- Стефан Петрович, знаете, что я вам на это отвечу?

- Ну, ну?

- Будьте самим собой - это же самое главное. И нечего вам перестраиваться. Вы Рагулин, так и будьте им же!

- Значит, все делать так же запросто? - вполне серьезно спросил Стефан Петрович.

- Именно запросто.

- А все ж таки мне нужно как-то себя показать, что-то такое важное сделать… отличиться. Посоветуй, что б мне такое сделать!

- Первое - вам нужно ехать в Москву,- сказал Сергей.- Есть телеграмма, и вам необходимо выехать послезавтра. Побываете в Кремле, получите награду, а когда вернетесь, то и сами увидите, что вам нужно делать… Так что готовьтесь к отъезду. Я за этим и прибыл к вам.

- Так сразу и ехать? - Стефан Петрович задумался.- Хоть бы отсеяться.

- Не беспокойтесь, без вас отсеются.

Более двух недель Стефан Петрович Рагулин пробыл в Москве. Только в первых числах апреля он вернулся домой. На разъезде Стефана Петровича встречали Савва Остроухов, приехавший сюда на тачанке еще утром, Сергей Тутаринов, Никита Мальцев, Семен Гончаренко и еще небольшая группа станичного актива. Стефан Петрович не спеша вышел из вагона и остановился. На нем был новый темно-синий костюм, на голове - тоже новая и такая же темно-синяя кепка, бородка так ловко подрезана и подчищена, что Стефан Петрович всем своим помолодевшим видом стал похож на Михаила Ивановича Калинина. На борту красиво сшитого пиджака, чуть повыше ордена Ленина, горела золотая медаль «Серп и Молот».

Стефан Петрович поставил чемодан и долго восторженным взглядом смотрел на поля, на зелень ярового ячменя вблизи дороги. Он снял кепку, вытер платком голову, со всеми поздоровался за руку и спросил:

- Ну, как тут наши посевы?

Глава XXXI

Однажды ранним мартовским утром Виктор собрал курсантов не в школе, а на площади. Они пришли с лопатами, с «когтями», подпоясанные широкими поясами, на которых висели тонкие звенящие цепочки. На молодой ярко-зеленой травке Виктор развернул карту Усть-Невинской и начал объяснять по чертежам, в каком порядке и по каким улицам должны пройти провода электросети. Тем временем на подводах были подвезены бревна и ящики с крючьями и изоляторами. С восходом солнца начались земляные работы, и это было такое значительное событие, что на площадь сошлись почти все жители станицы - кто рыть ямки, кто развозить столбы, а кто просто посмотреть.

Прохору было поручено руководство развозкой столбов. Он принял это назначение охотно. Всякий, глядя на его сосредоточенно-строгое лицо, думал: да, только Прохор и никто другой может справиться с этим делом.

- Виктор Игнатыч, да я и без чертежов все вижу! - нарочно говорил он громко, чтобы все слышали.- Я же всю станицу наизусть знаю!

Однако чертежи у Виктора взял, стал их рассматривать, что-то отмечать карандашом, умышленно подойдя ближе к толпе.

- Прохор Афанасьевич! - кричали ему станичники.- В первую очередь вези столбы буденновцам!

- Нет, давай на ворошиловский край!

- Все буденновцам! Буденновцы подождут!

- Сперва на фермы!

- До клуба!

- Лучше всего - к домам!

Прохор слушал молча.

- Граждане, не горячитесь,- начальствующим тоном сказал он.- Все движение столбов у меня пойдет по схеме! Вот она, глядите! - И он показал чертежи.

Два дня от лесосклада по всем улицам тянулись подводы, груженные бревнами, а следом за ними направились с лопатами землекопы. Повсюду, куда ни глянь, у дворов лежали бревна и чернели бугорки земли.

Утром третьего дня на площадь к Прохору пришли бабка Параська и дед Евсей.

- Прохор! - сказала бабка Параська гневно.- Ты тут старшой или есть еще и повыше тебя?

- И я старшой, и есть еще и повыше меня,- поглаживая усы, отвечал Прохор.- Смотря по тому, какое дело.

- По столбам ты главарь? - допытывалась Параська.

- По столбам - я и есть,- с достоинством отвечал Прохор.

- Само собой,- буркнул Евсей.- Рази не видишь?

- А в чем дело, бабуся? - официальным тоном спросил Прохор.

