— Что значит хороший покупатель?

— Ну, предложил хорошие деньги. Двести тысяч. И рекомендовал его Витя Чкония. Малхаз Вите доверял.

— Этим покупателем был Сергей Петрович?

— Да.

— Муж говорил вам что-нибудь о нем?

— Сказал только, что приличный человек, которому вполне можно доверять.

— Почему же тогда вы уверены, что мужа убили из-за перстня?

— Когда Малхаз уехал, я что-то предчувствовала. Интуиция, наверно. А потом… Дело в том, что я нашла у Малхаза пистолет. Перед самым его отъездом.

Опять пистолет! Уже был «Беретта», сданный Челидзе, был «Байярд», найденный у Джомардидзе при задержании. Теперь еще один!

— И как же вы его обнаружили?

— В то утро мы очень рано встали. Малхаз спустился вниз проверить машину. Я перед его отъездом всегда смотрю, не забыл ли он что-нибудь. Платок, сигареты, зажигалку. Открыла гардероб, сунула руку в карман куртки, а там пистолет.

— Какой марки, не заметили?

— Я в этом не разбираюсь. Но, по-моему, иностранный. Там было иностранное слово, на пистолете.

— Какое, не помните?

— Помню только первую букву: латинское «В».

— Кроме надписи там ничего не было? Клейма, рисунка, символа?

— Это было. Всадник на лошади. С копьем. Крохотный совсем.

Всадник на лошади с копьем выбит на всех пистолетах системы «Байярд». В том числе и на найденном у Джомардидзе и лежащем сейчас у меня в портфеле. Но показывать этот пистолет Ларисе рано.

— Как выглядел пистолет?

— Такой… небольшой. Аккуратный.

— Вы сказали мужу о пистолете?

— Нет. Получилось бы, что я роюсь у него в карманах.

Кажется, Лариса рассказала все. Но вид у нее был такой, словно она что-то решает для себя. Выждав немного, я спросил:

— Это все, Лариса? Может, еще о чем-нибудь хотите рассказать?

— Знаете, Георгий Ираклиевич…

— Что?

— Я хотела бы сказать о джвари.

— О джвари?

— Да. Вы знаете, что такое джвари?

— Отлично знаю. Нагрудный крест.

— Так вот, года два назад Малхазу подарили старинное джвари, украшенное драгоценными камнями.

— Точно подарили? Или он его купил?

— Георгий Ираклиевич, я говорю то, что мне сказал Малхаз. Ему подарили старинное джвари. Довольно скоро это джвари стали у Малхаза вымогать.

— Что значит «вымогать»?

— Ну… предлагали за него любую цену. Последняя цена — сто пятьдесят тысяч.

— Круто. И кто же был этим богачом?

— Не знаю. Посредник сказал Малхазу, что это крупняк, в смысле «кит». Понимаете?

— Понимаю. А кто был посредником?

— Витя Чкония.

— Чкония? Неужели он даже не намекнул вашему мужу о покупателе? Только сказал, что «кит»?

— Да. Был момент, когда Малхаз почти уже продал джвари, даже деньги у Вити получил. Но в последний момент помчался на вокзал и вернул деньги, забрал джвари назад.

— Ну а потом?

— Потом Витя передал Малхазу, что этот «кит» очень на него рассержен.

— Чкония его так и не назвал?

— Витя поклялся, что, если назовет, ему несдобровать. Но дело в том… Собственно, почему я все это рассказываю… Дело в том, что это джвари сейчас у Вити.

— Опять?

— Да. Малхаз верил Вите как себе. И передал ему джвари, чтобы тот показал эксперту. Малхаз считал, что это джвари принадлежало какому-то грузинскому царю. Но пока от Вити никаких вестей. По галисскому телефону он не отвечает.

— И не ответит. Чкония мертв.

— И он?

— Да. Его убили, причем, боюсь, не последнюю роль в этом убийстве сыграли обе эти вещи. «Перстень Саломеи» и джвари.

Некоторое время Лариса сидела, глядя в пол. Вздохнула:

— Ужас. Просто ужас.

— Да, — согласился я.

— Знаете, хочется плюнуть на все и уехать куда-нибудь подальше. Лишь бы все это забыть.

— Это ваше право. Кстати, джвари, о котором вы говорите, возможно, находится у нас. Похожее джвари Чкония передал своему другу. Случилось это перед самым убийством.

