Три месяца назад, на следующий день после того, как я получил пятый уровень, Серый Король пришёл ко мне, чтобы сообщить о том, что произошло с моей семьей…

Там были все они. Мать, отец, брат, сестра… Козлы, они убили даже её. Ей было всего десять лет, а её убили. В морге их резать не стали – моё первое дело, когда для патологоанатома не было работы. От них остались одни скелеты.

Они меня сразу узнали. Конечно, прошло всего полгода…

Они хорошо держались, даже Лена. Для своих десяти лет молодец. Они держались, пока не пришло время отправлять их. Из всех только Лена оказалась Белой. В Рай всегда отправлять легче. Остальным не повезло – они оказались Чёрными. Если бы не Серый Король, я бы не смог отправить их в Ад. Представляешь, каково мне было. Отец упрямый, сопротивлялся, когда настало время уходить. Серый Король имел полное право отправить его в Пустоту, но не сделал этого. Я должен был столкнуть отца вниз, но не смог. Мать и брат сами ушли, не сопротивлялись, понимали, что бесполезно… Серый Король сам толкнул его вниз. Не имел права это делать… но сделал. Но это не главное. Самое главное – то, что я нашёл тех двух отморозков, которые убили мою семью…

Устав гласит, что Стражи не имеют права вмешиваться в земную жизнь. Я вмешался. Убил этих козлов. Все воспоминания об этом закрыл в сейф. Никто так и не узнал. Дело этих отморозков досталось мне. Я не стал им помогать, только сделал вид, что помогаю. Им в память записал информацию о том, что их сбила машина. И вот, когда настало время отправлять в Ад, они стали сопротивляться… И Серый Король отправил их в Пустоту. Вот так я с ними разделался. Они это заслужили…

Теперь и меня отправят туда же…

Макс не стал открывать Ад так эффектно, как это делает Серый Король.

Пол прямо перед Кириллом раскололся, открыв вечный огонь. Ужасные крики оттуда доносились… Кирилл не успел вовремя остановиться и провалился вниз…

Макс отвернулся и закрыл уши, чтобы не видеть, как лучший друг попадает с его помощью в Ад, чтобы не слышать криков, когда Дьявол начнет есть…

– Я отомщу. Обязательно. Мы больше никогда не встретимся, но ты всё равно узнаешь. Я им всем отомщу.

– Макс, в чём дело? – сказала Королева и посмотрела Максу в глаза. – Я вижу, с тобой что-то не так.

Макс отвернулся, уставившись в стену здания, выложенную красным кирпичом. Всякие надписи, кроме мата, больше ничего не содержащие. Грязные разбитые стекла, все в решётках, как в тюрьме (только это не тюрьма, а жилой дом). Ничего интересного. Но Макс продолжал с интересом рассматривать испоганенную стену. Чья-то рука легла на его плечо. Королева.

– Я только что отправил своего лучшего друга в Ад, – Макс говорил тихо, его голос срывался. Он закрыл глаза, немного успокоился и продолжил. – Чувствую себя сволочью, – после каждого слова Макс делал небольшие паузы, но Королева молчала, давая ему выговориться. – Почему это дело должно было достаться именно мне? Неужели мало других Стражей? Почему я? Как мне всё это надоело…

– Разве тебе не терпится попасть в Пустоту? Макс промолчал. Королева продолжила:

– Я думаю, что ты туда не очень рвёшься. Если так, то больше никогда не говори, что здесь надоело. Даже не смей об этом думать. Будем считать, что я ничего не слышала. Всё, убирайся. Продолжай работать.

Макс всё ещё стоял лицом к стене. Даже не думал уходить. Размахнулся и со всей силы ударил кулаком. Он уже давно научился двигать предметы, а бить по ним – тем более.

– Мне уже осточертело отправлять моих близких и друзей в Ад! Макс повернулся.

– Свою сестру ты оправил в Рай, а не в Ад, – возразила Королева.

– Да, но ей было всего десять лет, – Макс злобно смотрел на собеседницу, как будто это она была во всем виновата. – Десять лет… Она никогда никого не обидела, не знает ни одного матерного слова, она ещё не успела сделать ничего такого, за что её можно отправить в Ад. Её даже убить не за что было.

– Её убила не я, а те два маньяка.

– Я понимаю, что это они, а не ты. Но где был ОН, – Макс показал пальцем вверх, – когда они убивали мою семью? Почему ОН позволил им сделать это? За что?

Теперь настала очередь Королевы молчать.

– А, пошли вы все… – Макс развернулся и пошёл прочь от Королевы. Она повернулась в его сторону и сказала удаляющейся спине:

– Макс, давай забудем всё это. Тебе надо успокоиться. Сегодня можешь отдохнуть, а завтра продолжишь. Да, я не сказала самого главного. За это задание ты получил шестой уровень. Не каждый способен отправить в Ад своего друга. Мы не рассчитывали, что ты справишься.

Макс даже не посмотрел в её сторону, ничего не ответил. Дойдя до конца здания, он повернул за угол, подумав при этом (и Королева прочитала его мысли):

«Ненавижу! Весь мир дерьмо!»

Макс посмотрел на свои руки. От них исходило чёрное свечение, видимое только им и Стражами десятого уровня.

Доктор! Доктор, скажите, что с моей девочкой?

– Эээ… нууу… ээ… понимаете…

Доктор, я должна знать правду, понимаете?!

– Ууу… вашей дочери… эээ… некоторые проблемы с кровью, но я думаю всё ещё поправимо. Мы уже назначили ей химиотерапию и курс…

– Сколько ей осталось?

– Эээ…

– Сколько?

– Месяцев шесть, максимум восемь. Я бы посоветовал вам отвезти её на природу, в деревню, скажем… Нет, это не облегчит, но возможно… хотя бы..

– Спасибо… доктор…

– Ты откель, девонька?

Дуняша обернулась и увидела идущую к ней старуху. Та была одета в ветхие лохмотья, опиралась на корявую клюку и имела вид весьма устрашающий, несмотря на улыбку, которую пыталась изобразить на лице.

Улыбка была некрасивой. Беззубой. Точнее, от всех бабкиных зубов уцелели лишь два клыка, и именно ими теперь пыталась радостно скалиться бабка.

– С Тишиновки я. Дуняшей кличут, – отозвалась девочка. – Мы с дедом Захаром клюкву на дальних болотах собирали, а я возьми да и заблудись.

– То ничё! Я тя выведу, тока завтре. Ща уж темень на дворе, волки шастають. У меня заночуешь, а завтре дорогу покажу.

Она схватила Дуняшину ручонку в свою крепкую, костлявую ладонь и почти поволокла по одной ей видимой тропинке. Девочка никогда бы не подумала, что такая дряхлая на вид старушка может так прытко ходить. Ей приходилось за ней бежать.

– Бабуууунькааа! А ты далеко живёшь?

– Та не. Тута, рядом.

– Бабуууунькааа! Я кушать хочу!

– Та потерпи. Ща придем – чё-нить придумаем.

– Бабуууунькааа! У меня ноженьки устали!

Старухе пришлось сбавить шаг. Видимо ей это не очень понравилось, и поэтому она сжала Дуняшину ладонь ещё сильнее. Девочка не решилась сказать о том, что ей больно, лишь спросила:

– Бабунь, а ты с какой деревни? Со Взгорья, да?

– Таааа… – невнятно проскрипела старуха.

– Бабунь, а ты петь умеешь? Давай споем. Вот эту:

«Ой, то не вечер, то не вечер…»

– Цыц! – цыкнула бабка и на мгновение сжала ладонь девочки со всей силы.

– Ай! – вскрикнула Дуняша.– Бабунь, отчего? Ты не любишь петь?

– Не положено.

– Отчего?

– Цыц, сказала. Не положено и усё.

Они вышли на полянку, посреди которой стояла слегка покосившаяся избушка, уже затемно. Избушка была маленькая, ветхая и чем-то походила на хозяйку. Возле раскрытой двери на скамейке сидел здоровенный чёрный кот.

– Ой, киса! – закричала Дуняша.

Не успел котяра опомниться, как оказался в руках у девчонки. Та его тискала, приговаривая:

– Киса, пушистик, лапушка…

Старуха стояла, глядя на это в изумлении. Никогда не видела она, чтоб к её Ваське, которого почитали воплощением Велеса, так фамильярно относились. Да и сам Васька удивился, видимо, – дёрнулся разок для порядка и затих, подставляя под маленькие ловкие ручонки шейку и пузо.