Максим подошел уже к самому дому, когда ему в голову пришла счастливая мысль. А Наталья-то! Во-первых, наверняка все знает. Во-вторых, ее можно под каким-нибудь предлогом, по-соседски, послать в Васину квартиру за Васей. В третьих, можно телефон подзарядить - аккумулятор почти на нуле... Чайку попить, опять же. Эх, неловко с пустыми руками... Он оглянулся по сторонам, словно ища какой-нибудь ларек, хотя на самом деле прекрасно знал, что никакого ларька поблизости нет. Спуститься, что ли, к магазину?.. Тут он провел взглядом по детской площадке и замер. Раньше он еще утешал себя надеждой, что Васина жена ему привиделась в алкогольном токсикозе, но теперь понял, что нет - она стояла недалеко от качелей, и Максим, еще даже не доведя до нее взгляда, понял, что это именно она. Очень худая, очень бледная, с блеклыми тонкими чертами лица женщина. Пепельные волосы собраны в хвостик. Усталое выражение, скорбная складка в уголках рта. Одета в какое-то широкий подпоясанный мешок из темного занавесочного ситца. Похоже, что сшила сама. В школе. На уроке труда. С тех пор и носит. Максиму вдруг показалось, что он узнал не случайную знакомую, виденную мельком, а что-то такое, что видел давно... где-то в прошлой жизни... Вот же оно. Попадание в точку. Как же звали-то ее, Наталья ж говорила... Женщина стояла неуверенно, глядя на песочницу, в которой играли дети, и словно не решаясь подойти к лавочке, заполненной оживленно болтающими мамашами. Максим быстро отвернулся, пока его не заметили. Хорошо, значит, дома ее точно нет. Путь свободен... Максим вошел в подъезд, перешагнув через кирпич, который фиксировал в открытом положении железную дверь, и поднялся к Борькиной бывшей квартире. Позвонил. Никакой реакции. Позвонил еще раз. Звонок противно верещал за дверью, но в ответ - ни шелеста, ни дуновения. Максим тяжело вздохнул. Да... Придется все равно, хочешь не хочешь, идти к Наталье. На улице ждать нельзя - вернутся они, скорее всего, вместе... неудобно.
Он спустился вниз и позвонил в Натальину дверь. Сейчас снова выйдет с вантузом, думал Максим, ожидая, когда ему откроют. Или, не дай бог, со своей любовью всей жизни. А у того, судя по роже, менталитет не здешний, горячий...
-- Кто? - весело спросила Наталья из-за двери.
-- Свои, - ответил Максим, решив, что это самое удобное объяснение.
Дверь послушно распахнулась. Из квартиры пахнуло жареным луком и спертым воздухом.
-- Ой, - сказала Наталья, щуря глаза. - Какие люди! Мужчина, вы меня прямо не забываете!
-- Можно войти? - спросил Максим.
-- Можно, - охотно согласилась Наталья, закрывая полы халата на груди.
Максим протиснулся в коридор и, встретившись с ее дыханием, понял, что она слегка навеселе.
-- Чего, - сказала она. - Все в прятки играешь? На кухню проходи...
-- Да все играю, - подтвердил Максим.
-- А я готовлю, гости сегодня придут, - сказала Наталья, становясь к плите, спиной к Максиму. На сковородке там что-то шипело. - Гостей сегодня жду... Чаю хочешь?
-- Да нет, - сказал Максим, прикинув, что ей не до чая.
-- Так чего, - она не оборачивалась, - нашел тогда Борьку-то?
-- Нашел... - сказал Максим, садясь на табуретку. - И снова потерял... Это ж такая жар-птица, что никак его за хвост не ухватишь...
-- Ты знаешь, у Маринки он навряд появлялся-то, - объяснила Наталья. - У нее ж семья все-таки, пацан сейчас приехал, куда-то он на заработки ездил... Не, навряд.
Максим взял со стола синюю плюшевую прихватку для горячего и принялся вертеть в руках.
-- Да я, пожалуй, сейчас не к Маринке, - сказал он. - Я, пожалуй что, к Васе этому, что в Борькиной квартире живет. Мне бы его найти...
Наталья удивленно повернулась и посмотрела на него, поигрывая деревянной лопаточкой.
-- Не ты один его ищешь, - сказала она. - Ларка-то вот его тоже ищет. Уж и заявление подала, и на передачу написала...
Конечно, вспомнил Максим. Ларка. Вот как ее зовут.
