— Н-ну, Бык! Я тебя достану! Не вечно же у тебя глушилка будет работать, и Ареф не вечно будет сидеть и ждать, обязательно искать полетит… — прокричал Зотик что есть силы, будто Бык его еще мог услышать.

И тут, будто услышав его, в небесах раздался аккорд Эоловой арфы. Кто из прирожденных вояк не слышал этой мелодии? Ах, эта мелодия входящего в атмосферу на боевом курсе планетарного истребителя… Видимо Ареф заподозрил неладное, когда вдруг заверещала глушилка.

Бык моментально засек приближающийся истребитель, глушилка тут же заткнулась, и на всех диапазонах разнесся рев Быка:

— Не стреляй! Не стреля-яй!! Не стреля-я-яй!!! Договоримся!..

Грозный бас принялся спокойно вещать:

— Говорит штурман корабля эс пи эр два ноля пятнадцать. Ты это что себе позволяешь?! А? Твой корабль в прицеле моего орудия, а твой планетарный лагерь я щас раскатаю в блин… — Шкипер здорово перемодулировал ломкий мальчишеский голос Арефа. Слушая этот бас, представлялся эдакий матерый пиратище, сидящий за пультом, и готовый не дрогнувшей рукой разнести в космическую пыль вероломного врага вместе со своим пленным капитаном. Впрочем, даже если Хамелеон и просветит Быка, кто это на самом деле, Быку станет намного страшнее. В кабине истребителя как раз пацан страшнее любого матерого асса. Пацан, не моргнув глазом, может нечаянно разнести в пыль и планету.

— Штурман! — заорал Бык. — Ошибочка вышла! Мы тут слегка повздорили… Вот прям сейчас будем мировую пить…

— Я те щас такую мировую выставлю — из ушей полезет! Где капитан? Если через две минуты не услышу его голос… Ты уже у меня в прицеле. Не дай Бог, твой десантный катер взлетать начнет…

— Не снижайся ниже двадцати тысяч! — проорал Бык. — Пожжешь тут все…

— Ареф! — осторожно позвал Зотик.

— Капитан! — радостно рявкнул бас. — Я щас этому волюнтаристу врежу из всех стволов…

— Погоди врезать. Тут, понимаешь, и правда, все может пыхнуть от одной искры. Я на летающем острове. Он дрейфует примерно в полусотне километров от базы Быка на высоте в десять тысяч метров. Ты вышли-ка по пеленгу катер, пусть подойдет тихонько на одном гравитроне. Мне тут, понимаешь, даже пошевелиться опасно. Вот, держу коммуникатор, и уже почти провалился…

— Понятно, капитан! — радостно рявкнул бас. — Бык, значит, на базе… Давай, я ему врежу, а потом за тобой слетаю?..

— Ты соображаешь?! Там же наш катер…

Тут вмешался Шкипер:

— Капитан, нервная связь с системами десантного катера восстановлена.

— Отлично, Шкипер! Давай его сюда по пеленгу.

Зотик с облегчением подумал, что Ареф не увидит его в столь унизительном положении, распростертым на зыбкой лужайке небесного острова. Однако сейчас же сообразил, что никто не помешает Арефу вывести себе на монитор картинку с обзорной сферы катера, и вдоволь налюбоваться его, Зотика, дурацким положением.

Включив маяк на коммуникаторе, Зотик принялся ждать. Не прошло и пяти минут, как остров под ним заколыхался и над лужайкой возник десантный катер, открылся люк, и к Зотику спустилась беседка на тонком тросике.

Заняв пилотское кресло, Зотик спросил:

— Ареф, как там Бык? Сидит в базе?

— Ага, сидит…

— Ну, ты держи базу на прицеле, а я туда сейчас прилечу. Мне этому Быку рога обломать надобно…

— Смотри, на рог не наткнись… — весело хохотнул Ареф.

Еще с подлета Зотик разглядел Быка, стоящего в спокойной позе шагах в десяти от шлюзовой камеры купола. В опущенной руке он держал десантно-штурмовой саморез. У Зотика был такой же. Самыми лучшими ножами считались ножи русского спецназа. На лезвии ножа Зотика, ближе к рукоятке, чернело крошечное изображение соболя.

Выпрыгнув из люка, Зотик не спеша пошел к Быку, остановился в пяти шагах, весело скалясь, спросил:

— Что, Бычок, на дуэль надеешься? А Хамелеон где?

— Ты ж его грохнул… — неуверенно пробормотал Бык.

