Налетевшего Гора Придраг дважды сбивал на пол, но тот, плюясь кровью, все время вскакивал и нападал снова.
Один из бойцов подкрался к Властителю сзади и с ревом обрушил ему на спину меч. Закричав, тот рухнул на живот.
— Равен! Равен, раздери тебя демон! — свернувшись на холодном полу, Гор размахивал руками. — Тащи свой треклятый меч!..
Глаза Равена застилала пелена. Если бы он сейчас себя видел, то непременно бы завыл от жалости. Всю правую сторону его лица закрывала сплошная гематома. А почему до сих пор не вывалился распоротый глаз, не смог бы объяснить ни один знатный костоправ.
Но он встал. Несмотря на ворочавшиеся в черепе камни, он встал. Опираясь на меч Равен побрел к корчившемуся на полу Придрагу. Дважды он падал. Ноги скользили в лужах крови, он спотыкался о трупы.
— Время мести! — заревев, как зверь он пригвоздил Властителя к полу. Зал наполнился диким криком.
— Сфера! — подскочивший Лизард подал сумку Равену.
Вытащив изрядно потяжелевший шар, лорд, бросил его в красную лужу.
Последнее что Равен запомнил, это полные ужаса глаза Придрага, и оказавшейся очень близко пол…
ГЛАВА 10
Медленно, неторопливо, на небо вползала луна. Полная, окруженная медным ореолом даже сквозь пелену туч, она светила очень ярко.
Где-то вдалеке сверкали яростные зарницы, сопровождаемые раскатами грома. Первые крупные капли, выбили фонтанчики пыла на старой, утоптанной дороге.
— Великие предки, — выдохнул крупный мужчина, запахивая длиннополый плащ. — Долгие годы я топчу эту землю и не могу припомнить ни одного случая, чтобы шел дождь, и на небе сияла Sielena…
Его сопровождал невысокий человек, который был одет в такой же, как и у спутника плащ. В правой руке он держал длинную жердь, с болтающимся фонарем на конце.
Подгоняемые начинающимся ливнем, они спустились с дороги и укрылись под сенью леса.
— Килимар, — человек с фонарем откинул капюшон и подставил лицо падающим каплям. На вид, ему можно было дать лет тридцать. Бледное, скуластое лицо, было покрыто сеткой мелких шрамов. — Ты не умеешь получать удовольствие от жизни!
— Получишь тут, — мужчина названый Килимаром, выглядел постарше своего спутника. Но была одна непонятная особенность — и у того и у другого волосы были не по возрасту седы и коротко острижены.
Небо разорвала яркая вспышка и последовавший за ней гул, заставил путников присесть.
— Великие предки, — Килимар сделал отгоняющий знак. — Да, Герхан, меняется наш славный мир, ох меняется!
— Брось, дружище. Эти причитания тебе не к лицу. Ты становишься похожим на этих пентюхов из Совета!
Налетевший порыв ветра закружил палые листья в бесовской пляске и, раскрутив их, бросил в разные стороны. Кроны деревьев трещали и сгибались. Мягкий по началу дождик теперь садил резкими струями.
— Смотри, чтобы фонарь не залило… — посоветовал Килимар, — а то мы в топь на ощупь полезем!
— Слушай, — сняв фонарь с крюка, Герхан спрятал его под полы плаща, — а на кой ляд нам надо идти туда, на ночь глядя? Да еще и в такую погоду?
— Не знаю как тебе, а мне за это платят! — здоровяк похлопал по висящим на поясе ножнам. — И свой хлеб я привык отрабатывать сполна…
Где-то невдалеке раздался грустный вой. Спустя пару секунд, его поддержали ещё несколько голосов.
— О, серые слово взяли…
С новым порывом ветра ливень сошел на 'нет'. Просто был, и исчез. Коротко переговариваясь, путники двинулись дальше. Промоченный дождем тракт неприятно отзывался, чавкая грязью. Тучи уходили дальше на запад, за самый Хребет.
Дальше дорога шла под уклон. В низине раскинули свои зловонные земли Бурые Топи. То тут, то там из-под покрытой колючим кустарником и мхом земли, выбивались старые кресты и статуи. Время не щадило древнее кладбище шоонсдейцев…
— М-да, — остановившись, Килимар, поцеловал медальон, висевший на шее. — Разруха и запустение…
Он был прав. Кладбище было давно брошено. Никто за ним не ухаживал. Совету было наплевать на прошлое, а простые жители не ходили сюда из-за страшных слухов ползающих по улицам Шоонсдея.