-- Это вот жена его, - сказал Максим вопросительно. - Я ее сейчас видел внизу.
-- Может, и видел, - проговорила Наталья хмуро. - В тряпке такой ходит. Она сейчас только на свет божий стала вылезать... Только за мальчишкой смотреть стала как следует... Хоть рубашечки-то ему стирать научилась, пока этого гада нет...
-- А она что, тоже пьет? - с любопытством спросил Максим, отвлекаясь от темы.
-- Не знаю, - сказала Наталья сухо, и Максим тут же заподозрил, что неизвестно, как Ларка, а вот сама Наталья-то, похоже, попивает. Да... фортепиано и поэтичный молодой человек в очках... - Я ее пьяной не видала. Так у них в квартире-то одними парами сивушными надышишься...
-- Давно пропал? - спросил Максим.
-- А тебе зачем? - сказала Наталья неприветливо.
-- У меня возможности другие, - пояснил Максим. - У Ларки одни, ну а у меня... Я-то его скорее найду.
Наталья вздохнула и переставила сковородку на подставку. Погасила газ. Потом села на табуретку напротив Максима. Вздохнула снова.
-- Эх... мишку почистить пора... - произнесла она, глядя куда-то поверх Максимова плеча.
-- Чего? - не понял Максим, оборачиваясь и тоже смотря вслед за Натальей на небольшого мягкого мишку на кухонной полке.
Наталья махнула рукой.
-- Ты Ларке только не говори, - произнесла она, понизив голос. - Помер Вася-то.
-- Как это помер, - непонимающе спросил Максим. - Ты-то откуда знаешь?
-- Оттуда. Мы только ей не говорим. У меня, знаешь ли, - сказала она внушительно. - Тоже возможности другие.
-- Ну? - сказал Максим, подгоняя ее.
-- Так вот. У нас-то тут, знаешь, граница округа недалеко, за улицей. А там вон, где овраги, - она махнула рукой. - Там уже округ другой. А для них, для милиции, другой округ это как чужая планета, хоть и под носом, а чего там творится, они не знают...
-- Ну? - повторил Максим.
-- Так вот. А у нас Пашка тут живет, он в том округе работает, опером. Туда одним автобусом, он раньше-то на автобусе ездил, ему удобно было... Наше-то отделение, до него тремя транспортами, хоть оно и ближе, а то одним... Там в оврагах две недели назад два трупа нашли. Говорит, похоже, водкой отравились, или чего они там пили, очиститель какой... Нашли уже в таком, знаешь, виде, их там уже крысы поели, или собаки... место-то такое, туда нормальный человек носа не сунет. Ну, Васю-то Пашка все равно узнал, говорит, майка его... шевелюра тоже узнаваема, - Наталья перешла на шепот. - А Ларке мы не говорим. Потому что так она сидит, да мужа пропавшего ждет. Себя блюдет, ребенка... А как свидетельство о смерти получит, так все, сейчас какой-нибудь очередной Вася набежит, да еще и в квартире пропишется. Головы-то нету... А так - ну пропал и пропал. В любое время может обратно объявиться. Пока-то признают, пока документы оформят... Пускай ждет, - Наталья махнула рукой. - Или еще хуже: как станут хоронить, да как приедут из этой Винницы его мать с отцом да четырьмя братовьями, так их потом не выгонишь обратно никакими силами. А так... ну шляется где-то... не впервой. Вроде как все в норме. Не говори! - Наталья предостерегающе подняла палец.
Максим замер от ужаса.
-- А кто... второй... - проговорил он.
-- Второй-то? Да второй Жорка, это бомжик у нас на рынке жил, у метро... Он тихий такой был, иногда к Васе приходил, мы его иной раз подкармливали... Он тоже как раз пропал в это время, смотрим - все не появляется Жорик...
-- Опознали? - деревянным языком спросил Максим. - Они где? В морге?
-- Нет, - Наталья махнула рукой и поморщилась. - Их похоронили уже.
Максим непонимающе потряс головой.
-- Нет, стоп... Так по закону...
-- Ну, что по закону, - сказала Наталья с досадой. - Мы Пашку уговорили. Он же тоже человек, понимает... Что там в морге лишние места держать. Бомжи и бомжи... Похоронили уже.
-- Подожди, подожди, - Максим снова почувствовал себя в каком-то жутком трансе, когда вокруг происходят совершенно невероятные вещи, и он ничего не может изменить. - Какого числа их нашли? Нет... проговорил он сам себе. - Не может быть...