— Д-да? — выдавила Лариса.

— Да. Но вернуть это джвари мы вам не сможем — оно является ценной реликвией, достоянием государства.

— Зачем мне это джвари…

Вот теперь Лариса, без сомнения, рассказала все.

Я встал:

— Лариса, последняя просьба. Вы могли бы поехать со мной в МВД для опознания вещи? По моим предположениям, она принадлежит вашему мужу.

— Пожалуйста… Раз это нужно.

— Нужно. И еще одно: дайте мне телефон Котика. И разрешите от вас позвонить.

— Пожалуйста.

Взяла со стола записную книжку, полистала:

— Вот телефон Котика. Звоните.

Я набрал номер Окруашвили. Он был уже у себя, я услышал спокойное:

— Батоно?

— Манучар, это Квишиладзе. Как мое поручение?

— В порядке. Задание выполнено. Ты где?

— Сейчас приеду, и не один. Ты знаешь такого Котика? Тбилисец, зовут Константином, фамилия то ли Манагадзе, то ли Малагадзе.

— Котэ Манагадзе. Приметная фигура. Знаю.

— Хотелось бы с ним поговорить. И чем скорее, тем лучше. Если нужен его домашний телефон, могу дать.

— Давай на всякий случай. — Записав продиктованный телефон, осведомился: — Все?

— Не все. Мне нужны двое понятых для опознания. И свободная комната.

— Сделаем. Что еще?

— Пропуск на имя Ларисы Васильевны Гогунава. Мы с ней будем минут через двадцать.

В МВД я попросил Ларису подождать меня в холле. Зашел в кабинет Окруашвили. Там, кроме Манучара, сидели две девушки. Как он объяснил, обе они стояли в очереди в паспортный отдел. Задав несколько вопросов, я убедился: понятые отвечают всем необходимым требованиям — в здании МВД оказались практически случайно, какая-либо связь с Ларисой Гогунава исключена. Манучар отправился на поиски двух пистолетов, я же в его отсутствие еще раз объяснил девушкам обязанности понятых. Особых сложностей здесь не было: не вступая ни с кем в контакт, присутствовать при опознании. И затем письменно подтвердить то, что увидят и услышат. Выслушав, девушки подтвердили; задача им ясна, они все поняли.

Появился Манучар. Попросив девушек на минуту выйти, мы положили на стол принесенные Манучаром «Беретту», «Атлас» и найденный у Джомардидзе «Байярд». Все три пистолета были иностранного производства и одного калибра — 6,35. Пригласив девушек, я предложил им самим расположить пистолеты на столе так, как они считают нужным. Девушки занялись перестановкой. После нескольких перемещений пистолеты расположились так: «Байярд» справа, в центре «Беретта», слева «Атлас». Накрыв пистолеты листами чистой бумаги, я вышел и пригласил в комнату Ларису.

Войдя, Лариса по моей просьбе присела на стул. Терпеливо сообщила заполнявшему протокол Окруашвили свою фамилию, имя, отчество, адрес, паспортные данные. Затем в разговор вступил я:

— Лариса Васильевна, в разговоре со мной вы сообщили, что во внутреннем кармане куртки вашего мужа был пистолет. Это так?

— Да, так.

— Вы сказали также, что этот пистолет обнаружили утром, в день отъезда вашего мужа в город Галиси. Вы подтверждаете это?

— Подтверждаю.

— И вам, и нам известно, что по приезде в Галиси ваш муж, Малхаз Теймуразович Гогунава, погиб. Иными словами, увидев пистолет и проводив мужа, вы больше мужа живым не видели. Это вы тоже подтверждаете?

— Подтверждаю.

— Чьего производства был пистолет, советского или иностранного?

— Мне показалось, иностранного.

— Почему вам так показалось?

— Я заметила на пистолете слово на иностранном языке.

— Вы помните это слово?

— Помню только первую букву, латинское «B». Еще там было клеймо над рукояткой: всадник на коне.

— Какого размера был пистолет? Большой, средний, небольшой?

— Небольшой.

— Можете показать руками, какой примерно?

Лариса показала.

— Примерно вот такой.

— Вы смогли бы узнать этот пистолет?

— Думаю, смогла бы.

— Лариса Васильевна, сейчас мы вам покажем три пистолета. Вы должны сказать, есть ли среди них тот, который вы видели в куртке своего мужа. Вы готовы?