну пачку на место.

– Полин, в чем дело?

– Как-то неловко. Видишь, у него порядок какой! Тараканов нет. И все-таки первый заместитель министра!

– А заместитель министра, что не человек?! – строго спрашиваю. – Взять карандаши сейчас же!

– Ой, ты прямо сам, как министр! – Полина испуганно взяла два карандаша. – Пошли отсюда!

На следующее дежурство в полдень в караулку ворвался главный инженер УСЗ Ефремов, встрепанный, раздраженный.

– Помогите! – взмолился. – Телефоны тащут – не успеваем ставить! Прямо эпидемия какая-то! Нельзя ли дать команду по постам, чтоб проверяли портфели, сумки, если сильно оттопыриваются? Я понимаю, может, это и не очень законно, но мы уже не знаем, что делать.

Дали такую команду.

Вечером с первого поста звонок. Контролер Иванова задержала какую-то женщину с двумя здоровенными сумками – что внутри, показывать не хочет, говорит, что она Альбина и ей можно.

– Что за Альбина? Почему это ей можно?! Никаких! – командую. – Сейчас приду.

– Ой! – Полина кричит. – Я с тобой! Не горячись, я тебе все объясню!

Прибегаем на пост. Раскрасневшаяся от справедливого гнева контролер Иванова и тоже раскрасневшаяся, пока трудно сказать от чего, шикарная женщина с большими сумками.

– Вот начальник идет, с ним и разбирайтесь! – сердито бросила Иванова и уселась в своем скворечнике.

Полина, опередив меня, заспешила к этой женщине.

– Ой, Альбина Михайловна! Здравствуйте! Что-то я вас давно не видела! Как вы?

Та немного успокоилась.

– Здравствуй, Полиночка! Что за контролер у вас такая грубая?! – пожаловалась.

– Что вы, Альбина Михайловна, контролеры у нас все хорошие, добросовестные. Она вас просто не знала. Беда у нас в министерстве – телефоны тащат! Прямо из кабинетов! Все с ног сбились. Никак поймать не можем!

– Телефоны тащат! – тоже возмутилась Альбина. – Безобразие какое! Тогда конечно, надо смотреть!

– Это же Альбина Михайловна! – ласково говорит Полина мне и Ивановой, – Дорогой наш человек! А это наш новый начальник караула, – объясняет этой непонятной Альбине про меня.

Та сдержанно кивнула. Я тоже.

– Давайте я вам помогу! – Полина спустилась и даже подержала раскрытыми массивные двери, чтобы тяжелогруженая Альбина могла беспрепятственно пройти со своими сумками. В дверях о чем-то договорились и распрощались как хорошие подруги.

– Мое дело маленькое, – начала было оправдываться Иванова. – Мне сказали проверять, я и проверяю! Я ж не знаю, кто это! А кто это?

– Ничего-ничего, – успокоил я ее, – Все правильно. Молодец!

– Кто она такая? – спрашиваю Полину, возвращаясь в караулку.

– Говорить зря не буду, в следующее дежурство сам узнаешь. Главное, я вас познакомила.

– А она не могла в своих сумках телефон унести? – на всякий случай спрашиваю.

Полина рассмеялась до слез.

– Ей эти телефоны, как козе гармошка! Если захочет, хоть десяток принесут и установят! У нее товар поважней.

В следующее дежурство Полина заговорщески подмигнула – «После пяти пойдем к Альбине». В условленное время поднимаемся мы с ней на спецлифте на шестой этаж, где, кстати, и кабинет министра находится, открываем дверь безо всяких опознавательных знаков и даже без номера. Во время обхода я нередко останавливался у этой двери и гадал, что там гудит – погудит-погудит перестанет, потом снова гудит. Входим в комнату – рядом с дверью здоровенный холодильник. Дальше что-то вроде прилавка с откидной дощечкой, и полки со свертками – что-то вроде склада, но все упаковано и что там непонятно.

– Здравствуйте, Альбина Михайловна!

– Здравствуй, Полиночка!

– А это наш новый начальник караула. Я вас уже знакомила. Хороший парень, стеснительный только. А кушать все равно хочется, – махнула рукой, и обе улыбнулись.

Я тоже улыбнулся – чего уж там, конечно, хочется.

– Есть чего-нибудь вкусненького? – Полина вежливо спрашивает.

Есть, оказывается! Вологодское маслице, сервеладик, вкусные длинные сосисочки в банках, красная икорочка в баночках, рыбочка замечательная, рис, гречка, горошек... Все аккуратно взвешено, упаковано и на бумаге вес и цена обозначены. Причем цены вполне приемлемые! Да еще и красивые бесплатные пакеты нам Альбина дала, чтоб не пялились, кому не положено. Красота!

Странное все-таки у нас государство! И вовсе не такое плохое, как утверждают диссиденты. Да, тоталитарное, да диктатура, КГБ... Партия всего одна. Но и демократия есть! Конечно, две партии было бы интереснее – посмотреть, как они между собой воюют, обличают... Но ведь они же, сволочи, все равно договорятся и будут вместе народ дурить! Да и, действительно, продуктов может не хватить на две партии! Больше всего диссиденты критикуют номенклатуру за спецпайки, закрытые распределители, за то, что жрут втихаря от народа дефицитные продукты. А я к номенклатуре никакого отношения не имею – простой охранник, к тому же поднадзорный, и в тоже время езжу на спецлифте, отовариваюсь в одном спецбуфете с министром – родственником самого генерального секретаря! Нет, не плохое наше государство! Может, и не лучше других, но и не хуже. И вообще, как я понял, все у нас есть: и социализм, и диктатура, и демократия, и продукты! Даже мясо! Просто к нему надо путь найти.

Полина познакомила с Тамарой директором столовой – появилось и мясо в моем холодильнике. В очередях уже не стою. Посмотришь, как люди за ним давятся, кричат, иной раз до драки доходит – прямо жалко народ! – вздохнешь и мимо – своим путем. Кот мой размордел, шерсть лоснится. Ходит важно, степенно, как первый заместитель министра Перов. И у меня, сказали, характер спокойнее стал, а взгляд умнее и даже солидность появилась. Жить, действительно, стало лучше. Народ у нас в министерстве в целом хороший, друг к другу относятся с уважением, тащат умеренно и совесть не теряют. Есть, правда, и такие, что тащут без совести – но мы с ними боремся.