Изменить стиль страницы

Когда Тармаширин перешел Джайхун и направился по дороге в Балх, его увидел один из тюркских слуг Йанки — сына его брата Кебека. Султан Тармаширин раньше убил своего брата Кебека, а сын того остался в Балхе. Когда этот тюрк сообщил о виденном Йанки, тот сказал: «Он бежал потому, что с ним что-то случилось». Йанки выехал верхом со своими людьми, схватил Тармаширина и посадил в тюрьму. Бузун приехал в Самарканд, потом в Бухару, где люди присягнули ему. Йанки привел к нему Тармаширина, и, говорят, когда он прибыл в Насаф, около Самарканда, то был убит и похоронен там. За его гробницей смотрел Шамс ад-Дин Гарданбурида. И говорят, что он не был убит, как мы об этом еще упомянем. Гардан значит «шея», бурида — «отсеченная». Его называли так за шрам на шее. Я встретил его в Индии, о чем будет рассказано далее.

После того как Бузун начал царствовать, сын султана Тармаширина Бешай-угул, его сестра и ее муж Фируз бежали к царю Индии. Он их принял с почетом, и они заняли высокое положение у него — вследствие дружбы, переписки и обмена подарками между ним и Тармаширином, и он называл сына Тармаширина своим братом.[104]

Через некоторое время в землю Синда[105] прибыл человек, заявивший, что он — Тармаширин. Мнения людей о нем разошлись. Об этом услыхал Имад ал-Мулк Сартиз — гулам[106] индийского царя, правитель Синда. Он прозван также Малик ард («царь смотров»), так как перед ним проходили на смотре индийские войска, которые были под его началом. Он постоянно находился в Мултане,[107] столице Синда. Он послал к нему несколько знающих его тюрков, которые вернулись и сообщили ему, что это действительно Тармаширин. Сартиз приказал устроить для него сирадлсу,[108] что значит афрадж. Сираджу поставили за городом и подготовили то, что готовят в таких случаях для людей его ранга. Наместник вышел встретить Тармаширина[109] и приветствовал его. Он проводил его до сираджи, куда этот человек въехал верхом по обычаю царей. Никто более не сомневался, что это именно он. Сартиз послал царю Индии известие о нем, и тот отправил к нему своих эмиров, чтобы они достойно встретили его, устроив пиршество.

На службе у царя Индии состоял лекарь, ранее служивший у Тармаширина, который был главой врачей в Индии. Он сказал царю: «Я сам пойду к нему и узнаю истину. Я когда-то лечил нарыв у него под коленкой, и след от этого должен был остаться. По этому знаку я его узнаю». Врач прибыл к нему вместе с эмирами и встретился с ним. Он вошел к нему и не покидал его из-за своей прежней службы у него. Он ощупал его ноги и обнаружил след раны. Тот его обругал и сказал ему: «Хочешь посмотреть на нарыв, который ты вылечил? Вот он. — и показал след. Лекарь убедился, что этот человек и есть Тармаширин, вернулся к царю Индии и сообщил ему об этом.

Затем вазир Ходжа Джихан Ахмад ибн Аййас и главный эмир Кутлу-хан, который был учителем султана в дни его детства, вошли к царю Индии и сказали ему: «О повелитель мира, султан Тармаширин уже прибыл, и выяснилось, что это он. Здесь около сорока тысяч его подданных, его сын и зять. А не думал ли ты, что они объединятся?» Эта речь сильно подействовала на царя Индии, и он приказал тотчас ввести Тармаширина. Когда Тармаширин вошел к нему, царь приказал ему стоять перед ним,[110] как прочим посетителям, не оказал ему уважения и сказал ему: «Эй, мазаркани[111] — а это скверное ругательство, — как ты смеешь лгать и утверждать, что ты Тармаширин, ведь Тармаширин убит, и вот хранитель его гробницы у нас. Клянусь Аллахом, если бы это не было бесчестьем, то я убил бы тебя, однако дайте ему пять тысяч динаров и отведите его в дом Бешан-угул и его сестры — детей Тармаширина, — и скажите им: „Этот лжец утверждает, что он ваш отец". Он вошел к ним, и они узнали его. Он ночевал у них, и стража охраняла его. Но на следующий день его взяли оттуда. Сын и дочь боялись, что погибнут из-за него, и не признали его. Он был изгнан из земель Инда и Синда. Тогда он отправился в Кедж и Мекран.[112] Жители этой страны оказывалиему уважение и гостеприимство и делали подарки. Он прибыл в Шираз. Султан Шираза Абу Исхак оказал ему почести и обеспечил его всем необходимым.

Когда я прибыл в Шираз после моего возвращения из Индии, мне сказали, что Тармаширин еще там. Я хотел встретиться с ним, но не сделал этого, так как он жил в доме, куда входили только по разрешению султана Абу Исхака, и я испугался, чтобы не случилось чего-нибудь из-за этого. Но впоследствии я пожалел, что не навестил его.

Рассказ снова идет о Бузуне

Когда Бузун овладел царством, он стал притеснять мусульман, несправедливо обращался с подданными и позволял христианам и иудеям строитьих храмы.[113] Мусульмане стали волноваться из-за этого и ждали лишь удобного случая, когда судьба отвернется от него. Когда известия о Бузуне достигли в Хорасане Халила — сына султана Йасура Махзума, то он направился к царю Герата, а это был султан Хусайн,[114] сын султана Гийас ад-Дина ал-Гури, и сообщил ему то, что знал, и попросил у него помощи войсками и деньгами, с условием разделить с ним царство, если оно окажется наконец в его руках. Малик-Хусайн послал с ним большое войско. Между Гератом и Термезом девять дней пути. Когда эмиры мусульман узнали о походе Халила, они встретили его, выражая ему покорность и желание вести священную войну против врага.

