Миссис О'Лири шаталась. Я вспомнил, как Нико говорил, что сумеречное путешествие истощает ее, поэтому я слез с ее спины. Она сделала огромный зубастый зевок, который бы испугал тираннозавра, затем повернулась вокруг себя и плюхнулась так сильно, что земля задрожала.

Нико появился рядом со мной, как будто тени потемнели и создали его. Он споткнулся, но я поймал его за руку.

- Я в порядке, - успокоил он, протирая глаза.

- Как ты это делаешь?

- Практика. Несколько раз вбежать в стены. Несколько случайных поездок в Китай.

Миссис О'Лири начала храпеть. Если бы не шум движения позади нас, я уверен, что она уже разбудила бы всю окрестность.

- Не собираешься ли ты тоже вздремнуть? - спросил я Нико.

Он покачал головой.

- Первое время сумеречных путешествий, я терял сознание на неделю. Теперь это просто делает меня немного сонным, но я не могу делать это больше, чем один или два раза в сутки.Миссис О'Лири не сможет никуда идти некоторое время.

- Итак, у нас есть немного времени в штате Коннектикут, - я пристально смотрел на белый колониальный дом. - Что теперь?

- Мы позвоним в дверной звонок, - сказал Нико.

Если бы я был мамой Луки, я бы не открыл дверь ночью двум посторонним детям. Но я не имел ничего общего с мамой Луки.

Я знал это еще до того, как мы подошли к входной двери. Тротуар был покрыт той мелкой чепухой, фигурками животных, которых вы видите в сувенирных магазинах. Были миниатюрные львы, свиньи, драконы, гидры, даже маленький Минотавр в маленьких подгузниках. Судя по их ужасному виду, погремушечные существа сидели здесь долгое время, с тех пор, как снег растаял весной, по крайней мере. Между шеями одной из гидр проросло маленькое дерево.

Передняя часть крыльца была наводнена ветряными колокольчиками. Блестящие осколки стекла и металла звенели на ветру. Латунные ленты звенели, как вода, и заставили меня осознать, что мне было необходимо пойти в туалет. Я не знаю, как мисс Кастеллан выдерживала весь этот шум.

На входной двери была бирюзовая табличка. Имя Кастеллан было написано на английском языке, а ниже по-гречески: Διοικητής φρουρίου. (прим.: вроде, это переводится как Командующий крепости)

Нико посмотрел на меня.

- Готов?

Он едва постучал в дверь, когда она распахнулась.

- Лука! - воскликнула радостно старуха.

Она была похожа на тех, кто сует пальцы в электрические розетки. Ее седые волосы торчали пучками над головой. Ее розовые домашнее платье было покрыто подпалинами и перепачкано пеплом. Когда она улыбнулась, ее лицо неестественно вытянулось и высоковольтный свет в ее глазах заставил меня задуматься, не была ли она слепой.

- Ах, мой милый! - она обняла Нико. Я пытался понять, почему она думала, что Нико был Лукой (они были совсем не похожи), когда она улыбнулась мне и сказала: - Лука!

Она забыла о Нико и обняла меня. От нее пахло подгоревшим печеньем. Она была худой, как чучело, но это не мешало ей почти раздавить меня.

- Входите! - настаивала она. - У меня обед готов!

Она провела нас внутрь. Гостиная была даже более причудливой, чем лужайка перед домом. Зеркала и свечи заполняли все свободное пространство. Я не мог посмотреть куда-нибудь и не увидеть свое отражение. Над каминной полкой, маленький бронзовый Гермес летал вокруг второй руки с тикающими часами. Я попытался представить себе бога посыльных, когда-то влюбившегося в эту старуху, но мысль была слишком странной.

Потом я заметил фотографию в рамке на камине и замер. Он был таким же, как эскиз Рейчел - Лука приблизительно девяти лет, со светлыми волосами и широкой улыбкой и двумя недостающими зубами. Отсутствие шрамов на лице делала его похожим на другого человека - беззаботного и счастливого. Как Рейчел могла узнать об этой фотографии?

- Сюда, мой милый! - Мисс Кастеллан направила меня к задней части дома. - Ах, я говорила им, что ты вернешься. Я знала это!

