С другой стороны, нельзя сказать, что все крестьянство было обездолено. Восстановить справедливость требовали не бедняки, но наоборот - наиболее процветающие и предприимчивые крестьяне, которые сами были землевладельцами и пользовались уважением как крепкие хозяева. Их притязания неизбежно стали выходить за рамки экономических улучшений, приобретая формы политических программ, предназначенных наделить эту прослойку крестьян влиянием, сопоставимым с их экономической значимостью и даже превосходящим ее. Эти требования видоизменялись по мере распространения крестьянского движения на север, в район большой излучины Рейна, где крестьяне были одновременно и горожанами, поскольку ремесленники были также и землепашцами. В этом регионе интересы села и города слились. Еще ниже по течению Рейна в результате борьбы оказались захвачены почти исключительно города. Политическая программа в этой части Германии призывала к более демократичному формированию городских советов, устранению ряда ограничений для вступления в гильдии, распространению гражданского налогообложения на священников и отмены каких бы то ни было запретов для горожан на занятие пивоварением.

Многие из этих тенденций вылились в движение, возникшее в Эльзасе перед самым началом Реформации. Это восстание использовало знаменитый символ великой Крестьянской войны 1525 года - Bundschuh (башмак). Происхождением своим это слою обязано кожаному крестьянскому башмаку. Длинная кожаная лента, которым он завязывался, называлась "Bund". Слово это имело двойной смысл, поскольку Bund означало также "завет" или "союз". Мюнцер использовал его, говоря о завете избранных. До него крестьяне придали этому слову значение договора о начале восстания. Основные задачи движения Bundschuch были не столько экономическими, сколько политическими. Топор должен был подрубить дерево под самый корень, упразднив всякую государственную власть, кроме папы и императора. Эти фигуры традиционно были двумя мечами христианства - правителями, совместно управляющими вселенским сообществом. Именно к ним простые люди неизменно обращались за защитой против своих сюзеренов, епископов, митрополитов, рыцарей и князей. Bundschuch предлагал упростить процесс, ликвидировав все промежуточные ступени и оставив лишь двух наивысших господ - кесаря и Петра.

До начала Крестьянской войны 1525 года это движение зачастую носило характер антиклерикальный, не выступая при этом против католицизма. Епископы и аббаты осуждались как эксплуататоры, но лозунг "Долой епископа!" вовсе не означал: "Долой папу!" или "Долой Церковь!" На знаменах Bundschuch наряду с изображением башмака были и религиозные символы - такие, как изображения Марии, распятия или папской тиары. На гравюре того времени можно увидеть распятие, изображенное на фоне черного башмака. Справа группа крестьян дает клятву верности. Над ними другие крестьяне пашут землю, и Авраам приносит в жертву Исаака, что должно символизировать ту цену, которую предстоит уплатить участникам Bund.

Лютер и крестьяне

Столь религиозно окрашенное движение не могло избежать влияния Реформации. Лютеровская свобода христианина была чисто религиозным понятием, но ей очень легко было придать социальный смысл. Для Лютера священство верующих не означало всеобщего равенства, но именно так истолковал его Карлштадт. Лютер неизменно выступал против поборов, в 1524 году он написал еще один трактат по данному вопросу. В нем он обрушился также на уловку ежегодной ренты как на ухищрение, посредством которого капитал ссужался на неопределенное время за ежегодные проценты. Его отношение к монашеству также идеально соответствовало крестьянской скупости,

которой ненавистны были монастырские поборы. Идеи Лютера выглядели чрезвычайно привлекательными для здравомыслящих крестьян.

Карикатура того времени изображает Лютера, который в окружении крестьян истолковывает Слово Божье церковникам. Когда же в 1524-1525 годах грянуло великое восстание, католики ответили на эту карикатуру, изобразив Лютера, который восседает в доспехах перед костром, начищая башмак. Католические князья всегда возлагали на Лютера вину за восстание, а современный католический историк Янсен попытался доказать, что Лютер фактически породил движение, от которого он столь страстно отрекался. Подобное объяснение практически не учитывает целый век крестьянских волнений, предшествовавший Реформации.

