– О, кто к нам пришёл! – воскликнул трактирщик, наконец-то увидев торчащую в дверях меня. Значит, узнал всё-таки. – Я уж боялся, что не зайдёшь. Иди сюда, садись и рассказывай.

Я покорно подошла, заодно пытаясь высмотреть хоть один пустующей стул. Но, как на зло, в трактире сегодня был явный аншлаг, поэтому свободных мест не наблюдалось. В итоге я не придумала ничего лучше, чем взгромоздиться прямо на стойку. Трактирщик ухмыльнулся, но протестовать не стал.

– А о чём рассказывать?

– Для начала, наверное, о том, что такого стряслось, раз вся бабская половина города только о тебе и судачит.

– А можно без этого? – нахмурилась я. – Как-нибудь потом.

– Потом – так потом, – легко согласился Льёни. – Просто я, как основной источник сплетен в столице, должен знать, какую лапшу вешать на уши постояльцам, а о чём лучше умолчать. Понимаешь меня?

– Понимаю. Вешайте, что хотите, от вермишели до спагетти, мне без разницы.

На самом деле разница, конечно, была, но делиться переживаниями с рыжим трактирщиком не тянуло. Хватит того, что пришлось выложить всё Хозяину. И о нечеловеческой сущности госпожи Соланж в том числе.

Так что с гораздо большим удовольствием я бы сейчас не рассказывала, а слушала. Вот как бы поделикатнее выспросить, не заметил ли кто третьего дня подлетающего к городу дракона? Или что у нас с военным положением, а то Хозяин всё равно ничего не расскажет, как вокруг него не прыгай. Или…

– Послушайте, а лет двадцать назад вы тоже сплетни распространяли?

– Нет, тогда я их только собирал. А что?

– Не припомните, в каком году умерла Аллена айр Муллен?

– Припомню. В двадцать пятом, – уверенно кивнул трактирщик. – А тебе зачем?

– То есть, примерно девятнадцать лет назад? – подсчитала я, напрочь игнорируя второй вопрос.

– Не примерно, а ровно девятнадцать. Я тогда как раз заведение это прикупил, незадолго до Бельтейна. А в самый разгар праздника заявился твой опекун, выгнал отсюда всех посетителей и начал методично уничтожать мои запасы алкоголя. Я, конечно, сразу понял, что у него проблемы какие-то, но с вопросами лезть не рискнул. Потом уже всё узнал. А он после этого каждый год в этот день сюда приходил. И сидел до тех пор, пока совсем соображать не переставал. Только в этот раз почему-то не соизволил.

– А правда, что когда пьёшь – становится легче? – Я задумчиво покосилась на ряд разномастных бутылок, выставленный вдоль стойки.

– Неправда. Наоборот, всё, что хочешь забыть, наружу вылезает. Только хуже получается.

– А зачем тогда люди пьют?

– Откуда же я знаю! Кому-то своей дури в голове не хватает, другие пытаются отвлечься, чем-то себя занять. Некоторые просто по привычке. А вообще, хватит задавать глупые вопросы. А то я подумаю, что ты у меня тут напиться решила!

Честно говоря, была у меня такая мысль. Купить чего-нибудь высокоградусного, залиться им по самые уши, а потом благополучно свалиться в беспамятстве под стол. Может, хоть так выспаться удалось бы. Однако когда Льёни так буйно среагировал на малюсенький намёк, пришлось признать, что затея провалилась. Эксперимент с алкоголем придётся перенести куда-нибудь в другое место.

– И вообще, искать ответы на дне бутылки – это признак малодушия и слабости характера! – не унимался трактирщик. – Поэтому если я ещё хоть раз узнаю, что ты об этом думала – не посмотрю, что ты теперь дворянка! Перекину через колено, да выпорю так, что неделю не сядешь, так и знай! А Муллен твой мне только спасибо за это скажет!

– Ладно, поняла! – Если сейчас его чем-нибудь не отвлечь, то так и будет до вечера мне нотацию читать. – Скажите лучше, я вот слышала… Это опять про Аллену. Говорят, что она была беременна, когда умерла. Это правда?

– Далась тебе эта Аллена! – тряхнул головой Льёни. – Мало ли, что говорят. Тебе-то что с того?

– Просто любопытно.

– Так я и поверил в это твоё "просто". Но, насколько я знаю, действительно была. Вроде бы, летом у них ребёночек должен был родиться.

Летом, значит…

И если жена Муллена действительно не умерла, да ещё и благополучно родила, то этим летом таинственному дитю исполнится уже девятнадцать. Как и мне! Флай был прав, слишком много совпадений получается. Но не могу же я в самом деле оказаться дочерью Хозяина и Аллены. Просто потому, что не могу. Вот найти бы саму некромантку, да спросить…

А может, это всё пустые домыслы, и она давно умерла, а я тут из воздуха гипотезы строю. И посоветоваться-то не с кем. Не с Тьярой же подозрениями о возможном родстве делиться!

Я как раз размышляла, чем запустит в меня "кузина", если узнает о моих домыслах, когда с улицы раздался слаженный вопль:

– Папа, угадай, кто приехал! – И в двери одновременно просунулись сразу две рыжие головы – мужская и женская.

Не дождавшись от отца ответа, двойняшки ввалились в помещение, таща за руки очередного наёмника. Тот смущённо улыбался, и смотрел на Литу такими глазами, что всё было ясно без слов. Ответные взгляды, которые щедро дарила гостю дочка трактирщика, тоже были настолько пронизаны любовью, что я невольно закусила губу. Вот бывает же так, что у людей всё взаимно, и они от этого счастливы. И только меня кидает из крайности в крайность, как пьяного пилота, попавшего в зону турбулентности.

Льёни, однако, радости своей дочери при виде наёмника не разделял. Суровый взгляд, которым он немедленно одарил влюблённую парочку, трактовался вполне однозначно – "Что он тут забыл?"

Лито, который до этого помогал вталкивать гостя в трактир, сразу почувствовал себя крайним и поспешно отошёл в сторонку. А я с любопытством разглядывала незнакомца. И довольно быстро поняла, что, строго говоря, незнакомцем он не является. Это был тот самый похожий на эльфа красавчик, с которым Верба сражалась на турнире. Вот уж действительно, мир тесен.

Мужчина тоже меня узнал, но промолчал. Правда, молчание его было настолько красноречивым, что сомнений в факте опознания не осталось. Одни метнувшиеся вертикально вверх брови и округлившиеся глаза чего стоили.

Однако трактирщик эту гримасу растолковал по своему:

– И не надо мне тут рожи корчить, молодой человек! Вы не в цирке и не в театре! Если хотите есть, то цены вам известны. А комнат свободных нет.

– Пап, перестань ворчать. Тебе не идёт, – отважно рванулась на защиту избранника Лита. – Если ты всё ещё злишься из-за прошлого раза, то…

– Да, я злюсь из-за прошлого раза, – категорично обрубил Льёни. – И из-за позапрошлого тоже злюсь.

– А что было в прошлый раз? – не удержалась я.

Ко мне тут же повернулись три рыжих головы, и одна светловолосая. Выразительные переглядывания всех четверых означали, что я опять ляпнула то, чего не следовало. От этого мигом стало ещё любопытнее.

– Ну что вам, жалко рассказать что ли? Или вы дружно зарыли в подвале труп, и теперь боитесь, что об этом узнает мой дядюшка?

– Он и так знает, – отмахнулся Лито. И тут же покраснел, поняв, что сморозил лишнего. Боязливо повертел головой, но в зале, кажется, к разговору не прислушивались.

– Ну давай, что уж теперь, – махнул рукой трактирщик.

– В прошлый раз он поругался с Вербой, – начал парень. – Хорошо так поругался. Аж до драки дошло. А драка в трактире – это такое дело… Всё же на виду! И в неё сразу лезут все, кому не лень. Стулья летают, окна бьются, двери с петель срывает. Короче, мы потом неделю здесь ремонт делали.

– А из-за чего хоть поругались-то?

– Из-за позапрошлого раза. Потому что тогда он подрался со мной. Потом-то мы, понятное дело, помирились, и даже подружились…Но всё же драка-то была, а драка в трактире – это… – Лито многозначительно развёл руками.

– А с тобой из-за чего?

– А со мной из-за поза-позапрошлого раза. Потому что тогда он подрался с… Чего ты смеёшься? Кто ж виноват, что я как раз уехал по делам, а тут только Литка с отцом оставались.

– И он подрался с ним? – Я бесцеремонно ткнула пальцем в трактирщика.

– Если бы! Он подрался с ней! – Парень не менее бесцеремонно показал на сестру. – Потому что принял её за… ну, за обычную подавальщицу. И осмелился намекнуть, что… Ладно, сама понимаешь. Короче, она его огрела подносом по голове, завязалась драка. А драка в трактире – это… Я повторяюсь, да?