Первым, кто пришел к нему, был Ала ал-Мулк Ху-даванд-заде—правитель Термеза. Это крупный эмир, шариф из рода Хусайна.[115] Он явился к Халилу во главе четырех тысяч мусульман. Халил обрадовался ему, назначил его вазиром и поручил ему свои дела. Это был храбрый человек. Эмиры со всех областей съехались и собрались вокруг Халила. Халил встретился с Бузуном, войска его перешли на сторону Халила, разбили Бузуна, взяли его в плен и привели к Халилу. Халил его казнил, задушив тетивой лука, так как у них в обычае убивать царевичей лишь удушением. Царство перешло к Халилу. Он устроил смотр войскам в Самарканде. Их было до восьмидесяти тысяч. Воины и их кони были одеты в кольчуги. Он отпустил войско, с которым пришел из Герата, и направился в земли Алмалыка. Татары же выбрали себе предводителем одного из своих и встретили Халила на расстоянии трех дней пути, вблизи Тараза.[116] Битва была жаркой, и оба вписка боролись упорно. Вазир Халила эмир Худаванд-заде во главе двенадцати тысяч мусульман повел наступление, которого татары не выдержали: они потерпели поражение и понесли большие потери. Халил остановился в Алмалыке на три дня и выходил из города, чтобы уничтожить оставшихся татар. Они полностью подчинились ему. Он приблизился к границам Хата и Китая, овладел городами Каракорум[117] и Бешбалиг.[118] Султан Хата отправил было против него войско, но затем между ними установился мир. Халил стал могущественным, и цари стали бояться его. Он проявлял справедливость, расположил войско в Алмалыке, где оставил своего вазира Худаванд-заде, а сам двинулся в Самарканд и Бухару.

Затем тюрки начали смуту. Они донесли Халилу на его, вазира, утверждая, будто тот хочет восстать и заявляет, что он имеет больше прав на царство из-за близости своей к Пророку — да благословит и да приветствует его Аллах, — а также из-за своего благородства и отваги. Тогда Халил послал в Алмалык вместо Худаванд-заде другого наместника и приказал, чтобы тот явился к нему с небольшой группой людей. Когда он прибыл, Халил тотчас убил его, не доказав его вины. Это было причиной крушения царства Халила.

вернуться

104

"Он обращался к нему, называя его братом". Согласно сложному этикету, в общении между феодальными правителями имело большое значение обращение в посланиях. Обращение «брат» означало равного, «сын» — младшего вассала, «отец» — суверена. Вопрос обращения при переписке нередко служил причиной политических осложнений и даже войн.

вернуться

105

Синд — область, расположенная в низовьях р. Инд.

вернуться

106

«Гулам царя Индии». Гулам — молодой невольник, часто из тюрков. Институт гуламов существовал с IX в., гуламы «часто … составляли гвардию мусульманских правителей», но из их числа выходили также крупные военачальники, правители, основатели династий (напр., Сабуктегин, отец Махмуда Газнави, основателя династии Газнавидов, был гуламом Бундов).

вернуться

107

Мултан — город в Пенджабе (Западный Пакистан), на левом берегу реки Ченаб, в XIII в. центр небольшого княжества, завоеванного затем Делийским султаном

вернуться

108

Ибн Баттута объясняет неизвестное, очевидно, в Магрибе слово сирраджа знакомым ему словом афрадж, означающим «ограждение вокруг лагеря султана».

вернуться

109

«…вышел (или выехал) к нему навстречу» — согласно феодальному этикету, высшая почесть, оказываемая высшему или равному. Далее в тексте: «он спешился перед ним», т. е. оказал ему почет. Спешиваться полагалось только перед высшим по положению или происхождению. Въезжать во двор замка имели право только правители.

вернуться

110

«…приказал ему стоять перед ним». Подчиненные (вассалы) или придворные низшего ранга были обязаны в присутствии правителя стоять, обычно скрестив руки на груди, если только правитель не приказывал им сесть. Так можно было обращаться только с низшими по рангу, и в данном случае было актом унижения.

вернуться

111

Мазаркани — букв. «осквернитель могил».

вернуться

112

Имеется в виду провинция Мекран, которую иногда называли Кедж-Мекран

вернуться

113

«…позволял христианам и иудеям строить их храмы». Мусульмане обычно не разрешали иноверцам строить новые церкви и синагоги, можно было лишь производить их ремонт — по особому разрешению

вернуться

114

Хусайн, сын Гийас ад-Дина ал-Гури — султан Герата (1331–1370) Муизз ад-Дин ал-Карт.

вернуться

115

Шариф, чья родословная восходит к Хусайну, внуку Пророка

вернуться

116

Тараз (Тираз) — нынешний город Джамбул Каз. ССР.

вернуться

117

Каракорум — средневековый город в верховьях р. Урхун (Орхон) в нынешней Монголии. Этот город был построен после смерти Чингиз-хана Угедеем, когда он был избран великим ханом и переехал в Монголию

вернуться

118

Бешбалиг (Бешбалик) — джиласарские развалины вблизи нынешнего города Гучен в Западном Китае. Махмуд Кашгари объясняет это название так: Бишбалык значит пять городов. Уйгуры называют другой город Янги Балык, т. е. новый город (Махмуд Кашгари. Девону луготит-турк., перевод С. М. Муталлибова, Таш., 1961, т. 1, с. 145).