— Пошли-пошли, — Мира взяла его за руку, потащила за собой.

— Где они? — поинтересовалась Вейс. — В башне?

— В башне, — подтвердила Мира. Она лежала прямо на полу — на циновках — смотрела в потолок и насвистывала песню. — Не бойся, там всё прочно, проверили. И датчики кругом. Мышь не проскользнёт.

— Угу, я это уже где-то слышала, — проворчала Вейс. — Погулять тут можно?

— Давай я с тобой! — Мира вскочила на ноги. — Всё спокойнее будет. Тесан? Эверан?

— Я тут подожду, — отказалась девушка. Брат молча уселся рядом, обнял её. — Мне что-то не по себе.

— Нервы, — заключила Мира. — Нормально, не дрейфь! У меня после первых операций тоже всё весь день из рук валилось и ноги тряслись. Просто посиди. Попробуй заснуть.

— Ой нет! — содрогнулась Тесан. — Только не это. Вери. Вери-и-и-и… сделай мне чай, а? У них же есть, я знаю!

— Так, — Хорёк догнал их обеих. — Вот возьмите. Это вместо плаща. Завернитесь, мне спокойнее будет.

— Это ещё зачем? — Вейс принюхалась — от плащей пахло грозой.

— Защита. На всякий случай. И не выключайте телефоны!

— Не нуди, не маленькие, — огрызнулась Мира. — Спасибо, милый! — чмокнула Хорька в щёку. — Не сердись! Пойду тоже прогуляюсь. Весс, скажешь, когда тебя сменить.

— Я так и знала, — Каэр указала. Они занавесили все окна в башне, и темноту разгоняли два желтоватых огонька. Я уже забыла, как пахнут свечи на рыбьем жире, подумала Лас. В детстве терпеть не могла, а сейчас нет ничего приятнее.

Текст на свитке стал совсем другим. Привычным, похожим на тот, что во всех копиях.

— А вот это… — Каэр посмотрела в глаза Лас. — Слушайте… это слово всемогущества? Да? Я помню точно, тут было всё стёрто! Почти до дыры! А потом закрашено чернилами!

Лас посмотрела на Каэр, потом на свиток. Она могла бы быть моей дочерью, подумалось неожиданно. Неважно, какого цвета кожа и какой разрез глаз… Мне кажется, что мы с ней родственники.

— Вы только не сердитесь, — Каэр взяла её за руку. — Я сейчас скажу, только не сердитесь! Знаете, мне последние два часа кажется, что вы… моя мама, — прошептала она. — Не знаю, почему такое чувство!

— У меня тоже, — призналась Лас. — И тоже не знаю, почему.

— Мне это нравится, — Каэр сжала ладонь Лас. — Простите! Хотите, я прочту? Вы ведь боитесь?

— Боюсь, — призналась Лас. — Я помню сказку. Никому это слово не принесло счастья. Лучше бы его никогда не было.

Каэр смотрела на надпись, и в конце концов закрыла лицо ладонью.

— Если его прочесть, оно пропадёт со страниц и его будет знать только тот, кто прочтёт, — заключила она. — Прочтите! Пожалуйста! Я могу не выдержать!

— Каэр, успокойся! — Лас взяла её за руку.

— Оно подталкивает меня, — Каэр закрыла глаза. — Я очень много хочу, Лас, и оно это знает.

Лас смотрела на свиток. Королева, в сказке, нашла это слово, и слово соблазнило её, заставило прочесть себя. Это было единственное испытание, которое Королева не прошла. И дорого за это заплатила.

Я всё уже получила, подумала Лас. Я уже умирала. Это вовсе не страшно. А боль можно и вытерпеть. Каэр, напротив, стиснула зубы — видимо, чтобы не сказать вслух.

Времени нет, Лас. Надо что-то делать.

Лас взяла свиток и прочитала слово. Набор букв, не более того.

И ничего не случилось. Слово осталось на свитке, не ударил гром, не тряхнуло землю… вообще ничего не случилось.

— Прошло, — Каэр с удивлением отняла ладонь от лица. — Вы прочитали? Простите меня! — она бросилась к Лас, обняла её. — Я всё испортила!

— Вовсе не испортила, — Лас прижимала её к себе, это было нелегко, Каэр выше на голову. — Я сама и не догадалась бы про свечи. Каэр, давайте дочитаем до конца.

— Здесь она жила? — Мира осветила фонариком помещения — теперь погребённый под горами обломков.

— Она жила, и я у неё жила, — согласилась Вейс. — Знаешь, она отказалась выходить на свободу. По закону она может и не уходить, пока не окончен её срок. А ей дали пожизненное.