- Почему ты нас с дедом обходишь? - Бабка Параська подступилась к Прохору и продолжала: - Почему нам не везешь те дручья? Возле каждого двора сваливаешь бревна, а мы с дедом разве не такие люди? Наш двор разве ты не знаешь, где он стоит?

- Знаю, знаю, но погодите, бабуся, не глядите на меня чертом. Зараз я рассмотрю и все вам объясню.- Прохор раскрыл папку и долго водил пальцем по бумаге.- Евсей и Параська Семененковы?

- Мы, мы…

- Так, так…- Прохор задумался.- Ваш дом стоит на краю станицы?

- Само собой,- подтвердил Евсей.

- На правой стороне улицы?

- Там, там,- сказала бабка Параська.- Домишко наш под соломой, а соседом у нас будет зять Тутаринова.

- Все понятно.- Прохор решительно закрыл папку.- Возле вашего двора ввод не полагается.

- Какой такой увод? - спросила бабка Параська.- Это ты что придумал?

- Ну, столбу стоять там не полагается. Поняли?

- Само собой,- согласился Евсей.

- Как же так не полагается? - тут бабка Параська уперлась кулаками в бока и решительно подошла к Прохору.- Отчего ему там стоять не полагается?

- А вот так и не полагается, потому как я действую по чертежу.

- Ах ты дьявол старый! - не на шутку расходилась старуха.- Знаю тебя, сатанюку! Нарошно обошел наш двор! Старые люди живут,- так тебе на них и чертежов нету? Вези зараз же столб - вот и все! Вези!

- Не могу, бабуся,- спокойно отвечал Прохор.- Без света вас не оставим, но провода подведем с соседней улицы… Понятно?

- Знать ничего не хочу! Давай столб!

- Вот прицепилась! Горе, а не бабуся!

- И не отцеплюсь! - стояла на своем Параська.- Я на тебя, сатанюку, управу найду. Сережке пожалуюсь. А вот и он, на счастье, едет… Пойдем, Евсей! - И она повела мужа к станичному совету, куда подъехал на машине Сергей.

Мимо Прохора, глухо стуча колесами и поскрипывая, проехала подвода, груженная тремя столбами, на верхних концах которых уже торчали крючья. Быков вел Нестор - рослый мужчина лет сорока, в широких суконных штанах и в куцем пиджаке. На бричке сидела Лена, держа на коленях связку белых, как голуби, изоляторов.

- Нестор, обожди! - крикнул Прохор.- Свои точки знаешь?

Бричка остановилась. Нестор повесил кнут быку на рога и развернул кисет.

- Скажи, так и буду знать,- не спеша ответил Нестор, сворачивая цигарку.

- Так вот смотри сюда,- сказал Прохор, показывая возчику чертежи.- Под номером сорок семь сбросишь возле яценкового сарая, только не по сю его сторону, а по ту,- вот эта точечка. Под номером сорок восемь отвезешь к мальцевскому двору,- вот этот кружочек, наискось от калитки. А под номером сорок девять положи на углу, где стоит курничок… Понятно?

- Не заблудюсь, не бойся,- ответил Нестор,

- Повтори!

- Значит, так: сарай, мальцевский двор и курник.

- Правильно! - сказал Прохор и обратился к Лене: - Елена, ты будешь чашки накручивать?

- Как видите.

- А кто ямки выроет?

- Почем же я знаю,- ответила Лена.

- И где запропал Грицько с хлопцами? - Прохор горестно махнул рукой.- То ж его улица.

- Прохор, а я знаю, где Грицько,- сказал Нестор.- Он ушел до кочубеевских амбаров.

- Эх ты, горе! Возьми, Нестор, лопаты, а землекопов я пришлю.

Первый столб, как и наказывал Прохор, был сброшен возле яценкового сарая. Нестор уехал дальше, а Лена отвязала два изолятора и стала привинчивать их на крючья. Она впервые без помощи Виктора занималась этим делом. Ей хотелось, чтобы чашечка не косилась, села на крюк плотно и разрезом именно в ту сторону, в какую нужно, но добиться этого было не легко. Или фарфор был уж очень скользкий, или руки у нее дрожали, но чашечка никак не хотела повиноваться и два раза выскакивала из пальцев. К тому же резьба оказалась слабой, и от этого навинченная чашечка сидела несколько боком. А тут еще, как на беду, подъехали Виктор и Сергей. Лена волновалась, но работу не бросала, а только покраснела до слез, еще ниже склонилась над столбом и, конечно же, не видела, с какой приветливой улыбкой посмотрел на нее Ванюша.