Изменить стиль страницы

Пока Гермиона суетилась с багажом, спрашивала, не тяжело ли эльфам, которые подавали ей книги, Гарри решил побыть на солнце и вышел на крыльцо. Там уже околачивались друзья хозяев, и, поскольку им было отлично видно, что происходит внутри, здорово забавлялись.

— Боюсь, бедняге теперь точно придется жениться, чтобы вернуть все это, — хохотнула миссис Гойл. — Особенно если она так себе всю библиотеку перетаскает!

— Да ладно, мэм, — неуверенно промычал Крэбб, у которого при каждом взгляде на книжные сундуки на физиономии отражался суеверный трепет.

— Грэнжер вроде до сих пор ниче не крала, — кивнул Гойл. — Правда, Поттер?

Неожиданное обращение сбило Гарри с толку. Как назло, в сознании тут же всплыла картинка: он швыряет петарду в котел Гойла, а Гермиона тем временем незаметно прошмыгивает в кабинет Снейпа и возвращается оттуда, пряча под мантией ингредиенты для оборотного зелья.

— Чего?! Крала?!! — продемонстрировал несвойственную ему сообразительность Гойл.

Гарри энергично замотал головой, готовясь выразить приличествующее случаю возмущение подобным предположением, но Крэбб опередил его, рявкнув:

— Пойду, предупрежу счастливого жениха! — и бросился в дом.

— Глупости какие! — фыркнул Гарри.

— Да ладно, пусть припугнет этих заносчивых зануд! — прошептал Рон у него за спиной; Гарри едва не подскочил от неожиданности. Невзирая на шепот, слизеринцы Рона все же расслышали. Забини усмехнулся, а вот Паркинсон надулась, и, к счастью, никто из них не вздумал выспрашивать у Гарри подробности.

Минутой позже появился Малфой в компании Крэбба. К некоторому разочарованию Рона, он вовсе не казался напуганным, наоборот, презрительно кривил губы, демонстрируя, что нисколько не боится лишиться библиотеки. Затем все вернулись в дом, где их уже ждало достаточное количество летучего пороха…

Выбравшись из камина, Гарри не понял, куда попал. Гермиона и Малфой с глуповатым, растерянным видом слушали директора, а еще там были почти все одноклассники с праздничными колпаками на головах.

— Директор тут придумал устроить вечеринку и для нас тоже, — не без злорадства сообщила Лаванда.

Сюрприз Фаджа при всем его желании сделать как лучше, даже после всего, что уже было, оказался сложно переносимым. Гарри сам ударился в краску, когда профессор Трелони с опущенным взором подошла к злополучной парочке и безапелляционно заявила, что первым их ребенком будет девочка, а наследник появится не скоро.

— Представляю, на кого эта девочка могла бы быть похожа, — пробормотал Рон.

Однако первое впечатление повторения пройденного по второму кругу вскоре рассеялось. На самом деле, соученики Гарри вовсе не намеревались дразнить счастливую пару, а просто хотели вечеринку и для себя тоже. И Слагхорн их не разочаровал: блюда с барбекю, ананасами и всякого вида мороженым не опустели до отбоя. Никому не было никакого дела до того, что Малфой предпочел компанию своих приятелей и разговоры о квиддиче, а Гермиона весь вечер проговорила с профессором МакГонагол о ТРИТОНе.

— Оказывается, в Министерстве всерьез хотят запретить трансфигурацию человека, — проинформировала она одноклассников по пути в гостиную «Гриффиндора».

Наутро Гарри с удивлением обнаружил, что так и не сделал уроки. Нет, он, разумеется, прекрасно это знал, только, пока находился у крестной матери, считал, что слишком занят. Однако теперь это не казалось ему такой уж уважительной причиной. Гарри все утро надеялся, что на защите от темных искусств его не вызовут, и сам себя не узнавал, ведь этот предмет был у него на особом счету. За завтраком он приглядывался к профессору Строут, ничуть не более зловещей, чем всегда, и вопрошал себя, ну зачем ему эссе по отращиванию костей.

— Гермиона, все в порядке? — спросила, выводя его из задумчивости, Лаванда.

Гермиона уже некоторое время высматривала что-то за спиной сидящего напротив Рона.

— Малфой получил письмо и делает мне какие-то знаки, — ответила та.

— Ты уже оглядываешься на него? — съязвила Джинни.