— Почему она не уходила? — удивилась Мира.

— Из-за меня. Главной стала бы её помощница. А она страшно ревновала свою хозяйку ко мне.

Спокойствие и вечная ночь, подумала Вейс. Вот тут я спала. А тут причёсывала Волчицу и пела ей песни. А отсюда смотрела, как она весело проводит время со своими фаворитами… Она любила, чтобы кто-то видел.

— Но всё-таки ушла?

— Ушла. Помощница сломала ногу, и её отправили в больницу. А через два месяца освободили. Говорили, что Волчица устроила. И тогда ушла сама, я её уговорила. Минутку… Весс, что там у вас?

— У нас гости, Мира. Быстро сюда, обе!

— Сейчас! Вейс, нужно возвращаться. Один только вопрос. Это меня не касается, но… она тебя любила, да?

— Да, — Вейс ответила, не раздумывая.

— А ты её?

— Да. Как дочь, — улыбнулась Вейс. — Знаешь, я почему-то относилась к ней как дочери. Нет, даже ко внучке. Сама удивлялась, почему. Нас ждут, да? Идём же!

Мира отчего-то медлила.

— Почему ты спросила? — поинтересовалась Вейс. — Нас ждут! Наверное, это важно!

— Я чувствую эмоции, — Мира не могла стронуться с места. — Прошлые, как будто эхо голосов. Обычно в таких местах ничего особенного, так, белый шум, здесь же куча эмоций самых разных была. А как ты подошла сюда, сразу чувствую. Тебя очень любили. Знаешь… — она помедлила. — Как бабушку. Или няню. Очень странно, да? Побежали!

— Красавица, — отметила Мира. — Нет, правда красивая. Откуда она здесь?

— Просто появилась на берегу, и всё, — пояснил Хорёк, указывая на бредущую по камням Незнакомку. — Вышла сухая из воды. Идёт в нашу сторону. Интересно, откуда знает?

— Ты сказал «гости», — Мира посмотрела на карту. Двенадцать красных точек, все движутся. — Я не поняла, а это кто?

— Сядь покрепче, — посоветовал Хорёк и пальцы его опустились на клавиатуру. — Смотри сама.

Мира не сразу смогла вымолвить хоть слово. Остальные одиннадцать… тоже она. Даже лица у всех похожие.

Двенадцать Незнакомок. И все в белом.

— Какой план? — поинтересовалась Мира.

— А что, есть варианты?

— Два точно есть. Делаем ноги или принимаем бой.

— С двенадцатью сразу?

— Слушай, мамочка, у нас полно оружия! И спутники есть, да?

— Спутники накроют всех, — предупредил Хорёк. — Там диаметр пятна метров двести.

— Лас, Каэр, у нас гости, — Мира подняла телефон к уху. — Да. Угадала. Нет, двенадцать. Да, их двенадцать, идут в нашу сторону. Что удалось узнать?

Мира долго слушала.

— Я иду к вам, — решила она. — Гасите свет и сидите тихо!

— Ничего они не узнали, — заключила Мира. — Лас сказала, что нашла приписку — автору, мол, приятно будет узнать, понравилось вам или нет. Кончай ржать, Весс! Тесан, ты слышишь? Готовимся! Стайен, займись спутниками. Против лома нет приёма!

— Тесан, Эверан, Вейс, — Вессен прижала руку к уху. Многолетняя привычка, уже давно ничего не нужно прижимать. — Быстро в штаб, у нас тревога первой степени.

Мира

— Мира, шлем, плащ, — голос Хорька. — Никакого визуального контакта. Это «пси-пятнадцать» минимум, каждая, понятно? Держи карту. Красные точки — они, зелёные — мы, белые — все остальные.

— Зануда, — Мира надвинула шлем. Ну откуда тут взяться белым точкам? — Так точно, Оружейник.

Хорошо, что успела поесть. У Теней, которых обучали в их проекте, два основных свойства, если не считать регенерации: умение очень быстро передвигаться и становиться неощутимым для глаз, зрения и слуха. Не то что неощутимым — камеры всё фиксируют, а вот люди и животные, почти все, не обращают внимания.

На кошек, правда, это почти не действует. Что за чушь, подумала Мира, какие мысли в голову лезут. Так, шлем. Всё фильтруем, звуки из внешнего мира теперь не поступают, только их цифровая обработка, то же с запахами — только индикация. Вроде скафандра. Плащ- это, конечно, шутка, это как скафандр, пусть тонкий. Последние испытания показали: человек в таком плаще неощутим даже для приборов, ни в одном из диапазонов. Никакого информационного обмена с окружающей средой, пока сама не говоришь или не выходишь в эфир.