— Х-ха!.. Бык, ты за кого меня принимаешь?.. Хамелео-он! Ау-у!.. Выходи! А то я подумаю, будто ты хочешь меня — из-за угла, и — в спину…

Из шлюзовой камеры вышел Хамелеон, перекидывая из руки в руку тяжелый армейский бластер.

— Ну что, братки? — ухмыльнулся Зотик своей самой кровожадной ухмылкой. — Примем мои условия, или продолжим войну? — он поднял палец кверху. — Там мой штурман на истребителе, а супротив него вам бы не мешало иметь хотя бы три истребителя… Вы моего штурмана не знаете… В боевой системе он — царь и бог… — Зотик сочувственно покачал головой.

Хамелеон нерешительно поглядел на небо. Там, в вышине, негромко, но грозно наигрывала арфа. Ареф ходил кругами над базой.

— Брось-ка бластер, Хамелеон, — ласково сказал Зотик.

— Брось, — хмуро подтвердил Бык.

Хамелеон помедлил, но все же отбросил бластер к подножию купола.

Зотик спокойно шагнул к Быку. Тот слегка согнул ноги в коленях, пригнул голову, нервно облизал губы, перебросил нож из руки в руку. Зотик медленно надвигался на него. Бык явно понятия не имел о русском стиле рукопашного боя, но подвох почуял сразу. Это ж грогану понятно; если вольный астронавт не обнажил ножа, значит, у него есть что-то поопаснее… Бык не встретил Зотика прямым ударом, а шагнул в сторону, и вдруг резко присев и крутнувшись на месте, нацелил удар снизу в бок. Примерно этого Зотик и ждал; надежно захватив руку Быка, врезал ногой ему в промежность, добавил локтем в переносье. Саморез упал на траву, Зотик отбросил его пинком подальше, и принялся избивать Быка, приговаривая:

— Я тебе говорил, что только слетаем к мистеру М. Ты ему сам все объяснишь, даже можешь ему морду начистить, и я больше за тебя не отвечаю… А ты тут возникать вздумал, на острове меня оставил… За салагу, что ли, принял?..

Бык сопел, сжав зубы, и пытался хоть как-то сопротивляться. Но на кулаках он был, не ахти. Все удары его либо проходили мимо, либо натыкались на жесткие блоки. Он быстро вышел из себя, буквально ослеп от ярости, и молотил уже не глядя. В бою с серьезным противником — это последнее дело. Изредка Зотик ухватывал взглядом Хамелеона. Тот стоял, разинув рот и потеряв дар речи, и только делал какие-то непонятные движения руками, то ли кого-то мысленно душил, то ли что-то разрывал.

Наконец, Зотик решил, что хватит, заехал Быку напоследок в ухо, и вырубил мастерским ударом в челюсть с левой. После чего ласково обратился к Хамелеону:

— Ты тоже хочешь?..

— Нет, капитан! Ну, что вы… — Хамелеон поднял руки вверх, повертел кистями.

Бык заворочался на земле, приподнялся и сел, прохрипел:

— С-салага… Зелень пузатая… Да я ж тебя… Да я тебе…

Глядя сверху вниз, Зотик оборвал его угрозы:

— Похоже, Бык, ты давно не обретался в Нейтральной зоне? Там бы тебе объяснили, кто такой Красавчик Зотик… Летим, дружище! Я тебе точно говорю; лучше лететь добровольно, чем в анабиозной камере. У меня отличный винный погреб. Запас на пятьдесят лет, из расчета на пять человек. А сам я, знаешь ли, не любитель… Правда, за последнее время пристрастился к хорошему вину…

Бык еще раз свирепо зыркнул на Зотика подбитым глазом, проворчал:

— Ладно, твоя взяла… Летим. А как же мой корабль?

— Пусть Хамелеон приведет его на земную орбиту и вылетает в Нео-Вавилон на десантном катере. Я думаю, ты прорвешься…

— Ага… И еще один пожизненный срок заработаю…

— Ты ж считаешь, что мистер М послал тебя на Апейрон без возврата? Так что, тебе теперь на него все равно не работать… И потом, Бык, ты ж вольный астронавт! Чего ты в холуи полез?

Бык тяжко вздохнул, махнул рукой и побрел к катеру Зотика, бросив на ходу:

— Хамелеон, ты тут приберись, базу законсервируй, и давай следом.

…Все время полета Бык пил горькую. Зотик не успел его предупредить, что в графике разгона предусмотрены тридцатикратные перегрузки, и Бык успел основательно принять перед разгоном, а потом продолжал принимать, пользуясь передышками восьмикратного ускорения.

Зотик пытался его урезонить, но тот только ревел дурным голосом: