Потом мы отправились из Джама в Туе, один из крупнейших и важнейших городов Хорасана. Это — родина прославленного имама Абу Хамида ал-Газали,[147] да будет Аллах доволен им! Здесь находится его могила. Оттуда мы поехали в город Машхад ар-Ряда, названный так в честь Али ибн Мусы ал-Казима сына Джафара ас-Садика, сына Мухаммада ал-Бакира, сына Али Зайн ал-Абидина, сына ал-Хусайна мученика, сына повелителя правоверных Али ибн Аби Талиба, да будет Аллах доволен ими! Это тоже большой и обширный город, имеющий множество фруктов, каналов и мельниц. Здесь жил ат-тахир Мухаммад-шах. Тахир имеет у них то же значение, что и накиб[148] у египтян, сирийцев и иракцев, а жители Индии, Синда и Туркестана говорят ас-саййид ал-аджали. В Машхаде жили также кади, шариф Джалал ад-Дин, которого я встретил впоследствии в Индии, и шариф Али, и его два сына. Амир-Хинду и Давлат-шах, которые меня сопровождали от Термеза до Индии. Они были из достойных людей.

В Машхаде высокочтимом имеется мавзолей (ар-Риды), покрытый громадным куполом, который находится внутри завии. Рядом с ним медресе и мечеть. Все они красиво построены, и их стены покрыты изразцами. На гробнице деревянный помост, покрытый листовым серебром, а над ней подвешены серебряные светильники. Порог двери мавзолея из серебра. На двери висит шелковый покров, шитый золотом, а на полу разостланы разные ковры. Напротив этой могилы находится могила повелителя правоверных Харуна ар-Рашида, да будет Аллах доволен им! Над этой могилой имеется помост, на котором помещены подсвечники, которые жители Магриба называют ал-хасак и ал-манаир. Когда рафидит входит в мавзолей, чтобы ему поклониться, он ударяет ногой по могиле ар-Рашида, а затем приветствует.[149] Далее мы проехали город Сарахс, откуда происходит благочестивый шейх Лукман ас-Са-рахси, да будет Аллах доволен им! Из Сарахса мы отправились в Завэ. Это редина праведного шейха Кутб ад-Дина Хайдара, по имени которого называется хайда-ритское братство факиров. Эти факиры носят железные кольца на руках, шеях, ушах и надевают их на свои члены так, что они не могут иметь сношений с женщинами.

Выехав в Завэ, мы прибыли в город Найсабур, один из четырех столичных городов Хорасана. Его называют Малым Дамаском из-за его красоты, обилия фруктов, садов и каналов. Его пересекают четыре канала, его базары красивы и обширны, его мечеть замечательна, она расположена посреди базара, а к ней примыкают четыре медресе, и там протекает полноводный канал. В этих медресе множество учеников, которые читают Коран и изучают фикх. Эти медресе Хорасана, обоих Ираков, Дамаска, Багдада и Египта, хотя и достигают наивысшей прочности и красоты, все они уступают медресе, построенным нашим государем, повелителем правоверных ал-Мутаваккилем, подвижником на пути Аллаха, знаменем царей и сердцевиной ожерелья справедливых халифов Абу Инаном,[150] — пусть Аллах дарует ему счастье и сделает его войско победоносным — около крепости города Феса, да сохранит его Аллах Всевышний! Это медресе не имеет равных ни по размерам, ни по высоте, ни по гипсовым украшениям, каких жители Востока не умеют делать.

В Найсабуре вырабатываются шелковые ткани, а также ткани из наха, камха и других, которые вывозятся в Индию. В этом городе находится завия ученого имама, шейха, поклоняющихся Аллаху, кутба[151] по имени Кутб ад-Дин ан-Найсабури, одного из проповедников благочестивых ученых. Я остановился у него. Он меня принял очень хорошо и обращался со мной почтительно. Я был свидетелем его удивительных чудес.

Чудо шейха

Я купил в Найсабуре гулама-тюрка, шейх увидел его со мной и сказал мне: «Этот гулам не подходит тебе, продай его». — «Хорошо», — ответил я и назавтра продал его одному купцу.

Простившись с шейхом, я уехал. А когда остановился в городе Бистам, один из моих друзей написал мне из Найсабура и сообщил, что тот гулам убил одного тюркского мальчика, за что и был убит сам. Это было явное чудо этого шейха, да будет Аллах доволен им!

Из Найсабура я направился в город Бистам, откуда происходит знаменитый суфий[152] шейх Абу Йазид ал-Бистами,[153] да будет Аллах доволен им! В этом городе находится его могила. Его останки покоятся в одном мавзолее с останками одного из сыновей Джафар ас-Садика, да будет Аллах доволен им! В Бистаме также находится могила благочестивого шейха, святого Абу-л-Хасана ал-Хараккани.

Я остановился в этом городе в завии шейха Абу Йазида ал-Бистами, да будет Аллах доволен им! Затем из этого города я отправился по дороге Хиндхира к Баглану и Кундусу, а Кундус — это деревня, где живут шейхи и благочестивые люди и где находятся сады и каналы. Мы расположились в Кундусе на берегу реки, в завии одного шейха из факиров, уроженца Египта, по прозвищу Шир-и Сийах, что означает «черный лев». Здесь нас принял наместник этих земель. Он был уроженцем Мосула. Его дом расположен в большом саду, находящемся там. Мы провели около сорока дней вблизи этой деревни, чтобы подкормить наших верблюдов и лошадей, так как там имеются хорошие пастбища и много свежей травы. Жизнь там совершенно безопасна благодаря суровым наказаниям, введенным эмиром Бурунтаем. Как мы говорили выше, наказание, установленное тюрками для тех, кто украдет лошадь, состоит в том, что они заставляют вора возвратить украденную лошадь и девять в придачу. Если он их не имеет, уводят его детей. А если он не имеет и детей, то его режут, как барана. Люди оставляют свой скот и коней без пастуха, поставив каждый свое клеймо на ногах коней. Мы тоже так делали в этой стране. Случилось так, что мы приступили к розыску наших лошадей через десять дней после нашего прибытия в эту местность и не доискались трех. Но через полмесяца татары привели их к нашему жилищу, опасаясь подвергнуться наказанию. Мы привязывали каждую ночь двух коней напротив наших шатров, чтобы пользоваться ими ночью при необходимости. Однажды ночью мы потеряли этих двух лошадей. Мы уехали оттуда, но по истечении двадцати двух дней нам их привели, когда мы были уже в пути.

Другой причиной нашей задержки была боязнь снега. Ведь на нашем пути были горы, называемые Хиндукуш, это значит «убийца индусов», так как многие рабы и рабыни при доставке из стран Индии умирали на этих горах вследствие жестокого холода и обилия снега. Они простираются на расстояние целого дня перехода. Мы ожидали наступления тепла. Мы начали переход через эти горы перед рассветом и шли до самого вечера. Мы расстилали куски войлока перед верблюдами, чтобы они не тонули в снегу. После этого мы прибыли в местность, называемую Андараб. Здесь когда-то существовал город, следы которого стерлись.[154] Мы расположились в большом селении, где находится завия одного из достойных мужей, по имени Мухаммад ал-Махравн, который дал нам приют. Он обращался с нами уважительно, и, когда мы после еды мыли руки, он отпил воду, которой мы мылись, чтобы показать свое почтение к нам. Он нас сопровождал до вершины вышеупомянутого хребта Хиндукуш. Мы нашли на вершине этого хребта источник горячей воды и умылись в нем, но кожа у нас на лице потрескалась, и мы очень страдали от этого. Затем мы остановились в местности, называемой Пандж-хир. Пандж означает «пять» и хир — «гора», т. е. Пандж-хир значит «Пять гор». Там был когда-то красивый и густонаселенный город на берегу большой реки с водой синей, как в море. Она течет с гор Бадахшана, где находят яхонты, которые называются в народе ал-балахш. Чингиз, царь татар, разрушил этот город, и после этого он еще не оправился. В этом городе находится гробница шейха Сайда ал-Макки, которого народ почитает.