— Знаешь, КАК это называется?
— Знаю, — он помог мне привстать и протянул чашку с бульоном. — Сама справишься?
Чуть помедлив, я все же взяла ее в подрагивающие руки.
— Справлюсь. Я сок хочу!
Влад кивнул на вторую чашку.
— Гранатовый.
— Нет. Грейпфрутовый, — первый глоток бульона дался тяжко. Руки дрогнули.
— Рано. Ты крови много потеряла. Кровь пить заставлять не буду, обойдемся соком.
— Ну, спасибо!
— Пожалуйста. Ты, кстати, правильно поняла. Мара не отсюда. Издалека.
— Кем она была?
— Вампироборцем, — Дракула едва заметно улыбнулся. — Потомственным.
— Ты ее такой сделал?
Он покачал головой. — Ты же знаешь мои принципы. Ее ребенка убил Мастер и обратил ее саму. Я случайно рядом оказался.
— И она подписалась на вечное служение тебе.
— Да. Ради мести, — Граф пожал плечами. — Ей здесь лучше.
— Не знаю, — а бульон-то ничего, я даже вкус какой-то чувствую, — не мне судить.
— Не тебе, тут ты права, — Влад кончиками пальцев нежно скользнул по моей щеке. — Знаешь, ты и соответствуешь и не соответствуешь своему имени.
— Что? — в моем взгляде проскочило недоумение. Чего это его на философию пробило? Да еще так резко.
— Науку фоносемантику знаешь?
Я чуть нахмурилась, вспоминая краткий курс Кадетской Школы: — Наука, изучающая эмоции и ассоциации, возникающие у людей, когда они слышат слова, имена и названия, и прочие сочетания звуков. Так?
— Она самая, — Дракула чуть подался вперед и оперся рядом с моим плечом. — Согласно этой науке одни имена и фамилии могут вызывать у людей негативные эмоции, а другие — позитивные.
— К чему клонишь? — бульон наконец-таки заставил желудок вспомнить, что вообще-то он тут за переваривание отвечает, и названный орган радостно забулькал. Кхм… позорит меня.
— Имя «Анастасия», по этой науке, вызывает ассоциации — простая, хорошая, легкая, красивая, светлая, безопасная и нежная.
Против воли у меня вырвался смешок.
— А еще это имя в переводе значит «дважды рожденная» или «возрожденная».
— Это я помню, но сейчас несколько не тот случай.
— Тьфу на тебя, — вернув ему чашку, я устало откинулась на подушки. — Прямого ответа никогда не дождешься!
— Какой есть, — он заулыбался, ставя чашку на поднос. — А теперь отдыхай.
Против воли вырвался судорожный вздох: — Ты будешь здесь?
— Да, — вампир понял мои опасения абсолютно правильно, и легонько сжал мою ладонь. — Не беспокойся. Сейчас я не позволю кошмарам завладеть твоим сознанием, но потом должна будешь справиться с ними сама.
— Потом — справлюсь, сейчас — нет.
— Сейчас и не требуется, — успокоил меня кровосос.
Я закрыла глаза. И что дальше?
— Ничего. Джейк считает тебя погибшей. Там все казино в руинах.
— Сколько погибло? — ну достал уже мысли читать!
Можно подумать, его остановит мое, чего уж там скрывать, полудохлое возмущение.
— Человек пять-шесть. Из обслуживающего персонала. Раскрыв крылья, ты спасла сотни жизней.
Тихий полустон был ему ответом: — Хранить и защищать. Отныне и навсегда. Помнишь?
— Помню. И все-таки я несколько удивлен, что ты смогла их раскрыть. Это тебя и спасло от выстрелов. Пули тело достали, но поле их затормозило. Поэтому не пробили насквозь. Собственно, по этой же причине тебя не раздавило плитами.
— Да я даже не задумывалась, хотела только ограничить взрывную волну. Какой радиус поля был?
— Метров пять. Кстати, должен отметить, задумка с гробом и гвоздями великолепна.
Боль накатила и схлынула, как волна.
— У меня было очень мало времени, чтобы придумать что-то более действенное.
— Оценивая все вместе, ты действовала абсолютно правильно, — ободрил меня Влад.
Кривая усмешка скользнула по моим губам: — Умеешь ты утешить.
— Да ладно тебе, — Дракула потрепал меня по волосам. — Тебе нет до них дела. Для Сансы ты погибла. Впереди — месяцы восстановления. Сначала окончательно окрепнешь, а потом и за тренировки. Вит поможет.
— Изверг. Дал бы помереть спокойно, — буркнула я.
