Я кивнула, уже не пытаясь скрыть улыбку.

– Молодёжь, – вздохнул Льёни. – Лишь бы кулаками помахать! А мне сплошные убытки.

– Я больше не буду, – обнадёжил его наёмник. – Тем более, я никогда первым не начинал. Оно всегда как-то само по себе выходило.

– То есть трупов в подвале не зарыто? – обрадовалась я. – Ну и в чём тогда проблема? Драться ведь больше никто не собирается!

– Я надеюсь, – Трактирщик окинул незваного гостя многозначительным взглядом. – А комнат свободных все равно нет.

– Да у меня, честно говоря, и денег-то на жильё нет. Думал, может тут заработаю немного.

– Опять играть собрался?

– А вы против?

– Молодой человек, если вы ещё не заметили, я вообще против того, чтоб вы лишний раз появлялись в моём заведении. Не то, чтоб вы мне так уж откровенно не нравились, но за вами всегда тянется длинный хвост из неприятностей и досадных случайностей. И всё бы ничего, но разгребать результаты этих случайностей приходится мне. Я доступно излагаю?

Наёмник понуро кивнул.

– Пап, ну пусть хоть разок сыграет. Что в этом плохого? – выдвинулась вперёд Лита. – С музыкой ведь веселее!

– А если он что-нибудь заработает, так всё равно в конечном итоге нам отдаст, в счёт долга за ремонт, – ввернул Лито, за что тут же схлопотал тычок под рёбра от сестры.

– Ну, а ты что скажешь? – обернулся ко мне трактирщик.

– А я то тут причём? – пожала плечами я. – Это уже ваши дела, внутрисемейные.

– Может, мне интересно мнение постороннего слушателя? – улыбнулся Льёни. И я поняла, что решение-то он давно уже принял, просто не хотел прилюдно уступать собственным детям.

– А на чём он хоть играет-то?

– На всём! – горячо заверила Лита.

– На нервах! – влез её брат.

– На флейте, – смущенно поведал наёмник собственным сапогам и скрипучим половицам.

– Вот если бы на гитаре, – демонстративно потянулась я.

– Гитару я разбил, – грустно сообщил мужчина.

– Об меня, – не преминул вставить Лито.

– Да ладно, пусть сыграет, – решила я. – Уж от флейты ничего страшного не случится.

Наёмник радостно кивнул, и зачем-то покосился в окно. Я проследила его взгляд, но ничего интересного не увидела – лишь кусочек безоблачного неба да несколько случайный прохожих. Может, показалось?

– Ну, валяй, раз уж такое дело, – торжественно провозгласил трактирщик. – Только смотри у меня, чтоб без эксцессов.

Блондин кивнул, достал флейту и огляделся в поисках места. Поиски успехом не увенчались, поскольку свободных стульев за время разговора не прибавилось. Пришлось мне пожертвовать насиженным местом ради искусства. Мужчина с лёгкостью влез на стойку, поднёс инструмент к губам и снова, с едва заметной настороженностью, глянул в окно. Нет, всё-таки не показалось. Но что же его могло так заинтересовать? Не тучка же, появившаяся на горизонте?!

А играл наёмник хорошо. Даже я, совершенно не разбирающаяся в музыке, была мгновенно заворожена мелодией. Быстрые композиции сменялись медленными, от одних хотелось плакать, от других – смеяться, от третьих – танцевать.

Момент, когда к музыке прибавился голос, я пропустила. А Лита, пристроившись рядом с мужчиной, уже затягивала очередную песню. Получалось у них настолько слаженно и душевно, что даже самые зверские рожи посетителей всё больше смягчались. Бывалые вояки откладывали ложки, ставили на стол кружки и начинали прихлопывать в такт мелодии. Лито приволок из подсобки кастрюлю и теперь использовал её как барабан, а я отбивала ритм каблуком. О том, что я могла пропустить этот импровизированный концерт, оставшись дома, даже думать не хотелось.

А потом мы с Литой и вовсе пошли танцевать на узеньком пространстве перед стойкой. Народ сразу же передвинулся вместе со столами поближе к стенкам, освобождая место. Те, кто помоложе, даже присоединились к танцу. Лито окончательно отбил ладони о кастрюлю, и теперь вдохновенно дубасил по ней половником, попутно изображая какую-то шаманскую пляску. Восседающий на стойке гибрид воина с менестрелем извлекал из флейты совершенно немыслимый диапазон звуков. Льёни, словно решившись, извлёк откуда-то потрёпанную гитару без одной струны, и к общей какофонии добавились его робкие аккорды.

Потом светловолосый наёмник посовещался с трактирщиком, и они дружно затянули развесёлую песенку про классический любовный треугольник – дракона, принцессу и рыцаря. Слова знали, кажется, все, кроме меня, поэтому подпевали так, что от многоголосого хора сотрясался весь трактир.

Потом, как водится, появился отважный рыцарь, который пообещал королю вернуть его дочь.

Рыцаря изображал Лито, напяливший на голову многострадальную кастрюлю. Он окрестил половник сверкающим мечом, оседлал швабру – и бодро поскакал по залу. Его сестра тут же затребовала себе роль принцессы, и теперь театрально заламывала руки, мелодично стеная после каждого куплета.

Меня, не долго думая, назначили драконом. Экспериментировать с огнём я не рискнула, но скорчила зверскую рожу, схватила Литу за талию и потащила "в тёмную пещеру" под лестницей.

Юная дева из меня получилась более убедительная, чем дракон. Я по мере сил построила глазки Лито, он великодушно предложил мне место на швабре… И только тогда до меня дошло, что история какая-то подозрительно знакомая. Интересно, слышала ли ехидная Кимура эту песню? И где всё происходило?

Грустный "рыцарь" стянул с головы кастрюлю, продемонстрировал всем собравшимся пустое дно и пошёл по народу, собирать гонорар за выступление. Монетки бодро застучали по металлической посудине. Флейтист в заключение сыграл ещё что-то простенькое, Льёни стыдливо спрятал гитару обратно под стойку, Лита поправила платье, рассеянно принюхалась… и с визгом умчалась на кухню. Кажется, там за это время что-то основательно подгорело.

Я ещё некоторое время проторчала посреди зала, пытаясь понять, что это было, а потом меня бесцеремонно отодвинули в сторону, чтоб не мешала переставлять обратно столы. При этом отодвигавшего ни капельки не волновало, что в момент отодвигания он стоял на моём подоле.

Треск рвущейся ткани и мой разгневанный вопль раздались почти одновременно. А уж когда я обнаружила, что оторвался не просто случайный лоскуток, а кусок подола аж до колена…

– Меня же Тьяра за платье четвертует!

– А нечего юбки по полу стелить! – Глотка у мужика была лужёная. Если от моего крика все вздрогнули, то от его – замерли и заткнулись.