Она не успела домыслить, что же именно будет написано на их могилках, ведь у нее есть еще одно имя — Лиза, полное её имя Дженнифер Элизабет Ларкина. А у Эдди — Эдуард Лоуренс Ларкин.

Минди торопливо лезла наверх. А Эдди, то есть Эдуард Лоуренс Ларкин, нетерпеливо топтался на месте, ожидая своей очереди. Джейн устала так держать голову и решила осмотреться.

— Давай лезь. — поторопил ее брат.

— Ничего, я за тобой. — она что-то успокоилась, страх почти прошел.

Эдди начал карабкаться. А ей вдруг стало жалко, что ничего-то они тут не нашли. Такое место — и под могилки. Что получше что ли не нашли?

Брат уже почти добрался до верха, его тело загораживало свет. Джейн приготовилась поймать страховочный конец. Верёвка полетела вниз без всякого предупреждения и попала ей в лицо.

— Вот еще! — она поспешно стряхнула с лица грязь, которую оставили на веревке их ноги, и уронила фонарь. Потянулась за ним и увидела нечто!

У самой стены лежал Ключ! Это был Тот Самый Ключ! Джейн схватила находку и стала шарить по одежде, не зная, куда такую большую вещь спрятать, чтобы не выронить. Он не помещался ни в одном кармане.

— Ну что ты там мешкаешь?! — гулко прозвучал сверху голос Эдди.

Джейн не могла никак решить, в какой карман засунуть громоздкую находку. И заткнула Ключ за пояс джинсов. Ей помогли вылезти. Ребята поставили плиту на место и они принялись перебираться на берег.

Едва они все оказались в безопасности, Джейн тут же достала Ключ и показала друзьям. Все онемели, потом принялись наперебой спрашивать, когда и где она это обнаружила, да почему не сказала?

Вся компания собралась в кучку и принялась вертеть и рассматривать находку. Все-таки не зря они лазили в этот погреб!

Обнаружилось, что уже четвертый час пополудни. На что же они столько времени потратили?! Всем казалось, что они бродили внизу не более двух часов. Но были очень довольны, что живы-здоровы выбрались из страшного подземелья. Страх уже оставил их и Вилли с Эдди уже подумывали о новом походе вниз. Все-таки малый тоннель остался необследованным до конца. Они как увидели могилы, так и убежали.

— А фонарем-то этим, похоже пользовались недавно! — ёжась, проговорила Минди.

Все снова притихли, а потом начали фантазировать: чем можно было бы воодужиться, чтобы противостоять неведомой опасности.

— И все-таки, кто-то до нас спускался вниз. — задумчиво сообщил Вилли, скатывая лодку. — Трос и лебедка почти новые.

Неугомонная четвёрка прикатила домой. Родителей еще не было и вся компания собралась в доме у Ларкиных. Друзьям надо было многое обсудить. Они уже вполне отошли от холода, царившего в подземелье. Там-то они не очень замечали, как замерзли. Теперь очень оказался кстати горячий чай и разогретые в микроволновке мороженые пиццы со всякой чепухой.

Обсуждение событий шло вовсю. Эдди уже оправился от страха и со смехом рассказывал про то, как он заорал от ужаса при виде могил. Веселье вдруг показалось неуместным. Ребята достали клочок бумаги с рисунком ключа и принялись сравнивать находку с описанием. Спорить не о чем, это тот самый ключ. Каким-то таинственным образом он попал из Барселоны в подземный ход.

Потом снова перечитали список Стражей. И тут им попалось имя Стюарт.

"Корона — шотландскому изменнику Стюарту, по чину его!"

— Почему под именем Пака стояло имя Стюарт? — шепотом почему-то спросила Джейн. — Где ты видела там имя Пака? — изумился Эдди.

— А, ты же не знаешь! — вспомнил Вилли. — Тебе никто не говорил, что настоящее имя Пака — Фицджеральд Доркинс!

— Ребята, неужели Пак имел какое-то отношение к Стражам? — поразился Вилли.

В самом деле, нелюдимый свиновод с порченным лицом, живущий на одинокой ферме рядом с Короной (они уже больше не называли скалу Озерным Собором) и нашедший смерть в ее недрах!