Однако Гарри тоже склонен был уделить этому внимание. Первым делом на ум пришло то, что слизеринцы держат связь с Серым Кардиналом, а сообщения этого таинственного типа имели для Гарри значение. Его ничуть не задевало, что Малфой предпочитает общаться с Гермионой: и не так странно, как если бы он махал руками ненавистному Гарри Поттеру, и вроде бы даже естественно. К сожалению, половина Зала, включая директора, тоже заметила знаки Малфоя.

Поэтому, Гарри остался на месте, когда они вдвоем вышли из Зала. Он полагал, что никакая подозрительная личность не посмеет набиться к ним третьей, но тот же Маклаген наверняка привяжется, если они будут окружены друзьями, и напомнит, что мистер Филч и Министерство не одобряет собраний в коридорах.

Гермиона вернулась слегка расстроенная, судя по всему, разговор с Малфоем коснулся вещей действительно важных.

— Нет, ничего серьезного, то есть, очень серьезно, но не то, что вы думаете, — отвечала она на посыпавшиеся расспросы Лаванды и Парвати. Гермиона села, поправила волосы и с сокрушенным видом объявила: — Драко получил записку от Снейпа. Вот, взгляните.

Пергамент она извлекла, предварительно оглядевшись, из области декольте, отчего Гарри невольно покраснел, хотя ничего такого и не увидел. Гермиона это заметила. Фыркнув, словно обращать внимание на такие глупости недостойно знаменитого Героя, она пихнула пергамент прямо ему в руки.

После этого Гарри ничего не оставалось, как читать. Давно он не видел этого почерка, и по стилю легко узнавал колдуна, с которым, к счастью, не обязан был сталкиваться почти весь этот сложный и напряженный год.

«Драко! Я получил весьма странное сообщение и буду рад, если ты объяснишь мне, что происходит. Рубеус Хагрид, крайне озадаченный и огорченный, осчастливил на днях профессора Дамблдора новостью о твоей помолвке с мисс Гермионой Грэнжер. Хагрид более всего хотел бы тебя пристукнуть, но решил, что сначала надо посоветоваться с патроном. Я полагал, что он наверняка что-то напутал, до тех пор, пока не получил приглашение от твоих родителей».

— Мерлин! Мы же Хагриду ничего не рассказали, — прервался Гарри. — Я представляю, о чем он подумал!

— Вот именно, — мрачно кивнула Гермиона. — Он вчера даже не пришел на эту дурацкую вечеринку, не знал, что и думать. Я вот с ним сейчас поговорила. Так сложно оказалось ему все объяснить!.. Но, с другой стороны, наверное, хорошо, что я сразу ему не сказала, а то он стал бы меня отговаривать.

Гарри вернулся к записке и прочел оставшиеся пять строчек единым духом. В крайне обтекаемых выражениях бывший профессор зельеварения выражал надежду, что Драко не делает глупостей, а тщательно все взвесил, и сможет объясниться перед Кардиналом, если тот потребует объяснений.

— А что сказал тебе Хагрид? — спросил подругу Рон.

Гермиона состроила торжественную мину.

— О, — сказала она, — он долго объяснял мне, глупой, что с обрядом помолвки так шутить нельзя. Упрекал, как я могла связаться с парнем, который боится гиппогрифов! Это же, с точки зрения Хагрида, настоящий позор! — не отвлекаясь на хихиканье слушателей, она продолжала столь же комически серьезно. — Напомнил мне, что Малфой такой и сякой, и никак не мог взять в толк, что я по-настоящему не собираюсь выходить за него замуж…

— Это все Малфой виноват, — постановил Рон. — Если бы он так не торопился, мы успели бы все объяснить Хагриду!

Считая своим долгом помочь Гермионе, они при первой возможности навестили Хагрида. Лесничий, разумеется, отругал их, но чуть позже Гарри понял: куда интереснее ему было узнать, получила ли Гермиона доступ к трудам старика Малфоя.

— Еще нет, — с сожалением сообщила Гермиона. — Но Чарли их читал!

Ободренный обещанием непременно поделиться информацией, как только она ее получит, лесничий поспешил выдать свою самую главную новость, которая касалась, конечно же, его брата-гиганта. То, что Грауп написал и отослал письмо, казалось Гарри чудом. По словам Хагрида, Грауп за время, проведенное в Запретном лесу, успел подрасти, и теперь чувствовал себя совершенно счастливым среди соплеменников. «Представляю, как он их там лупит», — вполголоса предположил Рон.