«Козёл, как посмел меня выгнать». Но Макс сейчас не мог не только думать, но и вспомнить свой адрес. Он остановился посреди тротуара, посмотрел по сторонам.

– Туда, – пробубнил и показал пальцем на север.

Постоял, подумал, повернулся на юг и показал пальцем в ту сторону:

– Нет, туда.

Покрутился ещё пару секунд и решил пойти на север. Дошёл до перекрестка и остановился.

– Куда? – спросил он у светофора, мигающего желтым глазом.

Светофор переключился на зелёный с западной стороны, хотя с трех других сторон мигал жёлтый. Переключился всего на мгновение, но Максу хватило и этого.

– Молодец, – похвалил он, погладил столб светофора и пошёл на запад. – Ух, ты, – пробурчал, увидев парк. – Та-а-а-ак… а где… дверь.

Он отправился искать ворота. Через сто метров их увидел, но это ничего не давало – ворота всё равно закрыты. Попытался залезть на забор, но на середине пути упал на землю, ещё раз ударившись головой об асфальт.

– Ой-ё-ё-ё-ё-ё, – завопил он.

Подполз к забору, кое-как залез наверх и спрыгнул… точнее, упал вниз, опять-таки ударившись головой об асфальт. На этот раз голова не выдержала, и Макс потерял сознание.

Очнулся уже под утро, когда начало рассветать. Башка раскалывалась. Всё тело болит. Макс стал подниматься на ноги, опершись руками о землю. Он встал на колени и тут из горла вырвался крик… – – когда левая рука отвалилась и полетела на землю.

Кровь рекой хлестала из плеча. Макс попытался правой рукой зажать дыру.

Эта рука тоже вылетела из сустава и повисла на левом плече, продолжая сжимать пальцы. Через мгновение она упала на землю рядом с левой.

Макс, продолжая кричать, с трудом поднялся на ноги и побрёл вдоль забора к воротам. В доме напротив парка открылось окно, и мужик оттуда, высунувшись, прокричал:

– Заткнись, козёл. Спать не да…

Мужик увидел Макса без рук, вся рубашка в крови, и последнее слово произнести уже не смог. Он подбежал к телефону и стал звонить в «скорую».

Макс услышал крик и повернулся в ту сторону, откуда он исходил.

– Чего те… – он не успел закончить предложение, споткнулся о камень, торчащий из земли, и упал, угодив головой в куст крапивы.

…и пустота…

Макс с криком соскочил с кровати. Весь в поту, руки дрожат. Жёлтая луна, заглядывая в окно, оставляет след на полу. Слева сопит Ольга, укрытая простыней.

– Я люблю тебя, – прошептал Макс.

Ольга тихонько пробубнила что-то сквозь сон и повернулась на правый бок.

Макс осторожно провёл рукой по её волосам и поцеловал в лоб.

Нащупал тапки, встал и, шатаясь, пошёл в кухню. Жёлтый глаз и здесь следил за ним.

– Да пошла ты, – проворчал Макс, взял со стола стакан. Вода из крана капала в ванну. В тишине звук оглушающий.

Макс залпом выпил воду, налил ещё и, не допив половины, выронил стакан из рук. Вместо воды в стакане кровь. Густая, ярко-красная, растекалась среди осколков.

– Макс, – донесся сонный голос из комнаты. – Что случилось?

Макс не отвечал, не мог оторвать испуганного взгляда от красной жидкости.

– Макс?

Ольга уже стояла на пороге кухни в красном халате. В нём выглядела ещё красивее.

– Макс?!

В ответ лишь молчание.

Ольга протянула руку к стене и включила свет. Макс в одних трусах стоял возле стола и округлившимися глазами уставился на пол, на разбитый стакан.

– Ольга, ты видишь это? – наконец спросил Макс.

– Вижу, – проворчала она. – Как ты разбил?

– Я не про осколки…

– А про что? – в недоумении спросила Ольга.

– Кровь. На полу кровь.

– Ты что, порезался? – спросила она и подбежала к мужу, чтобы осмотреть его.

– Нет.

Макс остановил её.

– Я налил в стакан воды, а когда стал пить, там оказалась кровь. Я выронил стакан, и теперь кровь на полу.

Ольга присмотрелась внимательнее, а потом уставилась на него.

– Что с тобой? Никакой крови нет.

Макс раскрыл рот, хотел что-то сказать, но слова так и застряли в глотке.

