— А что с ним случилось? — полюбопытствовала Андреа.

— Как, вам еще никто не рассказывал об этом? Теперь ясно, почему вы не понимаете, что Фелицию никогда нельзя оставлять одну. Все это из-за Джастина. Однажды, вскоре после аварии, он увидел ее в каталке на газоне и захотел повозить. Мисс Клосон, первая учительница Фелиции, позволила ему это. Джастин начал катать девочку, сначала спокойно, затем все быстрее и быстрее. Фелиция закричала, но прежде чем мисс Клосон успела остановить его, Джастин уже успел взобраться на небольшой холм, откос которого спускался к выгону и к лесу. Вверху он просто отпустил кресло, и оно полетело вместе с Фелицией кувырком вниз по откосу.

— Ах ты, Господи! — простонала Андреа.

— В результате у нее были разбиты и расцарапаны ноги, и все тело покрыто синяками. И в то же время Фелиция не столько поранилась, сколько испугалась. Вот тогда-то ее и начали преследовать эти ночные кошмары.

— Не удивительно, — кивнув, заметила Андреа.

— В свое время Джордж пытался убедить маму в необходимости отослать Джастина, но она не хотела ничего и слышать об этом. Да и папа тоже был против. Кстати, это он призывал маму оставить Джастина в покое, когда тот еще был маленьким. Хотя тогда он еще и не был таким опасным. А после случая с креслом-каталкой Джастин уверял, будто бы после второго несчастного случая, после падения, Фелиция наверняка встанет на ноги.

На некоторое время в комнате воцарилось гнетущее молчание. Андреа, однако, не почувствовала облегчения оттого, что теперь ее страхам было найдено объяснение.

— Но для чего Джастин влезает через окно в кладовую? — спросила она наконец.

— Если бы мы знали, какие мотивы движут Джастином, то могли бы жить значительно спокойнее.

«Что же мне делать? — задумалась Андреа. — Остаться и жить в постоянном страхе перед Джастином или упаковаться и быстренько исчезнуть? Нет ничего удивительного, что до сих пор никто здесь не задерживался. Наверное, и мне нужно поступить так же». Но тут она мысленно представила мордашку Фелиции, которой обещала долго не уезжать от нее.

— Будьте добры, — помедлив, обратилась она к Джорджу, — подскажите, как вести себя в отношении Джастина? Нужно ли опасаться его?

— Опасаться его вам нечего, — тотчас ответил Джордж. — Будьте предельно строги, даже жестоки с ним. И он тотчас же убежит к Альваресу или маме Гордон.

Он улыбнулся.

— Дело в том, мисс Вэйд, что он наверняка гораздо больше боится вас, чем вы его.

Андреа не видела причин не верить Джорджу, хотя и полагала, что он, так же, как и другие, недооценивает той опасности, которую на самом деле представляет для окружающих Джастин.

— Но вы все-таки остаетесь здесь? — с опаской поинтересовалась Сара.

— Да, я остаюсь, — ответила Андреа. — И еще одно — пожалуйста, не говорите никому о моих сегодняшних приключениях. Никому.

— Ах ты, Господи, — почти обиженно произнесла Сара, — да никто и не собирался ни с кем делиться этим. Но и вы тоже не рассказывайте, о чем мы тут беседовали.

Андреа кивнула, и Сара поднялась.

— Теперь все прояснилось, — заметила она, — и мне думается, было бы неплохо всем нам чуточку выпить. Не поможете ли мне с закусками, Андреа?

— Конечно, и даже с большим удовольствием. Пройдя за хозяйкой на кухню, Андреа увидела заполненные бутербродами подносы.

— А я полагала, что вы не готовите сами, — заметила она.

— А я и не готовлю, — подтвердила, улыбаясь, Сара. — Все это требовало только разморозки, подогрева или запекания. Мои коктейли или вечеринки с просмотром телевизионных программ славятся…

«А она нравится мне, — подумала Андреа. — У нее есть чувство юмора и нет предрассудков. Она не задирает нос. Интересно, сколько ей может быть лет? Что-нибудь около тридцати пяти, может, немного моложе. Да, весьма вероятно».

— Кроме вас с Джастином у миссис Гордон есть еще дети? — спросила Андреа.

