— Вот, вот, — Ареф обвел пальцем панораму на обзорной сфере, — почему-то северные страны, где зима по полгода, процветают, а южные, тропические, голодают?
— Почему так? Ты, вроде, все знаешь?.. — с подначкой спросил Зотик.
— Да есть теория… Тот самый философ из двадцатого века разработал, который и теорию живой материи создал. Все связано все с тем же глубинным вопросом о сущности жизни. Главное — периодичность воздействия неблагоприятных факторов. Не полное их отсутствие, а периодичность воздействия. Понятно?
— Чего тут не понять? Повоевал, с женщинами отдохнул, снова повоевал… Вот и будет полный порядок; и самому не скучно, а если убьют, будет кому заменить…
Ареф пренебрежительно дернул плечом:
— Я думал, тебе и правда, интересно…
— Не обижайся. Мне интересно, только я твои философские откровения пытаюсь к жизни применить. Ладно, экипаж, будем приземляться. Вон, под нами, вроде какое-то более-менее приличное питейное заведение, и десантные катера на парковке не такие добитые, как на других.
Зотик спикировал на парковку со своей обычной лихостью, но там не было мелюзги, стояли десантные катера и шлюпки, так что он никого не перевернул.
Салун был раза в четыре побольше заведения Грелли; два зала на нижнем этаже, да еще три этажа нумеров. В залах мелькали чернокожие красотки, за столами пировала буйная братия. Зотик оглядел зал, выхватывая опытным взором наиболее опасные компании. Судя по тому, что на нем не остановилось ни единого любопытного взгляда, его тут не знали в лицо. Основная масса пирующих была как раз из тех бедолаг, которые путешествуют между звездами на переделанных грузовиках с ручным управлением; малограмотные выходцы из всяких захолустных углов Земли и колоний. Зотик двинулся через зал к свободному столику у окна, Тереза и Ареф протискивались следом. Вдруг Зотик услышал позади вскрик, потом возмущенный возглас и звук хлесткого удара. Он обернулся и успел увидеть, как заросший клочковатой пегой бородой верзила вместе со стулом валится на пол. По залу мгновенно волной пронеслась тишина, отразилась от стен, и все замерло.
Зотик медленно выговорил:
— В чем дело, уважаемый?
Тереза высокомерно выпрямилась, проговорила:
— Командор, эта обезьяна похлопала меня по заду, — она пнула в бок не успевшего подняться пирата, заявила: — Поединок. Немедленно. Ну, свинья, выбирай оружие!
— Кожаный нож! — радостно заорал пират, вскакивая на ноги. — Братва! Давайте этого щегла по ушам нахлопаем, а бабу в нумерах оприходуем!
Зотик сквозь зубы процедил:
— Тереза, бей… Не позволяй ему базар разводить…
Тереза сообразила моментально, и Зотик впервые в жизни увидел парижский стиль в чистом виде: она врезала пирату ногой промеж ног, и когда он согнулся, зажимаясь от боли, ухватила его за волосы и саданула коленом в морду. Зотика передернуло от неприятного ощущения, но, тем не менее, он вежливо сказал:
— Уважаемые, это не баба, а офицер Корабля. Поэтому, если будете продолжать в том же духе, я вынужден буду призвать вас к порядку.
От такой изысканности у всех окружающих отвисли челюсти. Зотик попытался воспользоваться замешательством и двинулся прежним курсом, но тут один из пиратов ухватил его за куртку и заорал:
— Ты, салага! Не хочешь ли ты сказать, что ты капитан корабля?!
Зотик осторожно сжал в ладони вцепившиеся в куртку пальцы, с хрустом вывернул руку, и коротко, без замаха, врезал пирату в ухо. Когда грохот от падения тела стих, вежливо сказал:
— Не капитан, а командор, — и, не глядя по сторонам, пошел к свободному столику.
Больше ни у кого не возникло желания продолжать скандал. Усевшись за стол, Зотик поманил официанта в грязном, когда-то белом, пиджаке, сказал:
— Рому, бутылку. И чего-нибудь запить… Ну-у… Скажем, свежего ананасового сока. Да побольше!
Пока официант бегал за заказом, Зотик оглядел зал и сразу засек движущегося меж столиками, словно подбитый эсминец, оборванного, с огромным фингалом под глазом, пирата, помахал ему рукой:
— Эй, уважаемый, подваливай к нашему причалу!