— Нет, родная, не дам. Я же садист, — наклонившись, он мягко коснулся моих губ своими. Что он… делает…
Руку поднять, чтобы оттолкнуть я не смогла. Боль пронзила аж до плеча.
Поцелуй прервал мой стон: — Вла-ад…
Граф чуть приподнялся.
— Что?
Боль тупо пульсировала в районе локтя, но голос не сорвался.
— Охренел?
— Нет. Не удержался.
Какое-то время я смотрела в его глаза.
— Видимо, я еще не раз пожалею о том, что не осталась там, под камнями.
Он заулыбался, не отстраняясь: — Стась, ты же прекрасно знаешь, что это все ерунда. Я сказал, что не дам тебе погибнуть и закопать себя.
— Я не в этом плане.
У этого наглеца хватило совести изобразить невинные глаза: — А в каком?
Хотя о чем это я, у него сроду совести не было. И не будет. На таком мизерном расстоянии в глазах хорошо просматривались отголоски тщательно подавляемого желания. Даже мое состояние его не отпугивает.
Вампиры — извращенцы!
Граф молча ждал ответа.
— В постельном, — фраза прозвучала как приговор.
Мне…
Молчание в ответ… На редкость красноречивое. Что бы ему такого сказать?
Я выдохнула: — Я поняла, что ты меня так просто не отпустишь, прониклась, испугалась — выбирай сам, но я вообще-то покалеченная. Тебе не кажется, что заниматься любовью с полутрупом — это некрофилией попахивает?
Дракула озадаченно осмотрел меня, и отстранился: — Не такой уж ты и полутруп.
— На четверть, если не больше, — с трудом опустившись пониже, я устроилась поудобнее. Спать, я просто хочу спать. Слишком много разговоров и действий. — Вся переломанная, перебинтованная, исхудавшая. Смотреть страшно.
— Мне не страшно — видел и хуже, ты еще не самый клинический случай, — Дракула покачал головой. — Спи. Я побуду рядом.
Спасибо.
Пусть ты вампир, кровосос и извращенец, но ты меня спас. И продолжаешь спасать…
Тик-так.
Тик-так…
В библиотеке, этажом ниже, тикают часы. Едва слышно для многих, но некоторым их бой ударяет по ушам. Секундная стрелка отсчитывает секунды жизни. Чьей — не так уж и важно. Главное — жизни. И моя жизнь еще не закончена. Я встану на ноги, мне просто не дадут остаться инвалидом, но душа изломана… Что ж, у меня впереди долгие дни лечения и раздумий. Мне есть над чем подумать.
Есть…
Тик-так.
Тик-так…
Виттор максимально тихо приземлился на лоджию и тихонько поскребся в окно. Он видел, что граф сидит возле кровати женщины и что-то читает. На его призыв Дракула плавно поднялся и, бросив книгу, бесшумно прошел сквозь стеклянную дверь.
— Да, Вит.
Страж преклонил правое колено: — Ваше Сиятельство! Ваш приказ выполнен.
— Хорошо. Поднимись! — Вит поднялся и глянул в комнату. — Как она?
Граф отошел к перилам и присел.
— Плохо, Вит. Очень плохо.
— Что-то пошло не так? — вампир встревожился.
— Не пойму. Раны заживают, но…
Виттор присел рядом, складывая расправленные крылья.
— Душа кровоточит. И с этим ничего не сделаешь.
— Она даже сопротивляться не хочет. Понимаешь? Как ее разозлить? Черт! — он невидяще посмотрел на смятый поручень и запрокинул голову, подставив лицо мелкому дождю.
— Влад, дашь слово?
— Говори.
Страж сгорбился, голос зазвучал глухо.
— Ты слишком торопишься. Она вся изломана, что физически, что душевно. Сам посуди. Она тихо жила, ждала смерти, и вдруг являешься ты, давишь на нее да еще на наркотики сажаешь. И события завертелись с безумной скорость. Ты, Арафэль, Джейк с его идиотской бомбой, крылья и взрыв. Она же практически умерла…
Граф фыркнул.
— Она сотни раз умирала.
— Там не было тебя, и был мужчина, который ради нее был готов на все.
— Ты…
— Да, у нее был, что называется, надежный тыл. Был мужчина! Опора и защита. Она приходила к нему в любом состоянии, зная, что никаких вопросов не будет, что ее уберегут, что ее поймут. Потерпи, оклемается от ран и пойдет на поправку. Тогда и злить ее можно. А сейчас кроме слез ничего не добьешься.