- Душно, - сказала царица.

- Будет гроза, - откликнулась Ауриния, - Открыть окно?

Царица не ответила. Встав с кровати, она сидела на маленьком диванчике возле окна и смотрела на улицу в глубокой задумчивости. Там, за окном, надвигалось ненастье. По небу все быстрее бежали тучи, закрывая солнце. Над дворцом и городом повисла тишина. Природа затаилась перед тем, как разразиться дождем и громом. Царица наблюдала за этими изменениями с такой тревогой во взгляде, словно за приготовлениями к битве. Не дождавшись от нее ответа, Ауриния сама без позволения открыла оконные створки, и в комнату ворвался посвежевший воздух. Порыв ветра всколыхнул занавески.

- Так лучше, - одобрительно заметила Ауриния.

- Агенор все в библиотеке? - спросила царица.

- Да, он думает, - с благоговейным уважением ответила Ауриния, - Он думает о той ужасной женщине, да? Кто, интересно, она такая и что ей надо? Вы, конечно, не расскажете, но мне бы очень хотелось знать. Такое чувство у меня, словно...

Она не закончила фразу, неопределенно пожала плечами и озабоченно вздохнула.

- Что-то должно случиться, - сказала тут царица, по-прежнему глядя в окно.

- Да, именно так, - согласно кивнула Ауриния и, бросив взгляд на улицу, повторила, - Что-то должно случиться.

И снова наступил вечер. Закат догорал, раскидав по небу тревожные багровые полосы света. Одна половина неба пылала в последних солнечных лучах, другая наливалась густой чернотой, озаряемой вспышками еще далеких молний. В густом душном воздухе стояла напряженная тишина. В этот час многими овладело беспокойное и тягостное чувство тревожного ожидания. Но тяжелее всех приходилось Верховному Чародею. В полном одиночестве Агенор ходил по библиотеке, мерил шагами круглый пол и прислушивался к отдаленным раскатам грома, набирающим силу. В небе над стеклянным потолком сгущались грозовые тучи. Тяжелые тучи сгущались и на душе чародея.

- Что-то грядет, - прошептал он, остановившись посреди библиотеки, когда гром ударил в небе прямо над его головой, - Это не остановить.

Он сделал по паркету еще один круг. Стемнело, и первые капли дождя застучали по стеклу прозрачного купола, украшенного картой звездного неба.

- Дольше тянуть нельзя, - снова остановившись, проговорил чародей, - Я должен принять решение за себя и за других. Иного выхода нет.

Дождь становился все неудержимее. Потоки воды лились с небес, стекали по потолку библиотеки. Их беспокойные тени струились по полу и стенам, пробегая по рядам книг на полках. Агенор ничего уже не замечал. Он шел все быстрее, иногда натыкаясь на мебель и даже не чувствуя этого. Наконец, он остановился у круглого стола, и взгляд его прояснился.

- Пусть так и будет. Я должен теперь обдумать все, что надлежит обдумать и предусмотреть все, что надлежит предусмотреть, - сказал он, и глаза его снова затуманились от мыслей, - Но кто же это? Кто? Золотая ящерица Умадана... Все Пятеро были повержены при Мирадоре и погибли на моих глазах. Никто не смог бы вернуться. Рубус, Лар, Думан, Илибур, Эгина - никто из них не уцелел. Эгмар утверждал, что был и шестой, - Агенор вздрогнул и поднял лицо к небу над своей головой, озаренному грозовыми всполохами, - Маленькая девочка! Неужели это может быть она? Моина...

Оглушительно ударил гром. Сильный порыв ветра со стуком распахнул окно, выходящее на запад. Капли косого дождя хлынули в комнату, на паркет. Верховный Чародей даже не двинулся с места, чтобы закрыть окно. Он как зачарованный смотрел в темноту, на бушующую природу. Ветер отчаянно трепал его короткие седые волосы.

- Сомнений нет, - прошептал Агенор, - Это может быть только она.

Всю ночь ревела буря и грохотал гром. К рассвету шальной ветер унес тучи далеко на юго-запад к Армаису, и на востоке занялось прохладное серое утро. Во дворце чародеев снова не спали, в библиотеке горел свет. Царица, полностью одетая, сидела в кресле за круглым столом и слушала стоящего перед ней в центре комнаты Верховного Чародея.

- Решающая битва была проиграна темными магами. Витольду удалось объединить против них все добрые силы Дивного Края, и у них практически не было шансов на победу, - рассказывал Агенор, - Умадан был взят в плен и казнен, многие его сторонники сдались на милость победителей, иные бежали. Пять самых верных учеников Черного короля, так себя называл Умадан, пять сильнейших темных магов, составлявших костяк его школы волшебства, погибли в бою, защищая своего учителя...

- Это я все проходила по истории, - нетерпеливо перебила царица, - Но там не упоминается, что был шестой ученик.

- Ученица, - уточнил Агенор, - Эгмар, великий мыслитель и мой друг, которому посчастливилось выбраться живым из плена темных магов, рассказывал, что в Кортране, замке Умадана кроме Пятерых жила еще совсем юная девочка. Она была дочерью какой-то служанки, но была очень умна и восприимчива к науке волшебства. За это Умадан приблизил ее к себе и собирался научить всему, что знал о темной магии. Имя этой девочки было Моина. Я слышал о ней только от Эгмара, проведшего в Кортране больше года. После разгрома при Мирадоре Моина исчезла. Боюсь, темный маг чудовищной силы, с которым мы столкнулись, и есть шестая ученица Умадана.

- Моина, - прошептала царица и зябко поежилась, - Есть в этом имени что-то холодное, что-то змеиное. Или я просто боюсь?

Она встала и подошла к окну, за которым уже забрезжил неяркий холодный рассвет.

- Раз ты меня позвал, значит, ты придумал, что нам делать, Агенор? - спросила царица.

- Придумал, - кивнул чародей, и лицо его приняло суровое выражение, - Вам не понравится то, что я придумал, мне и самому это не нравится. Но нам придется это принять. Настало время тяжелых и неприятных решений.

Он достал из широкого рукава мантии серебряный колокольчик и позвонил. На пороге библиотеки сразу же появился Кадо. Он выглядел заспанным и позевывал, но вошел так скоро, что у царицы возникло впечатление, что все это время он стоял за дверью и подслушивал. Заинтересованное и встревоженное выражение его лица так же укрепило царицу в этом мнении. В отличие от царицы Агенор не придал значения любопытству своего слуги, а, может быть, просто его не заметил.

- Возьми повозку и сейчас же отправляйся за Элиа, - строго приказал он.

Помирившись с Урдальфом, Илья беспечно поболтал с ним на кухне немного, а потом пошел к себе и всю ночь просидел на подоконнике, глядя на вспыхивающие молнии и слушая завывание ветра и шум дождя. Чувство неотвратимости чего-то, чему он не знал названия, выросло до таких размеров, что в ушах начинало звенеть и хотелось закричать. Поэтому Илья не спал до рассвета и совсем не удивился, когда на рассвете за ним приехал Кадо.

Кадо был поражен, когда Илья вышел к нему одетый и уже готовый ехать во дворец. Весь прошлый день он испытывал незнакомую прежде гнетущую тревогу и слышал тут и там обрывки странных разговоров, эту тревогу только усиливавших. Бывший садовник из Аструмы не знал, что происходит вокруг него в новом месте и с новыми людьми, среди которых ему теперь предстояло жить. Но подспудно догадывался, что надвигается нечто, что ни он, ни кто другой остановить не в силах. И увидев Илью, вошедшего в гостиную в той же самой одежде, что и вчера, он лишний раз убедился в правильности своих предчувствий.

- Вы что даже не ложились? - с удивлением спросил он.

- Ты, - хмуро взглянув на Кадо, напомнил Илья и, даже не поздоровавшись ни с ним, ни с Урдальфом, сразу же сказал, - Раз меня ждут, то едем.

- А завтрак? - всплеснул руками гоблин.

- После, - сухо ответил Илья, - Все после.

И опять посмотрел так же странно, как в тот раз. И у Кадо опять, как в тот раз защемило сердце.

В дворцовой библиотеке снова собрался совет из трех человек. Царица и Илья сидели в креслах за столом и слушали, а Агенор прохаживался по комнате, рассказывая о выводах, сделанных им минувшей ночью.

- Раз вы знаете, кто наш враг, то вы станете его искать? - спросил Илья, дослушав рассказ Верховного Чародея до конца.