Всему виной странная особенность Ведущих Мертвых. После смерти некоторые из них воскрешались. Сохраняя остатки разума, они поддавались только простейшему из инстинктов — поиску пищи.
Вот так совсем недавно в районе этих топей оживший мертвец разорвал дочь и жену богатого торговца. Безутешный отец и муж отвалил Совету безразмерную кучу денег с тем, чтобы кто-нибудь из Охотников избавился от твари. Эта честь и выпала Герхану и Килимару. И тот и другой — опытные, проверенные бойцы, с радостью взялись за нелегкое дело…
— Ну, что, — Герхан вытащил меч. — Начнем потихоньку?
— Начнем…
Килимар повторил движение напарника, и они не торопясь, двинулись к погосту. От застоявшейся воды несло ряской и тухлятиной. Накрененные надгробья в свете полной луны выглядели зловеще. А от заунывного завывания ветра кровь стыла в жилах.
Выйдя на более-менее ровное и сухое пространство, Герхан воткнул в мягкую землю жердь с фонарем. Скинув мешок, он вытащил восемь толстых свечей, и кусок сырого мяса завернутого в тряпку. Расставив свечи, он высыпал на каждую из них по щепотке серого порошка. Отряхнувшись, Герхан встал:
— Готово, можно устраиваться.
— Будем ждать…
Усевшись на мешки, Охотники наскоро перекусили. Вяленое мясо и лепешки здорово подняли им настроение, а фляга терпкого вина закрепила успех.
— Тихо! — Внезапно Килимар насторожился, и схватился за резную рукоять меча.
— Ты, что-то слышал?
Вместо ответа здоровяк лишь покачал головой. Герхан ткнул его в бок, и кивком указал на свечу с левого края. Осыпанный порошком фитилек, начал медленно тлеть. Расплывшись в улыбке, Килимар развернулся в сторону свечи.
Из темноты раздавались мерные шлепки по воде. Чем ближе был шум, тем сильнее разгоралась свеча.
Вскоре в радиус света вступила фигура. Когда-то существо было шоонсдейцом… когда-то, но не сейчас. Теперь это была дика тварь, порождение Бездны. Горящие ненавистью глаза вожделели теплой крови.
— Кажется у нас проблемы! — краем глаза, Герхан заметил, как занялась ещё одна свеча. На этот раз, за их спинами. — С двумя сладим?
— Думаю, да… — Килимар плюнул в болотную воду, — а может, будет разумней и переждать. За круг из свечей эти уроды не сунуться.
Новый гость выглядел ещё хуже, чем первый. Из-за длинных и спутанных волос, было очень трудно разобраться, кто же это перед ними: женщина или мужчина. Мертвец полз на четвереньках, словно собака из бредового кошмара.
Но ночь продолжала жить. До Охотников то и дело долетали всхлипы, стоны и горловой рык, несущийся с разных сторон. Волосы на затылке Герхана встали дыбом, когда он увидел, как все свечи, все до единой, разгораются ровным огнем.
— Великие предки, — Килимар попятился, то и дело, осеняя себя охранными знаками. — Сколько же их здесь!
— Больше чем вас… — голос из темноты, оглушал своим спокойствием.
В воцарившемся гробовом молчании шоонсдейцы наблюдали за тем, как в круг света входило ещё одно существо. Высокий высохший мертвец, смотрел на Охотников спокойным, холодным взглядом. Это испугало Герхана больше чем горящие ненавистью очи первой твари. Охотник будто глыбу льда проглотил.
— Ты нас понимаешь?.. — Килимар опустил меч.
— Вполне…
Редкие волосы мертвеца покрывал слой грязи, болотной травы и ила. От белой, некогда рубашки остались лишь рваные ошметки.
— Что ты такое?
— Не знаю… — черные губы расползлись в подобии ухмылки.
— А кто знать-то должен?
— Они… — гнилая улыбка пропала с лица монстра.
— Какие, в пекло Бездны, они?! — Руки Килимара тряслись.
— Они всё знают.
Тут разговаривающий мертвец сделал то, что было невозможно в принципе. Он перешагнул священный круг. Глаза Килимара обреченно смотрели на то, как подошедший монстр вцепился ему в шею, и одним быстрым движением разорвал гортань и артерию.