— Пищер?

( Ну, положим. )

— Сразу: я тебе не звонил. Если Пальцев узнает...

( Ну, это точно. Только вряд-ли теперь мои пути пересекутся со всякой подземной сволочью: “по ряду причин на самом деле — или типа того...” По крайней мере, ТАК ХОЧЕТСЯ В ЭТО ВЕРИТЬ!.. Боже, никогда в жизни не видеть эти гнусные хари... )

— Кто из ваших сейчас в Старице?

( А вот это никого не касается. Даже тебя, при всём моём уважении. Тем более, что я уж два года, как не хожу... “Спасибо кому” — знаешь. Так что при встрече можешь передать: тебе с ними ещё встречаться и встречаться. )

— Но ты не можешь не знать!

( Забавно... К чему столько патетики? )

— Пальцев и все с ним едут в Дохлую!

( Туда им и дорога. Желательно в один конец. )

— Слушай. Мне звонил Лис...

( Надо же... Если б он позвонил мне — это было бы удивительней. )

— Тут не до шуток, Пищер! С кем-то из ваших там что-то случилось... Они едут туда все! И Лис с ними, и даже Сапёр...

( Очень хорошо. Волчья стая на выгуле. Меня это уже не касается. «Надеюсь, что Пит с Егоровым действительно там,— подумал он,— а если и — вдруг — Старина Мамонт... Что ж: Сапёр выбрал не самое лучшее место и время для подземной прогулки. Как бы они его совсем не...» — впрочем, ему какое дело? Это уже не его. «Главное, чтоб у них хватило ума не подлезть под “мокрую”»,— подумал он, собираясь положить трубку. )

— Я звонил Егорову... У него никто не подходит.

( И не подойдёт — потому что вначале на часы смотреть надо, а потом номер накручивать. «Но, получается, что Сашки дома нет — ибо когда он дома, телефон в это время занят компьютером... А если на работе — то дома Лена... Но мне-то что? Осталось так мало... Один должок, например. Маленький такой — за счастливо непроведённое... В конце концов, просто неудобно уезжать, не расплатившись по векселям. Тем более, что мне можно. Теперь мне можно всё!» — обожгла мысль. “Я не плачу — слезами плачу...” — вспомнилось тут же. “Значит, именно так”. )

— Они едут на “0.23”...

( Чёрта-с-два, извини за каламбур, они на неё успеют. Уж я их сборы знаю. “ДА” — как говорит в данных случаях один мой пожизненный оппонент-товарищ. )

— И...

— Пальцеву привет. Впрочем, передадут без тебя: с ‘фельдъеберем’. Телефон прослушивается. А тебе — спокойного сна. Но не думай, что Прошлое можно изменить одним телефонным звонком...

: “Им ведь ничего не стоит организовать ещё один такой эксперимент...”

— Собственно, ему давно нет до всего этого дела. Болото. Отстой. И в каждом сидит по серому зверю. Для него Главное — То, Что Будет Завтра. Вначале в больнице у Кима, затем на закате. На станции. Когда он будет мчать навстречу падающему за горизонт огненному шару, и в этой вспышке его не станет видно...

: “дело сделано. Можно идти домой,—

— только дома нет — значит, по осевой; за глотком вечернего солнца уходить в последний закат...”

: Дело сделано. НЕТУ ПУТИ НАЗАД.

Всё, что можно взять с собой — куплено, взято напрокат, позаимствовано, украдено. Квартира продана, деньги получены и фактически уже сегодня его в ней нет. Что ж до “прослушивания”... Ну кто говорит об этом по телефону?.. Тем приятнее будет изумление “некоторых особо ответственных товарищей” — ‘которые нам совсем не товарищи’...

— Вот разве что отдать маленький должок.

: Егоров, Сашка. Не знает он себя — себя настоящего, без серого зверя,—

— и если он действительно ТАМ,— если это с ним и Питом, и — не дай Бог — Сталкером...

В конце концов, для его “уазика” с впендюренным Хомо ниссановским стовосьмидесятисильным дизелем это неплохая разминка. Завтра вечером ему придётся действительно поработать,—

: рука сама набрала номер.

«Натка?.. Да, я. А где... Спасибо. Ну, пока. Держись — он вообще-то замечательный парень. Знаю, что знаешь. Потому и говорю: держись. И его держи крепче,— тьфу, дурак! Чуть ведь не прокололся... Ну когда я избавлюсь от этой дурной привычки — как-то обозначить, намекнуть на секрет,— сказать многозначительно... ТАК ВЕДЬ И РАССТРЕЛЯТЬ МОГУТ!..»

