— Наверное, я отправлюсь сейчас в постель, — продолжила она. — И если вы не имеете ничего против, то завтра или послезавтра я уеду.

— Нет, дорогая, вам необходимо быть здесь во время процесса, возразила миссис Гордон.

— Я это знаю, — ответила, помедлив, Андреа. — Я просто приеду, когда будет нужно.

Дэвид промолчал. Усталая, потерявшая все силы после событий этой ночи, она поднялась к себе в комнату. Она чувствовала себя настолько опустошенной, что уже не могла даже ощущать боль.

В понедельник утром Коллинз вынес ее чемоданы на улицу. Андреа записала Фелиции свой нью-йоркский адрес, а также адрес Андерсенов в Чикаго, и пообещала вскоре написать девочке. С Дэвидом она более не оставалась с глазу на глаз. Сара, Джордж, Гордоны и даже Коллинзы попрощались с нею особенно тепло. Гордоны даже истребовали у нее обещание после окончания процесса погостить у них длительное время. Дэвид не явился к завтраку и даже не попрощался с нею.

Андреа в последний раз спустилась вниз по лестнице. Входная дверь была открыта. Она посмотрела через окно гостиной на башню, вид которой сразу же вызвал у нее на спине мурашки. «Теперь Берту Готье будет повод для новых историй».

Андреа быстро прошла через входную дверь, так как ей не хотелось больше никого видеть, не хотелось говорить «до свидания» и даже не хотелось кому-то махать рукой. Но у подъезда стоял не лимузин, а «бентли», а рядом прохаживался Дэвид. Ее вещи уже лежали на заднем сиденье.

— Я отвезу тебя, — сказал он. — Коллинз куда-то уехал.

Ни слова не говоря, она села в машину. Ей было бы приятнее не видеть его более. Говорить было не о чем.

Он ехал очень медленно, как будто у него было бесконечно много свободного времени и ему некуда было спешить.

— Вчера взяли Причарда и Элен Вернер, если это тебя интересует, сообщил Дэвид.

— Да. Очень хорошо, — вежливо ответила она. — На что только люди не готовы пойти ради денег! Как ты полагаешь, когда-нибудь найдут то золото?

Дэвид улыбнулся.

— Ну не смешно ли… Ведь не существует никакого золота.

От удивления Андреа забыла закрыть рот.

— Да-да, нет никакого золота, — повторил он. — Конечно, оно тут было, но дети Маллина давно нашли его. Они были молодыми идеалистами, которые передали сокровища правительству при том условии, что их имена никогда не будут упоминаться в связи с этим подарком. Они хотели исправить то, что их отец наделал в своем патриотическом ослеплении.

— А откуда ты это знаешь?

— Сегодня утром пришел ответ на запрос шерифа Роглэна в Вашингтон. И если бы золото все-таки обнаружили, то оно и в этом случае все равно принадлежало бы правительству. Софи, как я слышал, упала в обморок, узнав обо всем этом. Она выплеснула на Хосе целый поток проклятий, ругая его глупость и склонность к театральности. Шериф рассказывал, что только Бена Трэверса это сообщение позабавило.

Затем они вновь замолчали. Андреа любовалась ландшафтом. Эти места стали ей родными. По обе стороны дороги рос маис, а на пастбищах коровы щипали травку. За своей матерью бодро прыгал жеребенок. А вдали уже виднелись дома городка.

На последнем перекрестке Дэвид неожиданно проехал вперед, не отрывая взгляда от дороги.

— Ты проморгал перекресток, — напомнила Андреа.

— Нет. Я не забыл о нем. Нам незачем никуда поворачивать.

— Так куда же ты едешь? — удивленно спросила она.

— В Чикаго, к Андерсонам.

— Это очень любезно с твоей стороны, Дэвид, но я могу доехать и поездом. Я люблю железную дорогу.

— А в Чикаго, — продолжал он, как будто не слыша ее, — мы подадим заявление и поженимся. Мы убегаем с тобою. Надеюсь, ты будешь доверять мне, когда мы станем мужем и женой.

— Но после той ночи…

— И после того, как ты официально станешь моей женой, я буду шлепать тебя до тех пор, пока ты не образумишься. Ты нужна мне, Андреа.

— Я боюсь, мы будем ссориться, — защищалась она.

— Ну, конечно же, будем, — почти радостно подтвердил он, — с тобою всегда трудно поладить.

«Что же я делаю? — думала она. — Он мне нужен. Только он и никто другой. Неужели, даже если это и не навсегда».

— Я готова идти за тобой куда угодно, — призналась она наконец. — Я люблю тебя. Очень.

— Ты меня отвлекаешь, — заметил Дэвид, усмехнувшись, — я лучше съеду с дороги.

Андреа рассмеялась. Казалось, прошло уже не менее ста лет с тех пор, как она уехала из Нью-Йорка, когда Вальтер столь легко оставил ее. И вот теперь она могла себе позволить широту души и пожелать Вальтеру всего самого доброго в его жизни.

— А ведь я должница Вальтера, — громко произнесла она.

— И кто он, этот Вальтер? — поинтересовался Дэвид.

— Да никто, собственно, — удовлетворенно вздохнула Андреа, — просто один человек, которого я повстречала, когда была еще маленькой девочкой.

Андреа свернулась калачиком на своем сиденье и прикрыла глаза рукою. Солнце… Луч надежды, который не оставлял ее все это время, обрел реальность и тепло яркого летнего дня.