Жена подошла к нему, приложила руку ко лбу.

– Любимый, у тебя жар. Иди, ложись. Ноль внимания.

– Макс, – повторила настойчивее. – Иди спать.

Тот, не отрывая взгляд от лужи крови, вышел из кухни и нарпавился в комнату.

– Держи аспирин, – сказала Ольга, протягивая Максу таблетку и стакан с водой. – Надеюсь, здесь в стакане вода, а не кровь, – попыталась пошутить она.

Макс неуверенно посмотрел на неё, ничего не ответил.

– Спи.

Ольга выключила свет и тоже легла.

– Ольга, – шёпотом произнёс в темноте Макс.

– Что? – так же шёпотом спросила жена.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже.

– Помнишь, как мы познакомились?

– Конечно, помню. В институте на первом курсе в первый же день установочной сессии. Я тогда ещё никого не знала, а ты уже успел со многими познакомиться. Сразу видно, истинный юрист, всегда ищешь новые знакомства, связи.

– Я тебя на вступительных экзаменах заметил. Но пока ломал голову над первым вопросом, ты уже всё сдала и убежала. Тогда я опоздал, но мы вместе…

– Я рада, что мы вместе.

Макс вдруг резко сменил тему:

– Если я умру, найди хорошего отца ребенку. Ольга аж подскочила на кровати.

– Не говори так, – она почти кричала. – Не умрёшь ты. Не имеешь права, я не смогу без тебя жить.

И опять тишина.

Темно… Свет…

Свет в конце туннеля.

Яркая вспышка и опять темнота. Свет…

Свет в конце туннеля. Вперёд, я успею.. ещё быстрее… Успел…

Где я? Кто я?

Что случилось?

Опять яркая вспышка… И голоса…

Где-то далеко, но разобрать слова можно.

– Опознали? – спросил первый голос.

– Да, – басом ответил второй. – Петров Максим Леонидович, 1980 года рождения.

– Местный?

– Да.

– Родственников нашли?

– Нет. Но ищем. У него в кармане нашли бумажник и паспорт, а больше ничего. По паспорту прописан на улице Короля, дом 19, квартира 47. Но квартира сгорела неделю назад. Соседи говорят, что родственники в деревне.

– Что за деревня?

– Невитс.

– Невитс? Странное название. Надо послать кого-нибудь туда за его родственниками.

– Уже послали.

– Кого?

– Ильича.

– Думаешь, справится?

– Надеюсь. Больше никого не было.

– Хорошо. А ногу и руки надо всё-таки пришить.

– Всё сделаем. Он ведь недавно поступил. Ещё пару часов, и он будет как живой.

Макс вначале не смотрел туда, откуда исходит звук, но тут он обернулся.

«Нет, это не я», – подумал он.

Но это он. Лежал на столе. Рядом с телом лежали его нога и руки. А волос не было. Голова была лысая.

«Что они сделали с моими волосами? Неужели они их не пришьют?»

Рядом со столом стоял лысеющий седой человек лет пятидесяти, в белом халате, в резиновых перчатках. Рядом с ним небольшой столик с инструментами. Лысый взял со столика скальпель и занес над телом Макса.

– Ты уже собираешься его резать? – спросил второй человек. Он стоял по другую сторону стола от Лысого. Второй был моложе Лысого лет на десять, все его волосы были на месте и к тому же не седые. Чёрные, как уголь. Хоть он и был одет в гражданскую одежду – синие джинсы, серый свитер и белые кроссовки – но Макс почему-то решил, что это мент.

Мент, не дождавшись ответа, продолжил:

– Ты тогда режь, а я пойду.

– Что значит – режь, – сказал Макс, но ни мент, ни Лысый его не услышали. – Меня нельзя резать, я ещё живой.

После слова «живой» Макс сам засомневался в своих словах.

– Чёрт, если я живой, тогда почему они меня не видят и не слышат? И почему я вижу себя? Точнее, свой труп.

Мент вышел из комнаты. Помещение было не очень большое. Около стен стояли шкафы. Посредине стол, на котором сейчас лежало тело Макса.

– Значит, мёртв, – спокойно произнес Макс.

Патологоанатом вонзил скальпель в его грудь и сделал надрез…

Макс не стал смотреть, что будет делать дальше Лысый, повернулся и направился к двери. Попытался взяться за ручку, но рука прошла сквозь неё.