Мышлению Лютера был совершенно чужд такой неосязаемый фактор воздействия на события, как астрология. Меланхтон занимался астрологией, Лютер же - никогда. Астрологические выкладки способны объяснить, почему так много крестьянских бунтов приходилось на осень 1524 и на весну 1525 года. Именно в 1524 году все планеты находились в созвездии Рыбы. Еще два десятилетия назад была предсказана эта ситуация, как и великие волнения, которым предстоит вспыхнуть в этот год. По мере приближения назначенного срока нарастало и количество зловещих предсказаний. В 1523 году на эту тему был написан пятьдесят один трактат. Гравюры, наподобие приведенной ниже, изображали Рыбу на небесах и великие потрясения на земле. С одной стороны мы видим крестьян со знаменами и цепами; по другую сторону стоят император, папа и церковники. Кое-кого в 1524 году сдерживала надежда на то, что император созовет сейм и устранит все несправедливости. Сейм созван не был, и великая Рыба сняла все заслоны перед бушующими водами.

Пророчество о потрясениях 1524 года

Со всем этим Реформация не имела ничего общего. В то же время совершенно неоправданно было бы полагать, что реформа и Крестьянская война абсолютно никак не связаны друг с другом.

Попытка провести в жизнь Вормсский эдикт арестами лютеранских служителей не раз служила непосредственным поводом к созыву собраний крестьянских союзов, которые требовали освобождения служителей, рассматривая Лютера как своего друга. Порой, когда крестьян просили назвать имя человека, которого они желали бы видеть арбитром при разборе их дел, первым в списке стояло имя Мартина Лютера. Официальный состав судов никогда не назначался, и никакого юридического судебного разбирательства никогда не проводилось. Но Лютер действительно вынес вердикт по поводу тех требований, которые выдвигали крестьяне в наиболее популярном из своих манифестов - "Двенадцать статей". Открывался он словами, напоминавшими сочинения самого Лютера: "Христианскому читателю мир и благодать Божья через Христа.... Не Евангелие вызывает мятеж и возмущение". Возмутителями являются те, кто отказывается удовлетворить столь разумные требования. "Если Бог по Своему благоволению выслушает крестьян, кто выступит против Всевышнего? Может ли Он не услышать детей Израиля и не избавить их от руки фараона?"

Первые пункты манифеста затрагивали и Церковь. Община должна иметь право назначать и снимать служителя, который обязан "проповедовать Святое Евангелие, ничего не добавляя от себя". Такая формулировка полностью согласовывалась со взглядами Лютера. Община должна выплачивать служителю скромное содержание из так называемой большой десятины, взимаемой с произведенной продукции. Остальная сумма предназначалась для помощи бедным и выплаты чрезвычайного налога в случае войны. Так называемая малая десятина, взимаемая со скота, должна быть упразднена, "ибо Господь Бог сотворил скот для того, чтобы люди бесплатно пользовались им". Основные пункты отражали известную старую аграрную программу об общем пользовании полями, лесами и водами. Земледелец должен иметь право свободно охотиться, ловить рыбу и защищать свои земли от диких зверей. По соответствующему разрешению он имел право рубить лес, заготавливая древесину для строительства и на дрова. Удушающие налоги, ввергавшие в нищету вдову и сироту, у которых отнималась лучшая одежда или лучшая корова, должны быть упразднены. Рента подлежит пересмотру в зависимости от урожайности земли. Новые законы не должны отменять старые, а общинные луга не должны переходить в частное владение. Единственным пунктом, выходившим за рамки старых требований, был призыв полностью упразднить крепостничество. Землевладение должно основываться на аренде с заранее оговоренными условиями. Если господин желает дать работу, выходящую за рамки соглашения, эта работа должна выполняться за соответствующую плату. "Двенадцать статей" допускали, что любое требование, которое не согласуется со Словом Божьим, должно быть аннулировано. В целом программа была консервативна и выдержана в духе старого феодального экономического уклада. Интересно отметить, что она не содержала нападок на правящую власть.