— Нет. Билл умер. Есть еще Дэвид. Билл был самым старшим среди нас. Затем шла я, потом — Дэвид, и все с разницей приблизительно в год. А когда родился Джастин, мне уже было четырнадцать. Сама мысль, что моя мама беременна, была мне отвратительна, но я старалась не давать ей это почувствовать. Она была такой счастливой! Но потом в течение многих лет мама и сама себя ела поедом за это… Потому-то и не хочет теперь отсылать Джастина.

— А что, Дэвид живет тоже где-нибудь поблизости? — поинтересовалась Андреа, поскольку если о Джастине она была за последнее время более чем наслышана, то о Дэвиде услышала впервые.

— Он у нас инженер-консультант и поэтому постоянно находится в разъездах, а когда не в отъезде, то живет тут, на ферме. Брат не особенно помешан на своей работе и при возможности охотно лентяйничает. Однако в своей области у него очень хорошая репутация. Бюро Дэвида находится в Нью-Йорке, но он редко задерживается там. Собственно, на следующей неделе он как раз должен приехать домой и пробудет на ферме до тех пор, пока не получит работы, которая бы его захватила. Не исключено, что он задержится тут на два или даже на три месяца, хотя Кто знает… обычно он исчезает от нас абсолютно внезапно…

— Интересно, — протянула Андреа, — до сих пор никто ни разу не упомянул о нем.

Достав из печи кусочки сыра, Сара посмотрела на Андреа. Ее лицо раскраснелось, и было непонятно — то ли от идущего от печи жара, то ли от смущения, вызванного не очень тактичным замечанием Андреа.

— Мы мало говорим о нем, — пояснила Сара, — потому что у него не очень хорошие отношения с отцом. Дэвид всегда был упрямцем, и в прежние времена они довольно часто ссорились. Билл еще как-то умел сглаживать раздоры. А с тех пор, как он погиб, их отношения совсем ухудшились.

Взяв со стола поднос, Сара подала его Андреа и сказала:

— Теперь все готово.

Коктейль у Сары оказался гораздо интереснее, чем могла предположить Андреа. Хосе Альварес, слава Богу, вел себя не столь вычурно, как при первой встрече в городе. Его жена Софи — бледное хрупкое существо казалась старше его по крайней мере на десять лет, но ее английский был более бегл и не так искусственен, как у супруга. У Софи был лишь легкий акцент, свойственный, как думала Андреа, жителям центральной Европы.

Бен Траверс оказался доктором, которого за день до того она видела в кафе. Он производил впечатление человека дружелюбного и несколько ребячливого. У него были теплые миндале видные глаза, и он охотно и много смеялся. В сравнении с Альваресом Бен казался огромным, хотя в действительности был даже ниже Джорджа Маклина, рост которого Андреа оценила приблизительно в метр девяносто.

Почему ей понравился Бен, Андреа и сама не могла сказать. Выглядел ли он настолько привлекательным, или она просто стосковалась по мужскому обществу? Она называла его доктором до тех пор, пока он не попросил называть его по имени. Это давалось ей с трудом, и пару раз она все же оговорилась.

— Нам доставило огромное удовольствие познакомиться с вами, — объявила в одну из невольных пауз Софи Альварес, — мы ведь тут постоянно общаемся между собой и потому уже успели основательно поднадоесть друг другу.

— Да, что-то в этом духе, — поднимая бокал, подтвердил Джордж.

Теперь он не производил впечатление того молчуна, каким показался Андреа за ужином в доме Гордонов. На сей раз его глаза даже весело блестели.

— Хосе рассказывал мне, будто ваш дом некогда был частью монастыря, сказала Андреа, обращаясь к Софи. — Я с удовольствием посмотрела бы на его. К тому же Берт с почты полагает, что в доме должна водиться нечистая сила.

— А-а, Берт? — усмехнувшись, переспросила Софи. — Уж у него-то в запасе всегда целая куча различных историй. Но я, к сожалению, вынуждена вас разочаровать — мне пока еще ни разу не приходилось сталкиваться с привидениями в нашем доме. Ни разу не слышала ни звона цепей, ни звука таинственных шагов.

— В таком случае я и вправду разочарована, — подыграла Андреа. — Мне очень нравятся истории о призраках, но еще ни разу в жизни не приходилось бывать в доме, где есть привидения.