***

Сарториус К. Пазола направлялся к Дарби. Ночью он, запершись у себя в комнате прочитал дневник Марка до конца. В последних его строках выражалось намерение пойти ночью в опустевший дом ювелира и осмотреть его. Оттуда же Пазола узнал, что живым Марк ювелира не видел и вообще его не видел. Он явился в городок как раз в тот день, когда исчез Паркер, только тогда еще никто не знал об этом. И почти неделю ничего не было известно о том, что тот отправился на озеро. Поэтому Марк и решил, что у него развязаны руки.

Забавно так же выглядело описание его соперничества с Дарби. Последний, согласно записям Марка, был существом неполноценным. Тем более странно выглядит враждебность Марка по отношению к совсем безобидному парнишке. Это можно объяснить разве что азартом Тодоровски и его завышенной самооценкой. Молодой сыщик ожидал быстрого и легкого успеха, полагал, что простодушные провинциалы поспешно выложат перед ним все необходимые ему сведения. И дело — раз, два! — готово!

Сарториус пришел к выводу, что ему необходимо повидать Дарби. Он не предполагал, что его сосед по пансиону уже побывал у юного полукопа.

Было уже четыре часа пополудни. И Пазола, целый день не предпринимавший никаких действий, вдруг решился пойти и посетить полицейский участок. Миссис Оливия уже известила его, что Дарби живет прямо в участке, в маленькой конурке. Она так же охотно поведала ему забавную историю о том, как этот парень, выросший на помойке, стал почти полицейским. Пазола припомнил записи Марка о его мытарствах со Скрэббом и Гунни. Не с ними ли вчера по непонятной надобности столкнулся его сосед?

Возвращение его в разных ботинках и запах, который он с собой принес, вызвали у хозяйки взрыв негодования. А незадачливый мистер Ларри Тайрон никак не смог объяснить такую метаморфозу: хорошо одетый джентльмен с запахом дорогого одеколона возвращается в рваном ботинке на одной ноге, в грязных брюках и с запахом падали. Похоже, помойка привлекательна не только для Марка!

И вот Сарториус движется пешком по направлению к участку. Он не стал придумывать, что сказать. Он хотел посмотреть на Дарби. День еще в разгаре. Дарби может не оказаться на месте.

Но рабочий день полицейского участка, сразу видно, еще не закончен: на веранде похрапывает с сигарой в зубах пожилой шериф. Он сдвинул шляпу на нос, очки висят на одном ухе. Как-то он умудряется спать в кресле на одном боку? А что это торчит у него за спиной? А, понятно, бутылочка!

Надо не забыть, что он не Сарториус, а Макинтош, да-да! Эдвард Макинтош!

Сарториус, — б-р-р! — Макинтош(!!!) постучал в дверь и тут же вошел. Он приложил руку к панаме, которую ему заботливо навязала миссис Оливия, и поздоровался:

— Добрый день, позвольте войти.

За столом шерифа сидел парень. Сарториус был человек немолодой и опытный в обращении с людьми. У него образовалась профессиональная привычка оценивать человека с первого взгляда. И эта оценка большей частью оказывалась верной. Он взглянул на парня и догадался, что это и есть Дарби. Сарториус прислушался к своему внутреннему чувству, это мгновение его задержало. Парень тоже смотрел на гостя и тоже, как учуял Сарториус, испытывал его.

Пазола поразился, насколько неверной была оценка этого парнишки, изложенная в записях Марка. Это был не дурак. Как личность он, конечно, был деформирован уродливой средой, в которой прошло его детство. Его заторможенность происходила скорее от застенчивости. Он был неразвит, судя по невыразительности лица. Но Марк существенно ошибся, сбросив со счетов то доброе расположение, которое питали к этому парню, большинство жителей городка, несмотря на его явную недалекость. И важно вот что: у таких вот недалеких людей, даже можно сказать, ущербных, какое-то прямо собачье чутье на человеческую сущность. Они неведомо как, но безошибочно и сразу знают, кому стоит доверять, а кому — нет. Этот-то испытывающий взгляд Пазола и увидел со стороны Дарби. Вы можете лгать ему или говорить чистую правду, но он будет всегда чуять только ваше внутреннее состояние.