— Ну да ладно. Чёрта-с-два они успеют на “0.23”. «Уж их сборы мы знаем»,– он усмехнулся. Значит, поедут на первой утренней – проведя ночь на вокзале. И раньше девяти утра на месте никак не окажутся. А то и десяти. А я там буду уже к четырём. Правда, придётся гнать полночи по трассе,— и потом до самого вечера не сомкнуть глаз — а нужна будет вся сила, вся реакция и всё внимание,—

: ладно. Всё это тлен. Ночью новорижская практически пустая, 150 км/час его танк делает без проблем. Так что ехать не более трёх часов. Волоколамско-ржевский угол срежем через Лотошино и Афанасово – дороги там практически нет, но что сельские просёлки его действительно внедорожному монстру? А от Гурьева снова начинается асфальт. Через полчаса лёта – Старица. Главное, сбавить скорость в Лотошино, чтоб не нарваться на продавцов полосатых палочек. А то ведь начнут докапываться: а где паспорт на двигатель, как проходили ТО, в каком ГАИ регистрировали изменение конструкции машины, где справочка из отдела технической экспертизы НАТИ… Обычные, ни к чему не приводящие в итоге придирки – потому как все документы в порядке. Но времени это докапывание занимает…

«Не забыть бы свет»,– подумал он. Просто удивительно, что система на ходу, он как чувствовал,— и ещё один звонок: Гене. О Киме насчёт завтра — пусть организует его прогулку. У него получится,— это он знал твёрдо. Как и то, что к 18.00 будет на Загородном шоссе.

: “Я прощаюсь со страной, где...” — насвистывая, он стал собираться.

* * *

— Мы их вытаскивали,— Сталкер сплюнул,— жутко было. Они ведь ужрались, как свиньи, запакостили всё, колёс наглотались... И прочее, чтоб приятней и легче помирать было. Думали -то — “аут, пидерзеен...”

— Сталкер покосился на палатку; Сашка там что-то тихо объяснял Лене.

— Он, как вытащил её — так больше от неё не отходил... Выхаживал. Ну, и выходил: сам видишь, что получилось. Сбылись, как говорится, мечты одного идиота — самые кошмарные, да.

— А я заснул — как Ященко с вами со всеми пришёл...

— И правильно сделал. Вы с Сашкой своё отработали — выше верхнемячковского горизонта, и не говори мне, что подобной херни в геологии не значится, да. — Сталкер усмехнулся, видя как Пит дёрнулся при его словах о геологическом нонсенсе,— наклонился к костру, вытащил корнцангом уголёк и прикурил от него. Пит молчал, и тогда Сталкер продолжил. — Да мы и сами уж на ногах едва стояли. Тоже ведь всю ночь по Системе рассекать пришлось, а потом ещё до вас шкуродёрами ползти через Сейсмозону, чтоб время выиграть. Только по-моему, ни хрена мы время в этой костеломке не выиграли, а даже потеряли, да. Выволокли этих кретинов из Липоты — вначале в Хаос, там первую помощь оказывали, и выпала мне честь великая впервые в жизни к Озеру нашему за водой с канами бежать, чтоб чай крепкий сделать — сам знаешь, какой кайф испытываешь, когда в первый раз в жизни приближаешься к нему, и вначале слышать начинаешь — а уж потом видишь, после поворота... Я даже минут на десять и о спасах проклятых забыл, и как меня звали в молодости, да — до того меня этот звук и блики от воды на стенах прикололи. Ну вот, оказали, как водится, ритуальную медицинскую помощь по промыванию нафаршированных этанолом и колёсами желудков,— раза четыре за водой оборачиваться пришлось, да,— вторая группа, что подошла/подъехала, этих додиков на поверхность поволокла, и дальше — в домодедовскую больницу, что Шагала сгубила,— а Ященко говорит: теперь за шмотками их погаными... Вынимать всё дочиста, чтоб ничего под землёй не осталось. И грот выскоблить,— представляешь? И мы пахали... А потом, когда уходили уже, рванули Штопорную: благо, у Ященко от полевого сезона этой колбасы аммонитовой ещё чуть-ли не килограмм был заначен. ‘А может, и больше’ — “в те времена далёкие, теперь почти былинные”, не модно было подобными запасами хвастаться. Да.