Она села с нами за кухонным столом. На стойке были сгружены сотни - я имею в виду сотни - коробок Tupperware (прим.: Tupperware — полипропиленовые, поликарбонатные, и силиконовые ёмкости для кухни и быта) с арахисовым маслом и бутерброды с желе. Те, на дне были зелеными и запушенными, как будто они были там долгое время. Запах напомнил мне о моем шкафчике в шестом классе - и это не очень хороший признак.

На верхней части печи были кучи листов с домашним печеньем. На каждом из них была дюжина сгоревших. В раковине была гора пустых пластиковых кувшинов с Kool-Aid (прим.: Kool-Aid - порошковые напитки). Погремушка Медуза сидела около крана, как будто она охраняла беспорядок.

Мисс Кастеллан начала напевать, когда взяла арахисовое масло и желе и начала делать новый бутерброд. Что-то горело в печи. У меня появилось ощущение, что новая порция печенья была в пути.

Над раковиной привязаны лентой вокруг окна десятки маленьких картинок, вырезанных из журналов и газет объявлений - изображения Гермеса с логотипом FTD Flowers (прим.: вроде бы это служба доставки цветов) и Quickie Cleaners, фотографии кадуцея из врачебной рекламы.

У меня сжалось сердце. Я хотел бы выйти из этой комнаты, но мисс Кастеллан улыбалась мне, когда делала бутерброд, будто была уверена, что я не убегу.

Нико Кашлянул.

- Эм, мисс Кастеллан?

- Ммм?

- Мы должны спросить вас о вашем сыне.

- Ах, да! Они сказали мне, что он никогда не вернется. Но я знала лучше, - она ласково потрепала меня по щеке, перемазав меня полосами орехового масла.

- Когда вы последний раз его видели? - спросил Нико.

Ее глаза расфокусировались.

- Он был так молод, когда он ушел, - сказала она печально. "Третий класс. Слишком молод, чтобы убегать! Он сказал, что вернется к обеду. И я ждала. Он любит арахисовое масло, бутерброды, печенье и Kool-Aid. Он вернется на обед очень скоро... - потом она посмотрела на меня и улыбнулась. - Почему, Лука, вот ты где! Ты выглядишь таким статным. У тебя глаза твоего отца.

Она повернулась к фотографии Гермеса над раковиной.

- Сейчас есть хороший человек. Да, действительно. Он приходит ко мне в гости, ты знаешь.

Часы отсчитывали мгновения в другой комнате. Я вытер арахисовое масло со своего лица и умоляюще посмотрел на Нико, как мы можем уйти отсюда сейчас?

- Мэм, - сказал Нико. - Что, ох... что случилось с вашими глазами?

Ее взгляд казался надтреснутым - как будто она пыталась сосредоточиться на нем сквозь калейдоскоп.

- Ну, Лука, ты знаешь эту историю. Это было прямо перед твоим рождением, не так ли? Я всегда была особенной, умела видеть сквозь... чем бы они его там не называли.

- Туман? - подсказал я.

- Да, дорогой, - она ободряюще кивнула. - И они предложили мне важную работу. Вот какой особенной я была!

Я посмотрел на Нико, но он выглядел таким же озадаченным, как и я.

- Какой род работы? - спросил я? - Что случилось?

Мисс Кастеллан нахмурилась. Ее нож завис над хлебом для сендвича. - Боже мой, это не сработало, ведь так? Твой отец предупреждал меня, чтобы я не делала попыток. Он сказал, что это слишком опасно. Но я должна была. Это было моим предназначением. А теперь... Я до сих пор не могу выбросить те образы из моей головы. Они заставляют все выглядеть таким неясным. Вы не хотите печенья?

Она вытащила поднос из духовки и свалила дюжину глыб угля, покрытого шоколадной крошкой, на стол.

- Лука был таким добрым, - пробормотала мисс Кастеллан. - Он ушел, чтобы защитить меня, знаете. Он сказал, что если уйдет, монстры не будут угрожать мне. Но я сказала ему, что монстры не представляют угрозы! Они сидят снаружи на лужайке и никогда не заходят. - Она подняла маленькую фигурку Медузы с подоконника. - Не так ли, Миссис Медуза? Нет, совершенно никакой опасности.

Она одарила меня сияющей улыбкой.

- Я так рада, что ты пришел домой. Я знала, что тебе не было стыдно за меня!

Я дернулся на своем стуле. Я представил себя на месте Луки, сидящего на этом стуле в возрасте восьми или девяти лет, и только начинающего осознавать, что моя мать не в своем уме.