Лицо бедолаги осветилось такой радостью, будто лицо астронавта, которого извлекли из спасательной капсулы, уносившейся в межгалактическое пространство. Он подбежал, выжидательно замер у свободного стула.
— Садись, садись, уважаемый! — радушно пригласил Зотик.
Оборванец сел, поглядел на Зотика взглядом голодной и больной собаки. Тут подбежал официант, поставил на стол бутылку, стаканы, огромный запотевший кувшин. Зотик налил в стакан на два пальца вовсе не из-за своей садистской извращенности, а исключительно для пользы дела. Пират схватил стакан обеими руками, понес ко рту, жидкость в стакане вздымалась бурными волнами, как в тайфунах Планеты Бурь, так колотило бедолагу жестокое похмелье. Зотик сочувственно подумал, что медицина шагнула так далеко, может запросто вырастить человеку новое тело, лишь бы мозг уцелел, но вот радикального средства от похмелья так и не придумали. Пират, воспользовавшись секундным затишьем в стакане, опрокинул жидкость в свое раскаленное нутро, после чего с тоской поглядел на бутылку, потом поглядел на Зотика, и взгляд его стал обреченным. Видимо он по опыту знал, что бесплатной опохмелки не бывает.
— Ну как, полегчало? — сочувственно осведомился Зотик.
— Какое там… Разве от такой дозы полегчает?..
— Да ты не спеши, посиди с нами, — благодушно проговорил Зотик, нерешительно взявшись за бутылку. — Ты вот что, парень, обрисуй мне обстановочку. А то я давно тут не был. Понимаешь ли, несколько парсек пришлось тащиться с субсветовой скоростью. Во, дела-а… Ни одной знакомой морды!
— Это — да-а… Оно — конечно… Помню, меня забыли на выпотрошенном грузовике… Взяли, значит, мы на абордаж грузовик. Ну, мне попалась пара бутылочек из капитанского погреба, я с ними уединился в укромном уголке… Когда проснулся — на корабле ни души, из жратвы — только то, что в биотроне растет. Полгода… Шесть месяцев!.. От звонка, до звонка… Пока покупатели за кораблем не явились…
— Я, брат, тебе и не таких историй могу порассказать, — протянул Зотик сочувственно. — Ты мне лучше скажи, что тут за заваруха? На орбите полиция шастает, шмон наводит, какого я в жизни не видал. Даже на технические станции легавых насовали; лезут во все дыры, как крысы носы в трюмы суют…
Пират тоскливо поглядел на бутылку, втянул носом воздух, пригнувшись к столу, заговорил:
— Тут, понимаешь, дело такое… Нам, вроде, ни к чему провокации на границах устраивать, но авторитеты решили попугать федералов. Вот и держат крутых ребят по границам. За патрулирование — хорошие деньги. А если сумеешь вызвать огонь на себя — премия. Короче, я вот вырулю из запоя, опять на ливийскую границу пойду…
Зотик налил еще на два пальца. Тереза с любопытством наблюдала, потягивая сок. Пират уже не дрогнувшей рукой поднес стакан ко рту, опрокинул, посидел, блаженно прижмурившись, крякнул.
— Ну, и кто ж такие деньжищи платит? — спросил Зотик как можно равнодушнее.
Пират быстро зыркнул по сторонам и гипнотизирующим взглядом уставился на бутылку.
Зотик повертел ее, повторил:
— Так откуда денежки?
— Ходят слухи, Западная федерация раскошелилась…
— А чего это она, сама себе провокации устраивает?..
— Да не сама себе… Она Восточной федерации подгадить хочет. А наши авторитеты хотят верх взять над европейскими авторитетами.
— А европейские что?..
— А они ни черта не понимают. Сидят и ждут, чем дело кончится. Крутые, капитаны и командоры, вообще устранились, болтаются в космосе и ничего не предпринимают.
— Темнишь ты что-то… — протянул Зотик. — Ваши авторитеты супротив европейских — мелочь пузатая… Как они собираются верх брать?
— Ничего не темню! Вы слышали про командора Зотика?
— Да откуда ж я про него мог услышать?! — пожал плечами Зотик. — Я на Земле в последний раз был, когда твоя бабушка еще соску сосала.
— А-а… Ну, да… Всему виной Зотик! Он продался правительству Восточной федерации и теперь мутит воду. Короче, Восточная федерация с помощью Зотика хочет захапать всю Нейтральную зону.